— Кровь. Лэр Ритани, вы знаете, что собой представляет магия крови?
— Этого вообще никто не знает… Насколько я знаю, очень мало, кто из магов занимается подобным вопросом. Разве что только в Таире.
— У Вероники дель Ниано недавно вышла книга по магии крови. В числе прочего там был очень интересный момент. Про то, что тот, чей убийца замаран магией крови, возвращается именно в этот переходный период.
— Но почему?!
— За это время они должны сделать выбор. Вы правда не знаете, лэр?! Убийца, запачканным кровью, распространяет это проклятье на будущее перерождение своей жертвы! Проще говоря, тот, кто погиб от руки мага крови, должен за сорок дней выбрать, что будет делать дальше. Отправиться на колесо, чтобы в следующей жизни стать жертвой кровавой магии. Или же остаться в мире реальном. И по сути отмываться от этой крови здесь, до колеса.
Ритани заледенел, потом вскочил и зашагал по уголку отдыха, пока я с недоумением смотрела на него. Что происходит? Чего он так отреагировал?
— Это касается всех?
— Нет, — покачала я головой, — нет, конечно же, только тех, кого запачканный кровью, убил лично. Поскольку я погибла от проклятья, перенесённого с него, то и получилось, что магия восприняла как «личное убийство».
Мужчина, остановившийся буквально на полшага, снова двинулся по комнате. Он решил что? Продолжить новый маршрут? И для кого?
— Лэр! — привлекла я внимание к себе.
— Простите! — Ритани круто повернулся, остановился около меня. — Простите. Простите…
Поднявшись с дивана, я положила ладонь на его плечо, чуть сжала. Воздух послушно сжался, и повлёк за собой изменения, хотя Ритани ничего и не ощутил — это было заметно! Сколько на нём вообще щитов и защитных магических слоёв?!
За что извиняется именно он?
— Лэр Ритани?
Кажется, меня не услышали… Эльф смотрел на меня таким пустым взглядом…
— Ритани! — я снова тряхнула его за плечи. — Да что это такое! Очнитесь, пожалуйста, лэр!
— Простите… — прошептал мужчина, глядя на меня.
— За что хоть? — спросила я, не ожидая ответа.
Но неожиданно он последовал. Правда, вот этот ответ я бы лучше не слышала и не знала…
— Это мне ваш отец задолжал долг жизни, лэри. Вас выбрал Каннат, но привёл вас к падению именно я.
Почему-то под рёбрами заболело. Не знаю почему. Вроде бы ничего такого. Вроде бы ничего…
Но почему так больно?
— Как так получилось? — спросила я тихо.
— Это очень давняя и грустная история, лэри. Я был случайным прохожим. А его убивали. Его и его женщину. Я вмешался. Я не хотел этого, просто так получилось, я не знал, кто он. Он не знал, кто я. Но нас соединила магия, которой не было дела до наших регалий и того, кто мы, что мы. Проблема была только одна: магия соединила не двоих, троих.
— Исключение Бралева… — ахнула я, сложив два и два.
Вот теперь Ритани удивился.
— Лэри?! — позволил он этому удивлению отразиться в голосе.
Я прикусила губу. Ой-ой-ой, зря я это. Очень зря.
Это очень редкое исключение, большая часть людей о нём просто не знает. Не слышали. Не сталкивались.
Магия крови, магия жизни, магия исключений, откатов и боли. Магия, которая не оставляет другого выбора и выхода. То, что приводит к долгу жизни в самой его извращённой форме. Когда чтобы выжил один, другой должен добровольно принять на себя долг жизни и откупиться третьим!!!
— Третьей была я? — тихо спросила я, опустив голову. Не Каннат меня выбирал, чтобы откупиться от долга жизни, отец должен был или сам склонить голову, или отдать меня! Естественно, склонить он голову и не подумал. Естественно, он и не захотел бы решить этот долг другим путём.
Зачем что-то делать, когда есть комок мяса, которым так легко и просто можно откупиться?!
Ни у кого из нас не было выбора: ни у меня, на тот момент я была слишком маленькая, ни у Ритани, который не знал, что происходит. Ни, по большому счёту, у Канната. Князь просто хотел жить, а почему бы и не воспользоваться чужим долгом жизни, чтобы спасти себя?
