Вот честно, было обидно. Мальчишки с обожанием смотрели на отца. Но, может, это не заслуга генерала, а просто хозяин гостиницы человек дружелюбный и гостеприимный, не то, что прошлый индивид? И все равно обидно! Злата нахохлилась и с предубеждением осмотрела чистые комнаты.
— А горячая вода есть?
— Будет! Хозяин уже отдал приказание и вам вскоре всё принесут! — отрапортовал слуга.
Девушка вздохнула.
Ну да, откуда здесь водопровод! Не то, чтобы она за день стала грязной, но так хотелось постоять под душем или посидеть в ванне. В лесном имении душ изображал небольшой бак, установленный на верхней полке, и вода из него текла по капле. Как Злата не расковыривала отверстие в шланге, он, словно заколдованный, скупо цедил воду. Поэтому проще было пользоваться ковшиками.
У Златы ещё оставалась еда, и она не хотела идти ни в какую таверну или есть в столовой гостиницы, но Имрус уговорил её. Ему хотелось прогуляться с ней.
— Если вам что-то не понравится, то мы сразу уйдём, — пообещал он.
Таверна находилась в двух минутах ходьбы и перед входом в неё они столкнулись с выбегающим держателем гостиницы.
— Мама, чего это он? — спросил младший, а старший вопросительно посмотрел на отца.
— Сейчас всё узнаем, — ответил генерал. — Идите за мной.
Стоило им всем войти, как часть посетителей разогнали, и за выбранный Златой с детьми стол начали носить все блюда подряд. Имрус сел с краю и с подозрением поглядывал на хозяина, а тот ему слащаво улыбался и только подгонял официантов да кухонных.
Злата готова была по-детски расплакаться. Ну что за несправедливость! Неужели все её беды были потому, что она женщина?
Хозяин таверны по дуге обогнул генерала.
— Прошу прощения, не знали, что вы к нам зайдёте, а то бы рыбку приготовили! — тараторил он и пытался продвинуться к Злате, но генерал не давал ему это сделать.
— Лэра, вы всем довольны? — заискивающе спросил хозяин.
— Когда поедим, скажу, — буркнула Злата.
Наелись все до отвала. Что-то было вкусно, что-то надкусили и оставили. Хозяин таверны уже больше смешил своим поведением, чем настораживал.
— Лэра, вам всё понравилось? — снова обратился к ней мужчина.
— Пожалуй, да, — не совсем понимая, почему он к ней всё время обращается. Генерал, что ли, так велел, но по его лицу ничего не понятно. И тут хозяин таверны упал перед ней на колени и с завываниями заголосил:
— Благородная лэра, чудесная и блистательная, прошу вас, снимите заклятье с гостиницы!
— Что? С какой гостиницы? — наклонилась Злата, выглядывая из-за спины Имруса, потому что, как только мужчина с громким стуком повалился на пол, так генерал прикрыл её собою.
— Там, — махнул хозяин таверны рукой, — в двух неделях пути отсюда у моей тёщи брат свояка пострадал! Проявил к вам неуважение, и теперь жизнь его превратилась в кошмар. Уж как мы все вас искали, по всем городам родственников подняли, всё напрасно. И вот, вы здесь… помогите!
Злата растерялась от такого напора, а Иржи неожиданно произнёс:
— Поделом вам! Отец, нас в той гостинице обсчитали и отравили. Мама плакала!
Бам! Злата приподнялась, чтобы всё увидеть. За генералом не заржавело. Чуть что — сразу в морду, и неважно, что это всего лишь родственник. М-да, не лэр он! Блистательные устроили бы неприятности втихую.
— Лэр Больдо, присядьте пожалуйста, а то мне не видно просителя, — с достоинством произнесла девушка. Обида на нынешнюю ситуацию растаяла, а то она-то уж думала, что дело швах!
— А вам, милейший, за оказанное вами гостеприимство я объясню, что произошло. Понимаете, как ваш родственник будет относиться к посетителям, так у него и пойдут дела. Если он станет обманывать, то его обманут вдвойне, если он плохо покормит постояльцев, то отдача тут же не задержится. Всё по заслугам, и это я отменить не могу.
— Так что же это… как же ему жить?
— А что тут плохого? Вот вы проявили усердие и щедрость, как думаете, что вы заслужили?
