процедура очеловечивания «волчьей головы» царя Ивана Васильевича (характеристика Хомякова) осуществлялась в значительных литературных и художественных проектах под общим названием «историческая реабилитация Ивана Грозного».
Через месяц после выступления Виппера в Колонном зале Дома союзов была опубликована стенограмма лекции с грифом: «На правах рукописи»[246]. Лекция не содержала каких-то новых или малоизвестных фактов и материалов. Она повторяла в общих чертах предыдущий ташкентский доклад и второе издание книги. В конце лекции автор заявил: «Я хотел дать вам новый материал для оценки Ивана Грозного, восстанавливающий его заслуги перед русским народом, его роль в создании могущественной Московской державы, прообраз великого многонационального государства – СССР»[247]. Никакого нового материала он, конечно, не дал, но никто его в недобросовестности ни разу не уличил. Только Веселовский писал себе в стол статьи с критическими репликами в адрес академика и других участников «проекта». Лекция Виппера была чисто пропагандистской акцией, призванной мобилизовать образ царя Ивана IV в воображении граждан СССР на борьбу с внешним врагом, а главное – шаг за шагом приспосабливать его к пропагандистским нуждам сталинизма. Напомню, ни один дореволюционный правитель России, кроме легендарного князя Александра Невского, не был включен в число отечественных героев, призванных вдохновлять героев Великой Отечественной войны. Даже Петр I не удостоился такой чести, а вот «канонизация» Ивана Грозного по-советски продвигалась упорно и шаг за шагом, и вплоть до смерти Иосифа Сталина. Первым в этом направлении был двинут признанный историк, академик, орденоносец, мэтр, написавший новую версию «правды» о царе еще в те годы, когда Сталин не был хозяином Кремля. Параллельными с Виппером курсами двинули других историков, драматургов, писателей, кинорежиссеров.
Следует иметь в виду, что докладчик свою лекцию произнес строго по написанному тесту, т. е. он ее прочитал слово за словом. И сделал он это не только потому, что ему не рекомендовали отклоняться от утвержденного вышестоящими инстанциями текста. Виппер относился к такому типу преподавателей, которые всегда читают «по бумажке». Один из наших известных специалистов по западноевропейскому Средневековью, А.Я. Гуревич, слушал лекции Виппера в первые послевоенные годы. Он вспоминал: «Эпизодически читал лекции студентам и аспирантам-медиевистам профессор, который не был членом кафедры, но представлял собой в известном смысле живую легенду. Это был академик Роберт Юрьевич Виппер. Его научная деятельность началась в последней четверти XIX столетия, и когда мне довелось слушать его спецкурс по истории раннего христианства, он был уже старцем, достигшим своего восьмидесятилетия. Лекции читал он у себя дома, в большой квартире на Ленинском проспекте, в известном доме академиков. Для студентов, как я уже сказал, он был живой легендой, и поэтому на первой лекции в его большой столовой собралось довольно много. Перед нами сидел очень старый человек, он читал, держа в руках, как мне показалось, старые, пожелтевшие листы рукописи, не отрываясь от текста. Уже не знаю, чья недобрая рука положила на другой конец длинного обеденного стола книгу, раскрыв которую, мы поняли, что это – не что иное, как учебник истории Средних веков, написанный Виппером для дореволюционной гимназии и опубликованный в самом начале ХХ столетия. Вскоре мы убедились, что Роберт Юрьевич читает тот самый текст, который был написан чуть ли не полустолетием раньше. Он ничего не убавил и не прибавил, он читал по своей старой рукописи».
Студенты не выдержали такого стиля учебы и разбежались, остался один автор воспоминаний. Но присутствовавшие в Колонном зале Дома союзов вряд ли могли позволить себе последовать их примеру. Можно подумать, что к этому времени жизнь Виппера неумолимо клонилась к закату, и он превращался из уважаемого предания в старую услужливую развалину. Но это далеко не так. После выступления в 1943 г. Виппер прожил еще десять полноценных лет, читая лекции, выпуская книги. Правда, в лекциях появлялось все меньше и меньше нового материала (отсюда пожелтевшие листки), а книги становились все менее удобочитаемыми. Наверное, он всегда именно читал лекции, в полном соответствии с этим словом, а не наговаривал их, беседуя и размышляя вместе с аудиторией и ведя ее за собой. Правда, в более ранние годы профессор нередко отвлекался от текста, чтобы развенчать перед слушателями застарелую догму или истину. Об этом вспоминал профессор Е.А. Косьминский, который был студентом в начале ХХ в. Но он же рассказал А.Я. Гуревичу о том, как однажды еще не старый Виппер забыл дома текст лекции, съездил за ним домой, вернулся и продолжил читать по-писанному[248]. До революции студенты были более воспитанными, а потому дождались преподавателя-педанта.
В конце мая 1944 г. ЦК ВКП(б) началось многодневное и одно из самых странных совещаний по вопросам истории. Совещание организовали и вели аж три секретари ЦК: А.А. Андреев, Г.М. Маленков, А.С. Щербаков. Активное участие в подготовке совещания принял еще один секретарь ЦК, А.А. Жданов, который в 1934 г. вместе с И.В. Сталиным и С.М. Кировым был инициатором постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О преподавании гражданской истории в школах СССР». Многими участниками это совещание рассматривалось как юбилейное, со дня постановления СНК прошло десять лет. Жданов подготовил тезисы, которые должны были лечь в основу заключительного документа. В тезисах он, в частности, записал ремарку о последователях Покровского, которыми Иван Грозный «свален в одну кучу с реакционерами и насильниками»[249]. Виппер в этом совещании участия не принимал, но все ведущие медиевисты по российской и западноевропейской истории присутствовали на далеко не академических собраниях, на которых коллеги топтали и затаптывали друг друга, подогреваемые партийными бонзами.
Текст выступления в Колонном зале пригодился автору еще раз. Через год после выхода третьего издания одноименной книги, летом 1945 г., сразу после Дня Победы, Государственное библиотечно-библиографическое издательство от имени Центрального лекционного бюро Комитета по делам культурно-просветительных учреждений при Совнаркоме РСФСР выпустило «В помощь лектору» небольшую брошюру академика Р.Ю. Виппера «Иван IV», тиражом – 10 тыс. экземпляров. В лекцию годичной давности были вновь внесены косметические поправки и один новый заключительный абзац, содержащий высокую самооценку автора: «Советская историческая наука восстановила подлинный образ Ивана IV, как создателя централизованного государства и крупнейшего политического деятеля нового времени»[250]. Для не очень сведущего читателя предложил свое понимание возникновения прозвища царя: «Народ недаром дал название Грозного, название, которое нельзя переводить так, как это сделано в заграничной – французской и немецкой – литературе, словом «страшный». Грозный в понимании народа значит завоеватель, великий, грозный для внешних врагов. И русский народ судил об Иване IV вернее, чем окружающая его именитая среда враждебно настроенных к нему бояр. Но эта оценка русского народа до сих
