агент, ради меня бы арендовали площадку, сцену, собрали бы гостей, и под бурные аплодисменты сам президент надел бы на меня эту высшую награду… сорок карат алмазов и изумрудные буквы!.. — прохрипел адмирал.
— Это всё, конечно, очень трогательно, но вас погубило ваше тщеславие. Вы решили пойти в одиночку!
— Смертельная ошибка… — закивал Джонс, понимая, чем всё закончится.
— Ну, вот вы и сами всё поняли, — сказал старший принц.
С этими словами Фейрис третий подошёл ближе и, собравшись с духом, выпустил пулю прямо в лоб адмирала. После этого его чуть не вытошнило, он зажмурил глаза и отвернулся от трупа, про себя отметив, что постарается больше никогда никого не убивать. Принц сознавал, что если бы от него не зависели судьбы брата, дяди, жены и пока не родившегося сына, да ещё и всей расы неоатлантов в придачу, ему бы просто воли не хватило нажать на курок…
* * *
— Да где его чёрт носит?! — взревел, стукнув по столу кулаком, уже известный капитан флагманской подводной лодки. — Пятнадцать минут до отплытия, а он там со своими главнокомандующими чаи гоняет!
— Может, позвоним и спросим? — робко предложил стоявший рядом помощник капитана, паренёк лет двадцати.
— Эх, ты! — с укором протянул капитан. — С членами Комитета болтать — это тебе не на «Кит» ходить! Думаешь, бомбу за ручку подержал, так тебе теперь все дороги открыты? Можно с Председателем на «ты» разговаривать?
— Никак нет, сэр! — отчеканил моряк. — Я не гордый! Мне третьего ранга сейчас — во! — он провел ладонью над макушкой, слегка чиркнув волосы. — Но позвонить всё-таки стоит.
— Ты серьёзно? — капитан сделал кислое лицо.
— Да. Я бы поступил именно так, если бы мой начальник не явился на корабль к сроку!
— Короче, хочешь звонить, уточнять — пожалуйста! Своим только именем представься. Да, я серьёзно, надо тебе лишнее общение с Комитетчиками — рацию в руки! Давай!
— Ладно, сэр, я вас понял… Значит, вы не думаете, что с адмиралом что-то… случилось?
— Пф-ф! С Джонсом-то? Ну ты загнул! Да чего ему станется! Он здоров, как бык, он мужчина… как он там сам всё время твердит?
— Мужчина в полном расцвете карьеры! — процитировал помощник капитана. — Но сэр, меня не покидают страшные мысли! Я боюсь даже представить, что с ним что-то случилось! Вдруг он… вдруг его…
— Если его нет — значит, так надо! — отрезал капитан. — И не надо никуда звонить, не надо ничего уточнять! С адмиралом всё в порядке, он просто передумал и остался в штабе, а мы с тобой, если позвоним им, просто в лишний раз подтвердим, какие мы болваны! Ты этого хочешь?!
Помощник капитана решительно помотал головой.
— То-то! Тогда бегом, всем скажи, чтобы готовились! Мы выплываем без господина Джонса!
— Но не логичнее бы было сказать об этом ещё кому-нибудь, кроме нашего экипажа?..
— Я неясно выразился?! Бегом!!!
Так, по счастливому для принца стечению обстоятельств, никто в штабе не узнал, что Джонса не было на флагмане в день операции «Медуза».
* * *
После убийства адмирала Фейрис третий вполне благоразумно решил замести следы. Для начала он, мысленно поблагодарив Джонса за подсказку, очистил историю вызовов на голограммном столе. Потом прибрался в зале — собрал осколки очков, нашёл три пистолетные пули и как мог подтёр капли крови на полу. Затем он стал думать, как скрыть главный из своих «следов» — труп адмирала. Тащить тело через весь горный город было невозможно — любой случайный взгляд мог навсегда похоронить надежды принца на «двойную игру», поэтому решено было выносить его через верх. В горной породе между одной из стен зала и поверхностью холма пролегал особый туннель, запасной выход, он вёл на самую вершину горы и был надёжно скрыт от посторонних глаз. Фейрис третий узнал о его существовании только вчера, когда хозяева горного города, чтобы не устраивать столпотворение, вывели своих гостей из зала сразу через два выхода: тех, кто оставался на острове, через основной, а тех, кто собирался улетать — через тайный, замаскированный в скале и открывающийся после двойного стука.
Вытащив труп на улицу, осмотревшись с высоты и выбрав самую глухую на вид чащу, принц отправился к подножию. Зайдя как можно глубже в джунгли, он свалил тело около маленького ручья и тут же понял, что ему совершенно нечем выкопать яму. Пришлось проявить изобретательность — отодрать от одного из старых деревьев большой широкий кусок коры и использовать его в качестве лопаты.
Времени у Фейриса третьего было предостаточно. Сняв пиджак и рубашку, он копал рыхлый грунт на берегу ручья почти что в своё удовольствие, но большая влажность, жара и ненадёжно редкие, пропускавшие солнце листья пальм всё же вынуждали принца поторапливаться.
— Ну что, отца моего похоронили — теперь и ваша очередь! — процедил Фейрис третий, стаскивая Джонса в несильно глубокую прямоугольную яму, а после скидывая туда же его пистолет.
Засыпав могилу адмирала, принц потоптался на ней, чтобы даже некто, случайно забредший сюда, не смог обнаружить отличную по цвету почву. Затем он вернулся в горный город.
* * *
Сначала всё было нормально. Фейрис третий шёл по коридору башни-колонны ровным, размеренным шагом, не чувствуя никаких признаков недомогания. Но тут, где-то на полпути до своего номера, принц внезапно ощутил резкую боль в левой доле головы и застонал, почувствовав себя необъяснимо плохо. Это состояние было сравнимо разве что с контузией — он будто моментально получил множество сильных ударов по всей площади тела. У Фейриса третьего закружилась голова, помутилось зрение, он потерял равновесие, грохнулся на пол на четвереньки и больно стукнулся лбом об холодное железо. Но это было только полбеды. Отовсюду тут же стали доноситься жуткие вздохи и хрипы, из стыков стен с потолком и полом начал сочиться ядовито-жёлтый газ, в считанные секунды заполонивший весь объём помещения. Все двери внезапно исчезли, коридор стал закругляться и сужаться, превращаясь в тоннель. Всё это были галлюцинации, но разве могла это понять сама их жертва? В конце «туннеля» загорелся яркий красный свет и заиграли, словно настоящие, гигантские языки пламени. Фейрис третий уже было отвернулся в другую сторону, чтобы огненная бездна его не утянула, но и в том конце коридора перед ним предстало истинное воплощение его жутчайших ночных кошмаров. От увиденного принца затрясло крупной дрожью, будто в конвульсиях. Из тумана, не касаясь пола, выплыл мутный образ адмирала с простреленной головой. По одежде Джонса широкими ручьями растекалась кровь, по лбу, вокруг сквозной дыры от пистолета, расползались сине-зелёные разводы, а вместо глаз у
