— Кто ты? — спросил рыбак, когда мальчик поймал все картофелины, а последнюю сунул в рот.
— Ведь ты слыхал, — беспечно ответил Силас, — маленький человечек, который выходит из дерева, когда его никто не видит. Привет тебе от шпагоглотателя, — продолжал он атаку.
Надо было продержать рыбака в ошарашенном состоянии, чтобы в случае чего успеть добежать до двери. При этом Силас умудрился с быстротой молнии проглотить всю картофелину.
— От кого? — недоверчиво спросил рыбак. Он не настолько потерял соображение, чтобы запросто позволить дурачить себя.
— От шпагоглотателя, — повторил Силас и отправил в рот еще одну картофелину.
— Мы такого не знаем, — разозлился рыбак.
— О… о… он… — Силас прожевал картофелину, — он ездит по всей стране в красно-желто-синем фургоне с разными замечательными людьми, которые умеют глотать огонь, прыгать на носу и тому подобное.
— А ты умеешь глотать огонь? — спросил рыбак, не зная, верить ему или нет.
— Я предпочитаю глотать картофелины, огнем не наешься.
— А прыгать на носу можешь?
— Увы! — Силас с сожалением развел руками. — Нос у меня не достаточно эластичный.
— А шпаги… Умеешь глотать шпаги?
— Запросто, — любезно ответил Силас.
Хозяин потянулся и взял со стола хлебный нож.
— А ну попробуй, докажи, что правду говоришь.
Силас взял нож двумя пальцами с гримасой отвращения, поглядел на него, неодобрительно покачал головой и положил обратно на стол.
— Это не шпага, нож слишком короткий, как, ты думаешь, я его потом достану из желудка?
— Так ты, стало быть, враль? — с угрозой спросил рыбак.
— Моя мать может ходить по ниточке, — увернулся Силас.
— А я могу отделать тебя так, что живого места не останется, — пригрозил рыбак и шагнул к нему, замахнувшись.
Не говоря ни слова, Силас свернулся в клубок и быстро покатился под ноги рыбаку. Тот от неожиданности отскочил в сторону, но Силас повернул и катился опять на него, так что хозяину пришлось вспрыгнуть на скамью позади стола. Хозяйка же забилась в угол и готова была вскочить на горячую плиту, если только он приблизится к ней.
Силас поднялся на ноги и поклонился. Увидев на сковороде рыбу, он бесцеремонно взял одну и запихал в рот.
— Я думаю, шпагоглотатель захочет купить Марию, — бросил он многозначительно, прислонившись к двери кладовки.
— Что? — воскликнули разом муж и жена. А сидевшая все время тихо как мышка Мария вздрогнула.
— Как это купить? Зачем?
— Вы за нее можете получить деньги, много денег, — заверил Силас. — Шпагоглотателю не хватает людей необычных.
— Да ведь она слепая.
— Понятно. Но ведь она слепая как-то необычно, в этом и есть ее ценность. Она просто будет обходить людей и искать свои глаза, — объяснил Силас, увидев, что они не понимают, что он имеет в виду.
— А зачем?
— Все увидят, что она потеряла их, и будут давать ей деньги, чтобы утешить ее.
— Деньги?
— Серебряные монеты, — уточнил Силас и вынул изо рта рыбную кость.
Мария поднялась и выбежала из дома.
Воздух в кухне как-то сразу странно сгустился.
— Где мне можно переночевать? — спросил Силас.
Муж и жена обменялись взглядами, и хозяин проводил мальчика на сеновал, который был устроен на чердаке пристройки.
Глава пятая
Нож
Среди ночи Силас проснулся от ощущения, что где-то рядом что-то шевелится. «Ерунда, — подумал он, — наверно, это кошка подкарауливает мышь». Сначала этот слабый шум слышался у приставной лесенки, стоявшей внизу в хлеву, где содержалась кое-какая скотина рыбака, потом приблизился.
Мальчик лежал, прислушиваясь.
«Нет, это вроде бы не кошка, скорее человек, но зачем ему ходить крадучись среди ночи в кромешной тьме?» Силас лежал, не шевелясь. «Но раз я ничего не вижу, стало быть и тому, кто тут ходит, тоже ничего не разглядеть», — подумал он. Ему казалось, что он слышит чье-то тяжелое дыхание. Неужто это Мария? Может, слепые нюхом находят то, что им надо? Ведь она удрала из дому вечером, когда он предложил продать ее.
Верно, она ищет место, где ей переночевать, откуда ей знать, что он здесь спит. Да ей и не найти его здесь.
Но вот она дотронулась до него.
