– В каком?
– Я смотрю, ты такая же любопытная, как и твоя сестра. Всё тебе знать надо, – щёлкаю по её маленькому носу.
– О-о-о, нет, – вмешивается Рони. – Моя любознательность нервно курит в сторонке по сравнению с её.
– Именно поэтому я стану ещё более крутым журналистом, чем ты, – самоуверенно выдаёт малявка.
– Даже не сомневаюсь, Несси, – смеётся Веро́ника, а я выжимаю из себя смешок с улыбкой.
– Тебе стало лучше, дядя Стив?
– В стократ, – стараюсь звучать убедительно, однако обмануть удаётся только младшую сестру.
Веро́ника с подозрением всматривается в моё лицо, явно уже продумывая в уме, каким способом будет вытягивать из меня всю информацию. Она это умеет – докапываться до правды. И не отстанет, пока не вытянет из человека все детали.
– Так вот где наши девочки! – возглас Фрэнка спасает меня от начала интервью с пристрастием. – Неплохо, Стив, устроился, однако. Такими красотками себя окружил.
– А то. Я сегодня нарасхват.
– Разве только сегодня? – весело добавляет Саманта, прижимаясь к мужу ближе.
Всегда поражался родителям Рони. Эта парочка как картинка с обложки. И оба будто замаринованные. Сколько лет их знаю, а они внешне совершенно не меняются. Только если ещё больше молодеют с годами.
Маму даже мамой назвать сложно. Скорее старшей сестрой Рони. Она такая же стройная, миниатюрная и светловолосая, как и дочь. По характеру только гораздо спокойней. Своим темпераментом девочки явно пошли в отца. Но на этом их схожесть заканчивается. Ни папиных синих глаз, ни чёрных волос, ни смуглой кожи. Всё забрали от своей моложавой мамы.
Хотя, и глядя на Фрэнка, никогда не подумаешь, что в прошлом году ему стукнуло пятьдесят. Он выглядит максимум на лет пять старше меня, держит себя в хорошей форме, да и природа наградила его видной внешностью. Не удивительно, что Саманта до сих пор пускает на него слюни, как влюблённая девочка, а он в ответ на неё смотрит так, будто никого больше не видит.
И эта картина непроизвольно вынуждает раздражиться. Ведь мне ничего подобного никогда не светит. Как только я начинаю так смотреть на женщину, она сразу сбегает, предаёт или обманывает. Так что моя судьба – это каждый день развлекаться с разными бабами, на которых, кроме *уя, у меня ничего больше не стоит. Хотя сегодня у меня и он не стоит. Столько девушек красивых вокруг бродят, а в штанах полный штиль.
Наверное, это должно было насторожить, но увы. Мне похер. Мне на всё уже похер. Хочу просто забыться и поскорее свалить из этого сосредоточения влюблённых парочек, счастливых семей и детишек. Не место мне здесь. Я тут лишний.
Как только Несси слезает с моих коленей и запрыгивает на папу, я опустошаю рокс и поднимаюсь на ноги. Дожидаюсь, когда к невесте подлетают две подружки, и пользуюсь моментом: беру с собой бутылку виски и ретируюсь.
Не прочь с этого веселья, так как мне нужно пробыть здесь хотя бы до полуночи, а просто в более тихое место, где меня никто не будет дёргать.
Оглядевшись по сторонам, понимаю, что под шатром такого места мне не найти, и решаю выйти наружу, чтобы прогуляться по саду, подальше от всего шума и гама.
Да только моему столь простому желанию не дано исполниться. Я добираюсь до одного из выходов из шатра, одёргиваю полупрозрачную занавеску, и меня тут же будто дубиной шарахают. Одновременно по двум местам: по затылку и солнечному сплетению. С такой мощностью, что в ушах начинает звенеть, дыхание прерывается, а я аж застываю от шока, помноженного на непонимание.
Лана.
Она здесь.
Пришла.
И как ни в чём ни бывало стоит при всём параде в тёмно-зелёном элегантном платье среди разноцветных кустарников.
Какого чёрта?!
И какого-то чёрта она находится здесь не одна, бля*ь?!
Я даже головой встряхиваю и глаза протираю, чтобы развеять мираж, но ничего не выходит. Даже в приглушённом свете сада я вижу до умопомрачения красивую зайку и то, насколько близко какой-то мужик стоит рядом с ней. Вплотную, практически закрывая её от меня своей фигурой.
