– Что ты знаешь?
– Про твою измену! – гремит он над моей головой, поражая до головокружения.
Я реально едва сохраняю равновесие, чтобы не упасть от удивления, при этом настолько вскипаю, что все негативные эмоции фонтаном норовят вырваться из меня. И я не сдерживаюсь.
– Ты совсем рехнулся или уже успел напиться в хлам?! Как ты смеешь меня обвинять в чём-то подобном, да ещё и с Уокером?!
– Ты ещё спрашиваешь? Реально?
– Да, спрашиваю, потому что совершенно не понимаю твоего заявления. Как и не понимаю, почему ты не отвечал весь день. Я звонила тебе раз сто и в итоге пришла сюда одна, сразу встретив этого урода. Он притворился Мэттом, наговорил мне много гадостей, а в конце решил, что на меня можно так просто налететь и затащить в кусты. Я сама собиралась его оттолкнуть, но, слава богу, появился ты и помог мне! – заканчиваю я срывающимся голосом, чувствуя, как снова плачу.
Но это и к лучшему, ведь именно вид моих слёз и трясущегося тела отрезвляют Стива, помогая ему отогнать злость и посмотреть на всё произошедшее адекватно.
Жаль лишь, что проблеск разума длится всего несколько секунд. Как только Уокер встаёт на ноги и выдаёт насмешливое: «Я б не верил этой шлюхе на слово, друг», Стив снова свирепеет. Да так, что первая вспышка его злости теперь кажется ребячеством.
– Стив! Не надо! – кричу я, когда он снова бьёт Алекса по лицу.
Один раз, второй, третий… А затем Уокеру удаётся увернуться и ответить ему тем же.
– Боже! Не надо! – пищу, видя, как из губы Стива вытекает струя крови, а Алекс следом залепляет ему под дых. Но, похоже, этот удар не доставляет Стиву сильного дискомфорта и не мешает продолжить драку.
Он будто всю дурь из Алекса выбить желает. Или же заставить его заплатить за всю боль, что он причинил мне когда-то. Стив так бьёт его… Ужас… Мне аж страшно становится. Но также грудь опаляет приятное чувство защищённости, радость и благодарность за то, что Стив так рьяно расправляется с моим обидчиком.
Однако стоит Алексу опять выплюнуть колкий комментарий обо мне, а моему защитнику снести его за это с ног, как крупица позитивных эмоций растворяется. Мгновенно. И, боюсь, уже безвозвратно.
Эти драчуны заваливаются не просто на землю, а на одну из тканевых стен шатра, что предсказуемо рвётся под давлением двух мужских тел, и они оба падают прямо на свадебный торт.
Сердце замирает, из горла вырывается вскрик, а потом… то ли моё восприятие конкретное искажается, то ли действительно время притормаживает, но я в замедленном кадре наблюдаю, как этот пятиэтажный кондитерский шедевр валится со стола и превращается в кашу.
Мама дорогая! Что же они натворили?! И что продолжают творить?!
От созерцания испорченного торта меня отвлекает бранный поток слов Стива в адрес Алекса и то, как он, оседлав подонка, наносит удар за ударом. По лицу. Превращая его в кровавое месиво.
– Стив! Остановись! Хватит!
Но он не слышит. Бьёт и бьёт, словно боксёрскую грушу.
– Хватит! Прекрати! Умоляю тебя!
Кто-то из недалеко стоящих гостей подбегает к Стиву сзади, пытается его оттащить от уже почти неподвижного Уокера, но Стив настолько переполнен злобой, что без труда отталкивает помеху и продолжает дубасить Алекса.
Господи! Он же его убьёт сейчас! Нужно что-то делать! Причём срочно, иначе трагедии не миновать!
Адреналин пролетает по всем венам, горячим хуком заряжая по голове. И я ничего лучше не придумываю, как прокричать единственное, что, возможно, сможет привести Стива в чувства. То, что собиралась сказать ему совсем другим способом. То, что с таким трудом держала в секрете от него всю прошедшую неделю:
– Немедленно остановись, Райт! Тебе нельзя в тюрьму! Твоему ребёнку нужен будет отец на свободе! – ору во весь в голос я, прижимая ладонь к животу, и тут же протяжно выдыхаю.
