я увидела, как она на тебя смотрит, и все поняла. Я давно уже знаю, что эти чувства небезответны.
– Она ушла от меня к Джасперу. – Это все, что смог сказать Рин. Он чувствовал массу противоречий от того, что рассказала мама, но суть была в этом.
– Что произошло? – настаивала Лена, потому что понимала – Рин явно утаивает что-то важное.
Рин выразительно посмотрел на мать так, чтобы стало понятно: они переспали, и с этого момента все пошло не так. Правда, он не рассказал о том, что признался Поппи в любви. Он не жалел о своих чувствах или даже о том, что признался ей в них, но все же ему было стыдно, что она не призналась в ответ, а еще – что он это выпалил после секса. Рин не удивился, что Поппи не чувствовала того же, но менее больно от этого не стало.
– И она вернулась к Джасперу? – спросила Лена, не делая вслух никаких заключений.
– Очевидно, – пробормотал Рин, засовывая в посудомойку тарелки, которые он предварительно ополоснул, и захлопнув дверцу, пожалуй, чересчур агрессивно.
– Ты говорил с ней об этом? – вопрос звучал мягко, но настойчиво.
– Не о чем говорить, – отрезал Рин.
– О, Бэк. Это так глупо. Ты не можешь позволить ей выйти за него. Будь то через месяц или через пять лет – их браку не устоять, – сочувственно сказала Лена. – Она никогда не будет с ним счастлива.
– Я знаю! – выпалил Рин более разгневанно, чем он на самом деле себя ощущал. Если быть с собой честным, то на данной стадии он уже смирился с тем, что отношения с Джаспером никогда не сделают Поппи счастливой и что он не в силах что-либо изменить. – Я миллион раз ей говорил. Я говорил, что она заслуживает лучшего, чем просто смириться и быть с ним. Я сказал ей, что люблю ее, но этого недостаточно. Больше я ничего не могу сделать.
– Поговори с ней, – умоляла мать.
– Я недостаточно хорош для нее и не могу к ней приползти, если я ей не нужен, – упорствовал Рин, вытирая глаза рукавом. – Я уже сдался.
Лена посмотрела на Рина так, словно у нее разрывается сердце, взяла его лицо в ладони и посмотрела ему прямо в глаза.
– Ты всегда был хорошим.
Рин покачал головой и попытался отодвинуться.
– Нет.
Он не был хорош для родителей и однозначно не был хорош для Поппи, и тяжесть от осознания этого почти его раздавила.
– Да, – настаивала Лена. Ее голос задрожал. – Посмотри на меня, Бэк.
Когда Рин посмотрел на лицо матери, то увидел выражение, которое у нее обычно было в суде – будто львица, готовая сокрушить свою жертву.
– Ты достаточно хорош. Для отца и для меня. Для Поппи. Ты не заслуживаешь чувствовать обратное.
Рин вздохнул сквозь слезы. Хотел бы он поверить этим словам. Но он знал, что Бэк Сэндлер всегда был недостаточно хорош, поэтому он придумал нового себя, но и Рину Адлеру не удалось стать хорошим для других. Вот Джаспер был тем, кого всегда любили без всяких стараний, – он хорошо учился, поступил в университет Лиги плюща, был уважаем, имел девушку.
– Что со мной не так?
Лена снова его обняла, и он почувствовал, как она расплакалась.
– Ничего, Бэк, – смогла выдохнуть она. – Позволь мне тебе помочь. Давай поможем тебе, ладно?
Рин знал, что предлагает ему мать, и в глубине души знал, что ему это нужно, но не знал, есть ли у него силы на это. Он чувствовал себя полностью уничтоженным из-за всего, что произошло за последние пару месяцев, и не знал, сможет ли перенести необходимость изливать душу незнакомцу где-то в стерильном офисе.
– Мы пойдем вместе. Я тебе помогу, – пообещала Лена, дотронувшись до руки Рина. И он кивнул, впервые за несколько недель ощутив проблеск надежды.
Глава 19
19 апреля 2024 года,
1 месяц до свадьбы
Поппи не хотела устраивать девичник – у нее было не так много подруг, а надвигающаяся свадьба не была для нее чем-то, что обязательно стоит отпраздновать. И что для нее становилось все более ясным – то, что никому никогда не было дела до того, чего хочет именно она.
Когда Астрид на последних неделях беременности появилась на пороге ее квартиры с нарядом, купленным для Поппи, большой бутылкой шампанского и кучкой подруг и знакомых с работы и университета, у нее не оставалось иного выбора, кроме как пустить все на самотек. Поппи ушла в ванную с платьем, чтобы переодеться, а Астрид открыла шампанское и передавала бутылку по очереди всем гостям.
Закрыв дверь, Поппи недовольно фыркнула. Единственной причиной, почему Астрид так настаивала на проведении девичника, был мальчишник, устроенный Джаспером. Значит, и у Поппи должна быть вечеринка.
– Может, со стриптизерами, – заметила Астрид.
По правде сказать, Поппи было все равно, чем занимается Джаспер.
Сказать, что их отношения за последний месяц были напряженными – значит, не сказать ничего. Они не ссорились, но ходили вокруг да около, когда напряжение особенно накалялось. Джаспер пытался притворяться, что неверность Поппи – дело давно минувших дней, он никогда не заводил эту тему вновь, но с того разговора ни разу не попытался к ней прикоснуться или поцеловать ее. А Поппи вообще не знала, как себя вести и почему она согласилась выйти за него. И она знала, что будущее станет для нее сплошным несчастьем, если их отношения всегда будут такими.
Поппи было интересно, рассказал ли Джаспер Феликсу или Астрид о том, что она делала с Бэком, но они относились к ней с прежней добротой, поэтому Поппи думала, что они ничего не знают. Возможно, Джасперу было стыдно, что Поппи ему изменила, или же он придерживал этот козырь в рукаве до поры до времени, чтобы снова причинить ей боль в будущем. Поппи не была ни в чем уверена и не хотела думать о худшем, но также не могла не ожидать еще чего-нибудь плохого вдобавок к тому ужасу, в который превратилась ее жизнь.
Ее мысли прервала Астрид, которая открыла дверь и вошла в ванную, а затем проковыляла к унитазу. Поппи в это время надела платье.
– Прости, мне надо в туалет.
– Астрид, это все необязательно, ты вот-вот родишь, – заметила Поппи и указала на гигантский живот подруги, пытаясь в последний раз отказаться от вечеринки.
– Без вариантов, – заявила Астрид. – Прямо сейчас Джаспер и Феликс уже в стельку пьяные, а стриптизерши танцуют приватные танцы у них на
