подобного ужаса избежал: его вырвало кровью, после чего бортинженер сразу потерял сознание. К счастью, при первых же признаках заражения Вагнер попросил Микшу переместиться в пассажирское кресло, и ему не пришлось выносить бортинженера самому или оставлять в трюме.
Затем кадет по внутренней связи доложил о случившемся Линкольну, однако удивить капитана не сумел. Получил приказ «присматривать и сообщить Нуцци в случае ухудшения», дождался, когда в кому впадёт и Перес, сжевал обед и отправился в трюм – продолжать работу.
По большому счёту, ничего другого Вагнеру не оставалось: помочь заболевшим он был не в силах, да и Нуцци, если на то пошло, тоже, а сидеть возле них не имело смысла. Перед тем как отключиться, Перес собиралась отправить кадета потрошить «Чайковского» – они как раз составили список деталей, приборов и устройств, которые следовало снять с разбитого клипера, но теперь поход откладывался, и Павел решил заняться ремонтом корпуса, в котором снаряды пришельцев оставили изрядное количество пробоин. Микша упоминал, что на борту VacoomA есть четыре полноценных ремкомплекта: «Мистер Райли распорядился взять больше на тот случай, если инопланетяне поведут себя враждебно», и Вагнер отправился за ними в трюм. Запустил на служебном терминале стандартную карго-программу, в которой в том числе описывалось местонахождение грузов, отыскал ремкомплекты, машинально пробежал взглядом по другим наименованиям – на «Чайковском» кадет отвечал за трюм, поэтому привык знать, что у него на борту – и запнулся на строке: «Научное оборудование класса «N». Просто: «класса «N». Хотя все остальные приборы суперкарго сопроводили кратким описанием – так требовали правила Космического флота. Помимо лаконичного и неинформативного названия, Павла смутил чрезмерно большой вес «оборудования». Заинтригованный, Вагнер отправился в указанную часть трюма и обнаружил объёмный чёрный контейнер, больше напоминающий гигантский сейф. Закрывался он не стандартными запорами, а электронным замком, и на стенках отсутствовала маркировка. Однако дотошного кадета это обстоятельство не остановило. Он включил освещение, вытащил из кармана фонарик и принялся тщательно оглядывать контейнер, разумно предположив, что если на нём были хоть какие-то следы, то их, возможно, не сумели уничтожить полностью. И не ошибся. Судя по всему, контейнер не зачистили, а просто покрасили перед погрузкой на клипер, и при определённом угле падения света начинали проступать старые надписи. Текст кадет не разобрал, а вот круглый знак радиационной опасности опознал мгновенно.
После чего выключил фонарик, уселся рядом с контейнером и собрал воедино три факта: букву «N» в описании груза, настойчивые расспросы Перес об его умении обращаться с ядерными материалами и закрашенный знак.
Вывод напрашивался один: на борту VacoomA находится ядерный заряд. А человек, который его сопровождал, по всей видимости, погиб. Но это не важно. Важно то, что у Перес появились сомнения относительно целости контейнера. А значит, нужно в первую очередь отыскать дозиметр и проверить сомнения Хуаниты. И уже потом думать, что делать дальше.
Вагнер посмотрел на контейнер и неожиданно понял, что очень хочет курить.
…
Размером этот холл оказался точно таким же, как тот, из которого они спустились, только выходило в него не три лифта, а один; проход в коридор был перекрыт мощными, во всяком случае внешне, раздвижными стальными дверями, и точно такие же были врезаны в стену напротив. К ним-то и подошли девушки. То есть к ним уверенно направилась Конфетка, а Леди следовала в полушаге от подруги. И когда Сандра остановилась, тихо спросила:
– Волнуешься?
Хитрить не имело смысла.
– Да, – честно ответила Конфетка. – Безумно.
