— У тебя стоит от одного взгляда на что угодно!
— Но самое подходящее место, конечно, отдел любовного романа…
Алекс подумала, что книги там по большей части в бумажных обложках и, падая на голову, не нанесут большого вреда. Между тем Дункан перегнулся через стол, чтобы посмотреть, что на ней надето.
— Брюки?! Да еще бананы! — возмутился он. — Что, не могла надеть одну из своих бесчисленных мини-юбок? Идеальный вариант — вообще прийти без белья, а ты что вытворяешь?! Ситуация прямо взывала…
— …к некоторой благопристойности с твоей стороны.
Алекс положила ногу на ногу, чтобы придать своим словам больше веса.
Она и в самом деле чувствовала себя как в доспехах: талия стянута поясом, лодыжки — шнурками, резинка свитера так плотна, что и самой непросто снять его через голову. Доспехи жарковаты, но они того стоят. Как он разочарован, бедняга!
— Ты не сказал, — она откинулась на стуле, — на какое время запланировал это… эту… этот…
Как, черт возьми, назвать то, что он запланировал? Самый полный словарь не может определить его план достаточно благопристойным образом. Нельзя же так и сказать — «трахнуть меня за стеллажами»!
— …это рандеву.
— Рандеву, в самом деле! — Дункан усмехнулся и подмигнул с таким бессовестным видом, что Алекс чуть не пустила слюну.
— Ну а если бы я пришла в мини-юбке и без белья, такая одежда обесценила бы тебе победу, — парировала она, поддела цепочку на палец и принялась водить им взад-вперед так, что ключик то появлялся, то исчезал в выемке между грудями.
Дункан следил за ее движениями, раздувая ноздри, и ей против воли опять пришел на ум распаленный жеребец.
— Давай вместе пообедаем! — предложил он тоном не просьбы, а приказа.
Еще десять минут назад Алекс не задумываясь ухватилась бы за предложение вместе пообедать, что на деле означало, конечно, быстренький секс у него или у нее дома, сандвич, проглоченный не жуя, и гонка до рабочего места, чтобы уложиться в час обеденного времени. Не то чтобы она против любого из предлагаемых пунктов, но уж очень он раскомандовался. Может, потому что однажды (когда позировала) она удовольствовалась пассивной ролью. Но если он вообразил, что так будет и впредь, его ждет большой сюрприз.
— У меня деловая встреча.
Если Дункан и понял, что она все выдумала, то виду не подал, просто заметил:
— Жаль. Я надеялся взять тебя на обед. — Встав со стола, он пошел к двери и добавил: — Вернее, взять тебя за обедом.
— Как-нибудь в другой раз, — ответила Алекс, вся холодное достоинство.
Ничего более не сказав, Дункан проследовал своей неспешной походкой к любимому месту, откуда мог без помех наблюдать за ней, где бы она ни находилась. Надо сказать, до сегодняшнего дня данный конкретный стол и стул стояли чуть иначе, не так удобно для него. На один миг Алекс решила, что уборщики рьяно взялись за дело, и теперь двигают мебель, чтобы вымыть под ней, и заглянула за компьютер, где пыль копилась месяцами, пока она не добиралась до нее сама.
Пыль была на месте. Значит, не уборщики, а Дункан Форбс.
Конечно, можно опустить жалюзи и испортить ему все удовольствие, но тем самым она испортила бы удовольствие и себе. Ей нравилось видеть, чем он занят: стучит по клавиатуре или листает страницы книги из тех, что горой громоздятся перед ним (некоторые библиотечные, некоторые нет).
Кстати, надо бы проверить его арсенал и убедиться, что там нет оружия более опасного, чем карандаш.
Ну вот, поднял на нее глаза. Не стоит утруждаться, проверяя его, — ее бросило в жар, что говорит само за себя. Наверняка смотрит из-под полуопущенных век, а во взгляде — откровенное плотское вожделение.
Не удержавшись, Алекс вскинула голову и в самом деле поймала его взгляд. Удерживала, сколько могла, а когда жар в крови стал невыносим, снова уткнулась в свои записи. Прежде работа казалась не в пример скучнее, да и день длился дольше.
Однако куда же направиться через… (она взглянула на часы) через полтора часа под видом деловой встречи? Зубы она недавно проверила, у гинеколога побывала, и даже если бы нет, вряд ли удалось бы записаться сразу. Дай не в ее привычках бросаться куда-то сломя голову, не продумав все до мелочей.
Зайти в банк? С какой целью? Конечно, можно пригласить менеджера на ленч, но с ним как-то не хочется обедать, да и обсуждать им нечего. Всех друзей она только что повидала на дне рождения в пятницу, а от обеда с Джиллиан останется несварение желудка.
И вообще, хочется пообедать с Дунканом.
Куда же пойти, куда пойти?..
Может, в парикмахерскую? Алекс подумала о «Задорных кудряшках» с чувством, близким к панике. Страшно представить, что из нее там сделают! Но представлялся хороший повод перебросить мостик.
Из осторожности она не станет стричься. Только вымоет волосы и чуть придаст им форму феном. Никакой химии, никакой краски — ничего, что нельзя устранить с помощью душа.
Договорившись о времени и положив трубку, Алекс поймала через стекло ехидную усмешку Дункана. Но подслушать он не мог.
Из кабинета Алекс вышла с осторожностью — как из бомбоубежища после бомбежки. Расставила по местам возвращенные книги, коротавшие время на регистрационном столе. Судя по высоте стопки, читательская аудитория сильно выросла со времени убийства. Из тех, кого она волоком притащила в тот день к регистрационному столу, большая часть побывала здесь уже не раз.
Отлично, отлично! Все идет как по маслу.
Дункан стоял перед старым викторианским особняком, где еще совсем недавно жил Фрэнклин Форрест и куда вскоре предстояло перебраться сестрице Алекс. Он прочесал его по сантиметру, но так ничего и не обнаружил. Выходило, что пейзажа здесь нет (если только тот не зарыт под корнями какой-нибудь из яблонь).
В запасе оставалось последнее средство — опрос соседей.
Перед домом слева не наблюдалось никаких машин, лишь велосипедик, по размеру на десятилетнего мальчишку, который в такое время дня мог находиться только в школе. Дом справа выглядел многообещающе: на тщательно подметенной и политой подъездной аллее стоял голубой седан старой марки, но в отличном состоянии, блестящий после недавней полировки. Вообще все в доме, от живой изгороди до кружевных занавесочек в кухонном окне, прямо-таки блистало чистотой.
Но самое главное — в окнах жилой комнаты горел свет. Дункан постучал и стал ждать, пока откроют.
В глубине дома залаяла собака. Лай приблизился, к нему прибавились прыжки и стук лап по двери. Судя по азарту, собака сторожевая.
— Тихо, Трикси, тихо! — послышался из-за двери старческий мужской голос.
Дверь отворилась. На всякий случай Дункан отступил, но на крыльцо вылетела болонка, эдакая мягкая игрушка, комок белой шерсти — несостоявшийся ротвейлер или доберман, готовый грудью защищать своих хозяев.