Силас лежал, не шелохнувшись, делая вид, что спит… ни к чему ее пугать. Против ожидания, она не отдернула руку, а начала шарить ощупью от его колена к груди. Прикосновения ее были такими легкими, что он бы ничего не почувствовал, если бы спал. Рука ее нашарила его рубашку, остановилась, наткнувшись на конец флейты, торчавший из-за пояса, потрогала его. Может, она хочет украсть флейту?
Силас насторожился. Неужто она знает, что такое флейта? Неужто поняла, что он на ней играл в кладовке? Рука замерла, потом пальцы стали с любопытством ощупывать мундштук, ухватили его, потянули.
Тут Силас с силой схватил ее за запястье, Мария в страхе закричала, откинулась назад на сено и вырвалась.
— Воровка! — проворчал мальчик ей вслед, и она кубарем скатилась по лестнице вниз. Он засмеялся. До чего же она испугалась, больше не полезет. Успокоившись, он повернулся на бок и тут же заснул.
Рано утром его разбудила хозяйская лошадь, бившая нетерпеливо копытами в пол. Больше никаких звуков слышно не было, наверняка все еще спали. Но на дворе уже светило солнце. Его косые лучи проникали сквозь щели, и на сеновале стало почти светло.
Хозяйская лошадь внизу под ним так грохотала, словно хотела что-то от него. Поди, трусливая кляча, дряхлый, понурый одер, у которого бабки скрипят, стоит ей сделать шаг. Откуда такой семье взять стоящую лошадь?
Он сел и лениво потянулся.
Рядом с ним на сене лежал нож с длинным лезвием. Силас тупо уставился на него — нашли место, куда класть нож! Ведь он мог лечь на него. И тут он вдруг вспомнил, что это тот самый нож, который накануне вечером рыбак предлагал ему проглотить. Как он сюда попал? Неужто это… Мария? Значит, она пришла сюда ночью с ножом? При этой мысли по спине у Силаса пробежал холодок.
Стало быть, это она. Больше некому. Значит, она хотела убить его. Очень просто, вонзить в него нож или перерезать горло, пока он спал.
Ее рука дотянулась лишь до флейты.
«Это из-за того, что я предложил продать ее шпагоглотателю?» — проносились мысли у него в голове.
Он представил себе, что мог бы сейчас лежать здесь мертвый, и по спине у него побежали мурашки, он невольно огляделся по сторонам: не подкарауливает ли его кто опять. Подумать только, она сидела здесь в темноте, держа нож наготове, и шарила рукой по его телу, думая, что он спит…
Его спасла флейта.
Окончательно очнувшись от сна, он смотрел на нож широко раскрытыми глазами, потом осторожно взял его в руки. Какие превращения испытал этот нож! Вчера это был мирный хлеборез, лежавший на столе. Сегодня он стал кровожадным. Вчера рыбак велел Силасу проглотить этот нож. А ночью Мария, придя сюда, хотела перерезать им его горло. Ему ничего не оставалось, как взять себе этот нож, чтобы больше не подвергаться опасности.
Он решительным жестом засунул нож за пояс и спустился поглядеть на лошадь рыбака. Она оказалась вовсе не такой клячей, какой он ее себе представлял. Лошадь была небольшая, неопределенного темного цвета, с длинной челкой, падающей на глаза. Видно, резвая лошадка. Когда он спустился к ней, она замотала головой и захрапела. Силас подошел к яслям, чтобы почесать ей морду, но лошадь оскалила желтые зубы и потянулась к его пальцам, словно это были морковины.
— Полегче, старина, — ласково сказал Силас и взял лошадь за недоуздок, чтобы лучше рассмотреть ее зубы. Похоже было, что лошадь еще молодая и не знает, как вести себя в подобных случаях. Он с трудом заставил ее разинуть пасть, но ничего не увидел, потому что в ту же секунду горячая вонь гнилой рыбы обдала ему лицо.
— Фу! — вскрикнул мальчик и тут же отпустил недоуздок.
Они наверняка кормили ее рыбными отбросами, бедная лошадь
только ими и питалась. Он понял, отчего коняга была такая беспокойная. Верно, в брюхе у нее крутился целый фейерверк.
И тут дверь в хлев отворила хозяйка.
— Ты заходил ночью в кухню? — спросила она.
Силас покачал головой.
— У меня нож пропал, хлеб нечем резать.
— А откуда мне знать, куда подевался твой нож? — Силас пристально посмотрел на нее.
— Да вот он, у тебя, — она показала на нож, заткнутый у него за ремень.
— Это вовсе не тот, его мне дала Мария.
— Ты сам его взял, — разозлилась она, — с какой это стати Марии давать тебе нож?
Силас пожал плечами.
— Она залезала ко мне наверх сегодня ночью.
— Ах ты враль окаянный! — закричала хозяйка. — Давай сюда нож.
Она шагнула было к яслям, где он стоял, но мальчику не хотелось еще раз испытать на своей шее силу ее железных пальцев.
