Поездка длилась около получаса, и дорога теперь шла вниз. Карл пытался вспомнить карту Сирии, но он не был силен в географии этой страны.
Они, очевидно, продолжали ехать по основной трассе, которая и до этого все время шла вверх. Следовательно, они едут в сторону Ливана. Здесь существует масса сирийских военных группировок, и здесь, также с одобрения Сирии, воюют палестинские партизаны. Но для израильтян это - самое немыслимое.
Грузовик остановился перед дорожным постом. Карл расслышал только несколько слов, а затем они снова тронулись в путь.
Машина шла по равнине около часа. Следовательно, они находились в долине перед подъемом к Ливану. Они проехали еще один контрольный пункт, но перед ним грузовик лишь сбавил скорость. К сирийской армии эти парни принадлежать не могли, хотя и ехали в военном грузовике, который, очевидно, украли, - с чего бы они иначе так нервничали. Другой вариант - мусульмане-шииты организовали похищение, заподозрив в них западных бизнесменов. Нет, в Дамаске это невозможно, но зачем тогда так рисковать столкновением с сирийцами, если есть более удобные возможности для обмена в Бейруте? И почему их везут в Бейрут? Будут ли они также пересекать границу? В таком случае тут последний шанс выпрыгнуть из грузовика. Но это кажется просто невероятным.
Дальше рассуждать он отказывался. Вопросов было множество, а ответить на них невозможно. Он крепко держал Барбару за руку и пытался больше думать об РПГ-18, которые направлялись в Европу, чем о собственной судьбе. Но это ему плохо удавалось.
Грузовик начал медленно подниматься по узкой и довольно крутой грунтовой дороге. Через небольшую щель в брезенте он заметил тени деревьев. Они ехали по небольшому лесу. Вероятно, машина шла с выключенными фарами. Внезапно грузовик остановился и мотор заглох. Впервые стало совершенно тихо. Затем к машине подошел человек, похоже, их ожидавший, поднял брезент и дал знак вывести пленников. Барбара упала и ударилась спиной, но ее кто-то моментально подхватил, как показалось Карлу, даже дружелюбно. Их провели к большой черной палатке, напоминавшей шатер бедуинов. Внутри светила одна-единственная керосиновая лампа. Итак, их ждали, и, значит, все разъяснится, и, возможно, здесь будет конец поездке.
Сперва он был ослеплен светом, но, когда глаза привыкли к внезапной перемене, он начал догадываться, где они оказались. В центре этой большой палатки в землю были вбиты три высоких толстых деревянных столба. Охранники принялись привязывать их к этим столбам, в то время как какие-то мужчина и женщина наблюдали, сидя на полу и скрестив ноги, со стаканами чая в руках.
Потом кто-то вынул кляпы из их ртов. Женщина со стаканом чая не спеша поднялась, и опасения Карла подтвердились.
- Добро пожаловать в ООП, - начала Муна. - Теперь я вам объясню, почему вы попали сюда таким образом. Объясню, что мы знаем, а что - нет. Мы знаем, что этот гангстер Абу Нидаль снабдил вас неким оружием. Мы знаем, что вы готовите операцию против американской цели в Европе. Мы исходим из того, что в интересах Абу Нидаля - разжечь конфликт, как обычно. Ну, я объясню вам, что это может значить.
Она сделала паузу и прошлась вокруг троих арестованных. По ее лицу нельзя было догадаться, что она знакома с Карлом. Другие палестинцы, выполнив свои обязанности, уселись и стали наливать себе чай из железного чайника, стоявшего рядом на огне. Двое из них были в сирийской военной форме. Это они, значит, вели грузовик через дорожный контроль.
- Время уходит, как песок из часов, - продолжала Муна. - Переговоры, которые мы сейчас проводим с Иорданией, - это впервые за много лет наш шанс, последний шанс сделать дипломатический прорыв. Если все это полетит к чертям, то ситуация будет ужасной. А вы и Абу Нидаль можете как раз этому способствовать. Понимаете ли вы, что это означает? Понимаете ли вы вашими куцыми террористическими мозгами, что вы можете наделать? А какая будет на это реакция американцев? А израильтян? Мало того, что американцы получат повод сорвать последний раунд переговоров. Как вы думаете, что они сделают затем? Они сами или израильтяне начнут бомбить Дамаск. А если израильтяне развяжут войну, чего они больше всего хотят? Война в Ливане в 1982 году началась из-за того, что один-единственный израильский дипломат был этим чертовым Абу Нидалем ранен в Лондоне. То, что сейчас у вас в руках, в сто раз хуже. Вы рискуете будущим нашего народа, рискуете жизнями ста тысяч людей - это примерная цена нашей последней войны. Вы легче пепла на этой чаше весов. Я думаю, мне не надо больше объяснять. Где сейчас ваше оружие?