Ритани выбирать не мог. Император выбрал за всех.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Лэри?
Ритани бросил на меня взгляд, потом протянул руку, но не успел. Почувствовав его страшную и запредельную магию, я сбежала. Не в силах его видеть, не в силах его слышать, не в силах переживать эту закольцованную боль, я просто растворилась, позволив иллюзии распасться.
То, что я узнала, всё меняло.
Если нас было трое — и третьим был совсем не Каннат, а Ритани, то, чтобы разорвать эту связь, не поможет просто притвориться мёртвой.
Кому-то из нас троих придётся на самом деле умереть…
Глава 20. Теория магии
Шаг влево, шаг вправо, влево, вправо. А в голове испуганным набатом: «Что же делать?! Что же мне делать?!»
Вопрос был не только и не столько в моих возможностях, сколько в ситуации в целом.
Я была и растеряна, и полностью потеряна, и, пожалуй, что и раздавлена.
Надо же исключение Бралева!…
Это даже не то, что невезение… Хуже! Откровенно говоря, в обыденной ситуации на этот эффект молились. Но… Где обыденность и мы? Простые смертные с крайне запутанной и непростой судьбой?
Вот то-то же…
Вообще в магической теории именем Бралева названы четыре явления: эффект Бралева, цикл Бралева, наследование Бралева и преломление Бралева. Все они в той или иной степени были связаны с наследованием, магией, случайными событиями и редчайшими последствиями.
Как звали этого мага, никто уже не помнил, а большая часть даже магов-теоретиков и не знала. Бралев прибыл из другого мира, жизнь прожил долгую, местами и временами счастливую. Потомкам после себя оставил тоненький свиток с четырьмя гипотезами. Потомки, далёкие от магической науки, свиток не оценили, продали по цене пергамента, на котором он был начертан.
Как их потом история ругала! Но, увы. Свиток ушёл, канул в омут людского моря, переходил из руки в руки, пока однажды попал. Вот только не в те руки.
Ненормальный фанатик стал отсчётной точки кровавого десятилетия. Страшного, кошмарного. Для науки в отрыве от контекста и кровавых жертв он сделал многое. И в первую очередь доказал, что теоремы Бралева имеют место быть… И сбываются с высочайшей вероятностью.
Для людей он был чудовищем и ужасом. Фанатик как раз подбирался в цифре тысяча, когда его, наконец-то, поймали и зачистили.
Ну, это, откровенно говоря, не очень важно.
Здесь, сейчас и для меня лично.
Зато важно вспомнить всё, что я читала об этом самом исключении.
Во-первых, я хорошо помню, что такое цикл Бралева. Очень простая и очень интересная история, между прочим. Заключается в том, что если у истоков рода стоял сильный маг, в чьих стихиях что-то явно преобладало, то среди его потомков раз в определённое количество поколений в роду снова появляется сильный маг с подобной же стихией.
Откуда знаю? Потому что это в моём роду со стороны мамы была сильнейшая сила иллюзий. Эта родовая сила передалась мне как раз по циклу Бралева.
Наследование Бралева описывает, какие магические таланты проявятся у ребёнка, если его родители… Нужное подставить.
Преломление Бралева — обратная сторона цикла, есть магические моменты, которые не проявятся в роду, если было совпадение некоторого набора магических переменных.
До этого этапа всё очень просто и понятно, и почти каждый, кто сталкивался так или иначе с этими теоремами, хлопал себя по лбу, восклицая: «Ну, конечно, как же я раньше этого не понял, это же очевидно!»
А вот исключение Бралева таким не было.
Это был очень сложный набор взаимодополняющих и взаимоисключающих переменных. Описывался явно некий механизм… чего-то, чему простые смертные не могли подобрать даже толкового названия.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Зато с помощью исключения Бралева им можно было воспользоваться.
В моём же случае это исключение уже сработало, а значит деться мне некуда.
Ритани спас жизнь императору, моей маме и мне. Тройственный долг жизни соединил четверых, на самом деле, но мама уже … уже… Остались трое. Соответственно, или император должен был спасти жизнь Ритани, или расстаться со своей жизнью от его руки, или, что собственно он и сделал, отдать меня.
