основательно изучить ее данные, не поддаваясь лишним эмоциям. Вести это как журналистское расследование, которое никак его самого не касалось.
Причина была одна – подвеска Василисы в виде карандаша со стирательной резинкой, которая несколько недель назад была оставлена в конверте с фотографиями, запечатлевшими самую первую жертву «Пластического хирурга».
И если, конечно, Василиса действительно ничего об этом не знала, то это лишь означало бы то, что девушка находится в еще большей опасности. Это значит, что маньяк просто играет с ней, как сытый кот с глупой мышью. Причем играет так, что Василиса сама об этом не догадывается.
Есть еще один вариант, который рассматривал Илья. Он заключался в том, что «Пластическим хирургом» могла быть сама Василиса. Точнее, не сама Василиса, а ее второе «я».
Все неадекватное поведение девушки, вся ее противоречивая внешность и тем более образ жизни говорили о понятии, которое в точной мере выражалось татуировкой на ее бедре.
Рокурокуби – злобные длинношеие монстры, охотящиеся на людей. Причем при свете дня они выглядят абсолютно нормально, а вот ночью…
– Так когда же наступает твоя ночь? – практически вслух спросил Илья, закуривая очередную сигарету.
Ровно без пяти двенадцать к Илье подошел человек в белой футболке, джинсовых шортах и темных очках.
– Привет! – сказал он. – Опять готовишь разоблачительное чтиво?
– Не без этого, – улыбнулся Илья.
– Ну держи, – Белая Футболка протянул маленький блестящий кусок металла, являющийся USB-накопителем, а попросту флешкой. – Деньги сбросишь на кошелек, как обычно.
– Хорошо, – ответил Илья, пряча флешку в карман. – По какому тарифу?
– Сам решай, – ответил Белая Футболка, уже удаляясь. – Ничего сверхъестественного нарыть не удалось.
– Хорошо, – ответил Илья.
Через час он сидел у себя в квартире с ноутбуком, внимательно вглядываясь в информацию, всплывающую на экране.
Прекрасная Василиса Михайловна… так… год рождения… родители… сестра… проживала…
И тут же практически с самых первых строчек Илья понял, что он попал прямо в цель. Адрес многоквартирного дома, где в детстве жила со своими родителями Василиса, был и его адресом. Он тоже жил там со своими родителями. В том же доме, в то же время.
Илья на мгновение посмотрел в окно. Черная туча уже затянула полнеба. Собиралась жутчайшая гроза.
Почему Илья абсолютно не помнил Василису? Ответ на этот вопрос Илью не волновал вообще. Все было абсолютно понятно.
Во-первых, он был старше ее на четыре года, а это практически полностью вычеркивало Василису из круга общения Ильи.
Во-вторых, среди его знакомых в тот момент вообще не было девчонок.
В-третьих, между той Василисой, что была в детстве, и той, что встретилась Илье в первый, да и во второй раз в баре, была такая пропасть, что ее не узнали бы даже ее собственные родители.
Илья продолжил чтение. Детский сад… ветряная оспа… школа… первый класс на «отлично»… второй класс на «отлично»… грамоты… характеристики… Буквально через несколько строчек еще одна информационная вспышка прорезала его сознание.
Вот этого Илья действительно не ожидал. Это действительно был ключ к пониманию всего того, что делала или говорила Василиса, когда ее сознание не было сковано социальными рамками. Когда ее существо не было заморожено в ледяной глыбе душевной пустоты, созданной самой девушкой.
Сестра! Сестра… Погибла сестра Василисы. И как погибла! Точнее, конечно же, нужно было бы выразиться словами из досье: «Сестра Василисы Михайловны – Юлия Михайловна Прекрасная была зверски убита неизвестным в возрасте тринадцати лет. На теле пострадавшей было обнаружено более пятидесяти следов от ударов тупым предметом в основном в районе головы и плеч. Причиной смерти стал сердечный приступ, вызванный болевым шоком. Следов сексуального насилия найдено не было. Тело девочки было обнаружено в котловане замороженной стройки многоквартирного дома по адресу…»
Илья сглотнул и снова уставился в окно. Черная туча теперь затянула все небо. Это поэтому днем так парило. Гроза будет нешуточная.
Чистая, необузданная жестокость. Чистая, как слеза, без малейшей примеси мутно-белой похоти или волокнисто-розовой эмульсии ярости. Илья знал это чувство, Илья понимал его. Когда ненависть, не имеющая выхода, истлевает в прах, когда слезы горя и обиды от несправедливости и потерь высыхают, рождается именно это чувство. Он в полной мере познал его приблизительно в то же время, что и Василиса. И причиной тому был его отец.
Мысли Ильи снова вернулись к досье. Значит, вот он – переломный момент в жизни Василисы. Жестокое убийство ее сестры. Вот та отправная точка, после которой все полетелo в синюю бездну отрешенности. Учеба была практически полностью заброшена. Василису с большим трудом перевели в пятый класс, где она осталась на второй год. Несколько раз родители обращались в определенного рода специализированные учреждения с жалобами на то, что, по словам девочки, она слышит какой-то голос, заставляющий ее делать плохие вещи. Однако после непродолжительного курса лечения, опять же по словам девочки, голос пропал.
– Ага! Пропал он, – еле слышно прошептал Илья. – Просто ты решила, что проще будет об этом молчать.
Далее – вспышки насилия, драки с одноклассниками и не только, заявления в милицию, постановка на учет в «детскую комнату»… Все с этим понятно.
И вдруг еще один удар информационной кувалды, которая практически моментально лишила Илью ясности мышления и логики.
«… подозреваемыми по делу в убийстве Юлии Михайловны Прекрасной долгое время шли Эдуард Владимирович Самойлов такого-то года рождения и Дмитрий Владимирович Самойлов такого-то года рождения, обнаружившие тело в котловане замороженной стройки многоквартирного дома по адресу…»
Так… Стоп… Подозреваемыми были мальчики двенадцати и тринадцати лет, «…проживающие по адресу…»? Илья откинулся на спинку кресла, закрыв лицо руками. Не может быть! Этого просто не может быть!
Некоторое время Илья сидел очень тихо, боясь вспугнуть подлетающие к нему мысли. Они словно стайка лесных воробьев, приглядываясь, озираясь и делая ложные выпады, подбирались к Эдуарду. Наконец первая птица села на плечо Илье: один из подозреваемых в жестоком убийстве – двенадцатилетний подросток!
Вторая мысль через несколько секунд опустилась рядом с первой: и он проживал в одном доме с Василисой и самим Ильей!
Наконец третья мысль важно уселась между первыми двумя: этим подозреваемым был Эдуард.