— Я?
— Да, вы. Хотите, так же сделаю, как вашему родственнику? Будете процветать!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Мужчина в страхе попятился:
— Не надо, не извольте утруждаться, — отпрянул он и залепетал слова отказа, а Имрус усмехнулся и подал ей руку, чтобы выйти.
Злата чувствовала себя победительницей! Есть в жизни справедливость! На радостях она даже позволила генералу поддерживать себя под локоток. Пусть старается!
А Имрус проводил Злату с детьми в гостиницу, а сам спустился вниз вызнать адрес пострадавшего владельца. Она молодец, проучила нерадивого хозяина, но он добавит, чтобы другие науку запомнили и больше ни одна женщина не оказалась беззащитной во время путешествия.
Потом лэр Больдо отправился в управу, чтобы узнать о торговых караванах. Один из них сегодня проходил через городок и следовал в сторону столицы, а тот, что пойдёт по объездному тракту, отбудет завтра на рассвете, останавливаясь на день в каждом ближайшем населённом пункте. Это не очень подходило генералу, но торчать здесь в ожидании более крупного и удобного обоза не хотелось.
Рано утром Имрус сам постучал в покои Златы:
— Лэра, мне жаль вас будить, но через час мы отправляемся в дорогу, — стоя в дверях, громко объявил он.
— Через час? Мы не успеем собраться! — встрепенулась девушка.
— Не волнуйтесь, я проследил, чтобы слуги погрузили наши вещи точно так же, как это сделали вчера вы.
— А дети? Мальчиков уже разбудили?
— Я сейчас им помогу и через полчаса жду вас в столовой. Я заказал нам завтрак и немного еды в дорогу.
— О, спасибо, вы очень любезны, — Имрус услышал, что тревога из её голоса ушла и, улыбнувшись, вышел.
Злата не могла сообразить, что ей делать. Она так привыкла вскакивать, бежать топить печь, потом торопилась сделать завтрак, потому что сыновья вставали рано; и как только они выползали из своей спальни, мчалась к себе, чтобы привести себя в порядок. Сейчас можно было сразу заняться собою. Она в два счёта заплела себе косу и скрутила её на затылке, а потом началось! Накинуть на голову плат или надеть шапочку? Имеет смысл выбрать красивые массивные серьги с защитными свойствами или обойтись маленькими лёгкими серёжками?
Свободное время пролетело как одна минута и Злата, трижды переодевшись, наконец, выскочила из комнаты и отправилась в столовую.
— Мама, ты очень красивая, — радостно объявили сыновья и их отец согласился.
Злата улыбнулась, но настроение упало. Дети ладно, но он-то кого посчитал красивой? Свою бывшую? После завтрака она забежала в номер и сняла крупные серьги-артефакты, тоненькую шаль с изящной шапочкой и замоталась в тёплый платок. Талейта так никогда не вышла бы на улицу, но Злата — не она!
Имрус заметил, что девушка переоделась, и настроение её переменилось. Он хотел расспросить её, узнать, чем обидел, но она усердно делала вид, что всё в порядке и он не стал её беспокоить. Уже после того, как он пристроил многоножку в растянувшийся по дороге обоз и ехал рядом, слушая житейскую болтовню возниц, до него дошло, в чём дело. Женщины не любят сравнения, а Злата находится в щекотливом положении. Он дождался остановки и, дав возможность порезвиться детям, наклонился к ней:
— Вы давеча на меня обиделись, подумав, что я увидел в вас красоту своей бывшей жены…
— Вовсе не обиделась, о чём вы? Всё пустое, — тут же отмахнулась Злата, испытывая неловкость.
— Не пустое. Для меня важно, как вы воспринимаете мои слова, что вы думаете обо мне, насколько вам легко и удобно рядом со мной. Я хочу отметить, что красивы именно вы. Да, вам достались привлекательные черты лица, хорошее сложение, но теперь я знаю наверняка, как этого мало, чтобы считать женщину прекрасной.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Спасибо, вы очень милы, что обратили внимание на мою грусть, — всё же она не ожидала от него такой проницательности!
— Да, обратил. Вы не скрываете чувств, и мне это нравится.
«Да я сама скрытность!» — расстроилась Злата, чувствуя себя разложенным на дольки яблочком на блюдечке.