Никто из них троих не ответил, вероятно, скорее из-за некоторого шока от неожиданного поворота дела. Муна молча ждала. Карл еле подавил внезапное истерическое желание рассмеяться. Он же все свое состояние завещал ООП. И теперь она получит его быстрее, чем он сам думал, а главное - совсем иным способом, нежели он себе представлял.
- Ну, - сказала наконец Муна и повернулась к Хорсту Людвигу Хану, - вот ты. Я не знаю, как тебя зовут, но думаю, твой паспорт - не настоящий. Где оружие?
- Оно уже на пути в Европу, - ответил Хорст Людвиг Хан глухим, едва слышным голосом.
- Черт побери! Вы получили его вчера. Так быстро бюрократия Абу Нидаля не работает. Где оружие? Как оно будет переправлено в Европу? Станут ли сирийцы делать это через свои дипломатические представительства? Оно будет переправлено на корабле или на грузовике? Как ты понимаешь, вы отсюда живыми не выйдете, если мы не узнаем это.
- Оно уже в дороге, мы сами должны были завтра выехать.
Хорст Людвиг Хан нервно облизал губы и попытался что-то сказать, но Муна не обратила на это внимания.
- Черт побери, вы ведь заказали номера в "Шератоне" на целую неделю.
- Да, но это сделано на всякий случай. Я ведь не думал, что все так быстро устроится. Оружие в дороге, в трайлерах для перевозки фруктов направляется в Ганновер. Оно будет там примерно через пять-шесть дней. У нас есть люди, которые примут его там. Клянусь, это все, что я знаю.
Муна сделала круг. Все в палатке смотрели на нее, и никто из палестинцев не пытался ее прервать. Было совершенно ясно, кто здесь всем руководил. Она задумалась. Форменные брюки были слишком широки и болтались на ней, но Карл знал, что нет ни малейшей причины считать ее чудаковатой. Она долго работала в самом секретном отделе разведки ООП "Джихаз ар-Разед". Она была бесстрашным и деятельным офицером в том районе мира, который больше всего грозит войной.
- Ну, ладно. Это не игра, и мы не стремимся понравиться друг другу. Нам важен результат. У нас осталось всего около часа. Это твоя жена, не так ли? - повернувшись к Хорсту Людвигу Хану, она кивнула на Барбару. - Ну, тогда мы немножко порежем ее, пока ты не заговоришь. А потом перейдем к тебе. Заткните ей снова рот!
Двое молодых людей молниеносно поднялись и выполнили приказ. Мужчина, казавшийся немного старше других, с коротко стриженными и уже начавшими седеть волосами, с длинным шрамом через всю щеку, который придавал ему немного театральный вид, тяжело поднялся и вытащил штык.
Карл посмотрел на Хорста Людвига Хана, который от отчаяния был готов расплакаться. Барбара стонала сквозь кляп и извивалась, как червяк, у столба, к которому была крепко привязана. Мужчина со штыком приблизился к ней и одним-единственным движением разорвал на ней блузку и бюстгальтер.
- Прекрати, - сказал Карл Муне, не поднимая глаз. - Это правда, мы должны были завтра уехать, она ничего не знает, и сам я не знаю больше, чем он сейчас сказал. Вы уже не сможете помешать перевозке. Весь этот спектакль ничему не поможет, ты должна поверить мне, Муна.
Муна колебалась.
- Ты же помнишь, что я прислал тебе розы, ты просто должна поверить мне, - продолжал Карл. Он не был уверен, что поступает правильно. Потом, возможно, придется объяснять, откуда у него связи с палестинцами. Хотя будет сложно рассказать, как и почему, собственно говоря, он сбежал. У Карла не было никаких иллюзий по поводу намерений Муны по отношению к пленным. Но какого-то соглашения еще можно было достичь, думал он.
- Почему я должна доверять именно тебе, Карл? - резко спросила Муна.
- Потому что я послал тебе розы, ты это очень хорошо знаешь.
- А как понять, что ты теперь стал перебежчиком?
- Я вовсе не перебежчик.
Карл лихорадочно искал выход. Он еще ничего такого не сказал, что бы не смог потом объяснить. Никто в комнате, кроме него и Муны, не мог понять таинственного разговора о розах. Но внезапно Муна разбила вдребезги все его планы.
- Оставим наши старые сентиментальные отношения, Карл. Ты должен понять, что все это для нас имеет слишком серьезное значение. Мы провели эту операцию с большим риском для себя, не так ли?
- Да. К тому же работа очень аккуратная.
- Ну, тогда перейдем прямо к делу. Что общего у агента шведской службы безопасности с немецкой террористической шайкой?