С лифтом они справились, но что делать, если не откроется дверь? А если откроется, то вдруг – такое ведь возможно! – ей не удастся подключиться к системе? Обидно будет проиграть, пройдя столь длинный путь, из-за такой мелочи, как дверь. А ещё обиднее, потому что успех… почти гарантирован. Сандра вздохнула, но продолжила стоять, не торопясь открывать проход в рубку управления. Она не говорила подруге, что не просто надеется на успех – она знала алгоритм, знала, как нужно действовать, чтобы получить доступ к системе, но всё равно нервничала.
Не хотела проигрывать.
– Остался один шаг.
– Два, Октавия, два шага: войти и взломать.
Но торопиться не хотелось.
– Звучит довольно… просто.
– Согласна.
Они вновь помолчали.
– Если получится, мы изменим ход истории.
– И спасёмся.
Октавия с лёгким удивлением посмотрела на подругу:
– Что для тебя важнее?
– Это взаимосвязано: ты спасёшь мир, а я просто спасусь, – ровно ответила Сандра.
– Мы спасём мир и придадим цивилизации ускорение.
– Нет: ты и Райли. Или только ты.
– Но почему?
– Такова договорённость.
– Из-за твоего прошлого?
– Да, ОК, из-за моего прошлого. – Сандра продолжала смотреть на дверь. – Если у нас всё получится, моей наградой станут полная амнистия и работа на «Vacoom Inc.». Если какая-нибудь спецслужба не захочет взять меня к себе. Я ведь… – Короткая улыбка. – Я ведь очень ценный актив.
– То есть в покое тебя не оставят?
– Ну, надо же как-то зарабатывать на жизнь. А они предлагают стабильный доход, социальный пакет и приличную пенсию.
«И пребывание под постоянным надзором, – закончила про себя Октавия. – Такого специалиста больше на свободу не отпустят…»
Помолчала и тихо спросила:
– Ты довольна сделкой?
– У меня нет выхода.
– Это значит «нет»?
– Это значит, что «довольна» – не то определение, которое следует использовать. – Сандра вновь улыбнулась. Не едва заметно, а по-настоящему. Но продолжая смотреть на дверь. Улыбнулась и тихо продолжила: – Когда-то давно мой папа сказал, что цифровое пространство – полностью искусственное, каждый его закоулок создан человеком, и потому в нём возможно что угодно. И сделать с цифровым пространством можно что угодно, потому что чужую работу всегда можно разобрать на составляющие. Ведь тебе известен принцип, ты владеешь теми же инструментами, что и создатели пространства, поэтому твоя способность преобразовать результат чужого труда нужным тебе способом – всего лишь вопрос знаний. Эта аксиома позволяет мне крушить любые цифровые преграды.
– Она придаёт тебе уверенность в себе.
– Не придаёт, – качнула головой Сандра. – Она и есть моя уверенность. И ни разу меня не подвела.
– Но сейчас ты собираешься преобразовать то, что создали инопланетяне.
– Разве они не люди?
Октавия поперхнулась:
– Что?
– Я пошутила, – успокоила подругу Сандра.
– А…
– Я просто хотела сказать, что мы всё равно говорим о цифровом пространстве. Люди его создали или инопланетяне – не важно, важно то, что пространство – искусственное. Оно было создано на принципах, в которых я уже немного разобралась. Я взломаю эту консервную банку и заставлю служить себе.
– Твой отец гордился бы тобой.
– Возможно. – Сандра выдержала паузу и неожиданно спросила: – А о чём думаешь ты?
– Жалею, что с нами нет Августа, – честно ответила Октавия. И тоже – не глядя на подругу. – Не потому что боюсь, а с ним чувствую себя спокойно… Нет. Я просто хочу, чтобы он сейчас держал меня за руку. И чтобы мы вошли в эту дверь вместе.
– В эту дверь?
– Надеюсь, в новый мир.
– Постараемся сделать так, чтобы именно в него.
– Я в тебя верю, Сандра. Если это кому-то под силу, то только тебе. –