Что Лана здесь делает? Что вытворяет? Совсем о*уела? Страх потеряла? Или добить меня окончательно решила? Если это так, то у неё отлично получается.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мой душевный анабиоз одним махом уничтожает ядерный взрыв ярости, каждый атом тела воспламеняется, меня бросает в дрожь. Но это ещё цветочки по сравнению с тем, что за ад разражается внутри меня, когда её новый трахарь налетает на её губы с поцелуем.
Вижу эту сногшибающую сцену и всё – в меня будто сам Сатана вселяется. Взор красной пеленой застилает, а в мозгу гремит одна единственная задача – разорвать этого гандона на части.
Ох, бля*ь! И я разорву! Всю ночь мечтал об этом! И сделаю это голыми руками.
Звон разбитой бутылки виски о землю и мой гневный рык – последнее, что я чётко слышу перед тем, как подлететь к сладкой парочке и со всей силы впечатать кулак в челюсть Ланиного любовника.
Сквозь гул в ушах улавливаю, как она выкрикивает моё имя, но мне плевать. Не до её криков сейчас. Я вглядываюсь в лицо мудозвона и даже в столь невменяемом состоянии за долю секунды узнаю его.
И это пи*дец, товарищи! Тотальный! Я думал, Лана ещё вчера пробила дно в моих глазах. Но нет. Снизу постучали.
Глава 27
Алана
Несколькими минутами ранее.
Пульс отбойным молотом стучит в висках, волнение сковывает меня по рукам и ногам. К щиколоткам будто кирпичи привязали, и мне приходится тащить их, с трудом совершая шаги навстречу двум самым тревожным разговорам в моей жизни.
Со Стивом и с Веро́никой. И первым делом я хочу поговорить именно с подругой.
Да, я всё-таки решилась явиться к ней на свадьбу, чтобы попытаться помириться. Не спрашивайте, чего мне это стоило. Словами не передать, какая вакханалия происходила у меня в голове с момента, когда Стив всучил мне приглашение. Я ни о чём другом думать не могла, кроме возможности впервые за долгие годы поговорить с подругой по душам, оказаться с ней рядом в столь знаменательный день, разделить счастье, извиниться. Но каждый раз все эти ярые желания пересиливал страх испортить Веро́нике настроение своим неожиданным появлением. И ни я сама, ни уговоры Стива – ничто не могло меня переубедить пойти с ним на свадьбу.
Тогда что же я делаю здесь сейчас? Почему неспешно, едва справляясь с тремором в теле, иду в сторону роскошного свадебного шатра? Почему ещё вчера вечером обзванивала все салоны красоты города, чтобы суметь попасть на макияж и причёску? Почему сегодня впопыхах искала вечернее платье? Почему беспрерывно думаю о том, что именно скажу Веро́нике? И в конце-то концов, почему и как я оказалась в Спрингфилде, при этом не сказав об этом Стиву?
Чтобы ответить на все эти вопросы, нужно вернуться на неделю назад. В тот день, когда ещё кое-что другое, а точнее, кое-кто другой сумел открыть мне глаза на то, что встреча с Рони – далеко не самое страшное и волнительное, что может со мной произойти.
Но об этом я расскажу чуть позже. Сейчас же мне срочно нужно найти Стива.
Я с самого утра названиваю ему, чтобы наконец поговорить с ним на чистоту и предупредить, что всё-таки пойду на свадьбу Рони, но он, как назло, не отвечает. Будто чувствует, что наш разговор будет не из простых, и потому оттягивает его по возможности дольше. А, может, он настолько погряз в веселье, что у него нет времени даже подойти к телефону.
Не знаю! Ничего не знаю! От волнения мысли путаются, словно в паутине увязают, а страх лишь возрастает. Каждый стук сердца, как удар гонга. Шагаю в такт. Не останавливаюсь, но и не решаюсь сразу войти в шатёр, а обхожу его, оказываясь в уединённом месте среди пёстрых кустарников и цветов.
Идеально.
Сейчас я быстренько устаканю дыхание, угомоню сердцебиение, повторю в уме все слова, что хочу сказать Веро́нике, и войду внутрь, чтобы найти её.
Вдох. Выдох. Глубокий. Размеренный.
Она не оттолкнёт меня. Не выгонит. И даже если не простит, то хотя бы выслушает всё, что я хочу ей сказать. Всё будет хорошо.