И секунды не проходит, как Стив замирает, а вслед за ним и его кулак всего в паре сантиметрах от побитого до неузнаваемости лица Алекса. Вижу, как мой бугай напряжён, как тяжело дышит, как набухшие вены на шее пульсируют, и чуть сознание не теряю в ожидании его реакции.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я жду удивления, шока, радости, злости или страха, но, когда Стив наконец оборачивается и бросает на меня взгляд, я вижу в любимых глазах только одну эмоцию – откровенный скепсис.
Стив не верит мне.
Он не верит!
Я не понимаю причину, но его странная реакция бьёт по мне сильнее, чем любые физические удары. В пот швыряет моментально, мир покачивается и падает вдребезги. А вслед за ним душевно разбиваюсь и я, когда неподалёку раздаётся растерянный и до боли родной голос:
– Лана?
Перевожу взгляд на самую красивую невесту, какую только видел свет, и сердце болезненно сжимается, неприятный холод распространяется по позвонкам. И он стремительно растекается по всем конечностям, пока мы неотрывно смотрим друг другу в глаза.
Вот мы и встретились, Веро́ника. Вживую. Спустя восемь лет, а для меня кажется спустя целую вечность, за которую ты почти не изменилась. Всё такая же красивая, изящная, стройная с твёрдым взглядом и сильным характером. Боже, я так скучала! Ещё сильнее, чем думала изначально. До того, как увидела тебя в этом потрясающем свадебном платье.
Меня разрывает от желания сказать ей тысячи слов, сотни извинений и десятки признаний, но увы, у меня даже взглядом передать ничего из этого не получается. Наш короткий напряжённый зрительный контакт прерывают изумлённые возгласы.
К месту драки прибегает жених, родители, младшая сестричка Рони и столпище гостей, которые во главе с невестой начинают с ужасом оглядывать побитого Алекса, окровавленного Стива, порванную стену, уничтоженный торт, а в конце и главную причину всей потасовки – меня.
И под пристальными, осуждающими меня взорами, как минимум, пары десятка людей, мне становится так стыдно за то, что пусть и не своими руками, но всё же испортила Веро́нике свадьбу, что я начинаю молить всевышние силы, лишь бы они сейчас же помогли мне провалиться сквозь землю. Или ещё лучше – исчезнуть с лица земли. Но, естественно, никуда магическим образом я не исчезаю, и потому решаю сделать это иным способом.
– Прошу… Прости меня. Я не хотела всего этого. Прийти сюда было огромной ошибкой, – с безграничным сожалением бормочу я, глядя подруге в глаза, а затем позорно сбегаю раньше, чем Веро́ника подтвердит мои слова.
Глава 28
Алана
Две полоски всегда разделяют жизнь женщины на до и после. Особенно, если видишь их в первый раз. И неделю назад я не стала исключением. Всего один взгляд на положительный результат теста, и время будто остановилось, а из сознания вылетели все мысли, переживания и страхи, кроме одного…
Я скоро стану мамой.
Действительно?
Это правда?
Не может быть такого, ведь после того единичного случая в Бразилии мы со Стивом всегда предохранялись.
Не верю.
И я в самом деле не верила, даже несмотря на десятидневную задержку, зверский аппетит, ни с того ни сего появившуюся одержимость морковкой и лежащий перед моими глазами результат теста.
Видимо, мой мозг до последнего отказывался принимать сию реальность, таким способом уберегая меня от моей любимой истерической паники. Но когда вчера я пришла на узи и своими глазами увидела крохотный комочек внутри себя, осознание, что во мне зародилась новая жизнь, свалилось стихийной лавиной.
Эта фраза пробила самый центр сердца, на несколько секунд лишила кислорода и обострила все чувства до предела. Я сама не заметила, как горячие слёзы потекли по щекам, а тело задрожало. Мелко, как при ознобе.
Я толком не слышала, что говорит мне гинеколог. Лишь продолжала смотреть в экран на маленькую, ещё совсем непохожую на человека частичку Стива и заливалась слезами, размышляя, как же мне сказать ему об этом? Каким образом? И когда? До свадьбы или после? И как он отреагирует? Что скажет?
Все эти вопросы пугали меня, ведь я помню, как Стив вслед за мной заявил, что ему не нужны дети и сразу же помчался за таблеткой. Однако у меня была вся ночь, чтобы успокоиться и взять себя в руки. И вроде бы у меня получилось. Ещё утром мне казалось, что я готова ко всему. К любой его реакции. И к любому повороту событий на свадьбе.
