полюбить меня? Что со мной не так? Скажи.
– Потому что ты долбаная психопатка, вот почему!
Эта фраза бьет наотмашь пощечиной. Слезы в один миг высыхают. Дыхание перехватывает. Разбитое сердце замирает. Время тоже. Мгновения тишины тянутся бесконечно; душу выворачивает наизнанку, выжигая в ней произнесенные слова. Теперь они будут вечно преследовать меня – как призрак, которому нет покоя.
Роуэн сжимает кулаки и наклоняется ближе, точно желая силой впихнуть мне эту истину в мозг.
– Ты убиваешь людей и режешь их на части, устраивая настоящее шоу. Ты нанизываешь на леску куски тел в каком-то безумном порядке, который, кроме тебя, никто не способен понять, а потом выковыриваешь трупам глаза и делаешь из них украшения. Я, блин, не святой, но то, что творишь ты, не идет ни в какое сравнение! Вот что с тобой не так, Слоан. Ты чокнутая! Ты больная психопатка и рано или поздно сведешь с ума и меня, если я вовремя не одумаюсь. Поэтому сделай милость – сгинь!
Я неуверенно пячусь: шаг, второй.
Ладонь пронзает болью, и я понимаю, что все это время сжимала в кармане ключи; их острые грани впились в кожу. Я вытаскиваю связку из кармана и смотрю на серебристый металл, лежащий посреди красной отметины. Потом перевожу взгляд на рисунок, который висит в рамке возле двери: там, где повара могут видеть его за работой и где до него не долетят искры от плиты или вода из раковины. Я думала, что после того как мой эскиз краской лег на мужскую спину, ему ничто не грозит. Как и мне – рядом с Роуэном…
Видимо, ошиблась.
Я смотрю на Роуэна. Затаив дыхание, стараюсь запомнить лицо до последней черточки.
Полные губы. Шрам, который мне нравилось целовать. Синие глаза, пусть и полные презрения.
На следующем вдохе я переворачиваю руку ладонью вниз и роняю ключи на пол. Молча разворачиваюсь на каблуках и выхожу из ресторана. Сперва я иду медленно, затем перехожу на бег. Я бегу все быстрее и быстрее, одним махом преодолев двенадцать кварталов и три лестничных пролета. А оказавшись в квартире, замираю посреди гостиной, хватаю ртом воздух и позволяю себе разрыдаться.
Я – долбаная психопатка.
Мне казалось, что Роуэн такой же, как и я, что мы с ним одинаковые. Сперва нас связывала только игра, но с самого начала в ней чудилось нечто большее. Все эти годы меня не покидало чувство, будто в конце тоннеля брезжит свет. Мы с Роуэном становились ближе, узнавали друг друга…
Или я просто себя обманывала? Неужели я столько времени носила розовые очки?
Я же люблю его! Люблю всей душой. Мечтаю провести с ним жизнь… А он одним махом взял все и растоптал!
Наверное, за вершиной любой горы всегда скрывается крутой обрыв, с которого больно падать…
Спустя некоторое время я понимаю, что сижу, скорчившись, на диване, хоть и не помню, как здесь оказалась. Голова словно набита ватой.
Моргнув, я смотрю на кота: тот злобно взъерошенным серым шаром сидит в любимом кресле Роуэна и не спускает с меня желтых глаз.
– Ты, наверное, еще больший псих, чем я. Тебя даже назвали в честь дохлой кошки из «Кладбища домашних животных», – сообщаю я Уинстону, чувствуя, как к горлу подкатывает очередная волна слез.
Махнув на кота рукой, я роняю голову и принимаюсь плакать.
– Понимаю, что ты с радостью меня сожрал бы, однако придется залезть в переноску и улететь в Роли, потому что будь я проклята, если вернусь домой одна!
Слезы не кончаются. Что-то мягкое задевает мне ногу. Я вытираю лицо мокрыми ладонями: Уинстон смотрит снизу вверх и тихонько мурлычет, потом запрыгивает ко мне на колени и сворачивается клубком.
– О, неужели теперь, когда я признала себя психопаткой, ты готов со мной дружить? Ладно, договорились…
Мы сидим в обнимку: я плачу, а кот тихонько мурлычет у меня на руках. Спустя долгое время, когда мысли о том, что Роуэн в любой момент может вернуться, начинают разъедать мне душу, я откладываю кота в сторону и встаю.
– Если собираемся лететь, надо выглядеть прилично, – строго говорю я Уинстону, который сердито смотрит на меня, недовольный тем, что теплая живая подушка вздумала двигаться.
Я иду в душ и включаю горячую воду, спуская содержимое бойлера в канализацию: чтобы привести в порядок психоэнергетику, надо смыть слезы с соплями. Затем я сушу волосы, наношу макияж и обещаю себе больше не плакать и ни в коем случае не смазать идеальные стрелки, начерченные внезапно твердой рукой. Я даже налепляю накладные ресницы – потому что катись оно все к чертям! Раз я психопатка, пусть международный аэропорт Бостона задохнется от моей красоты!
Разумеется, к тому времени, когда я заказываю билет и собираю вещи, бо`льшая часть моей уверенности улетает без следа.
Достав телефон, чтобы позвонить Ларк, я и вовсе теряю решимость.
– Привет, красотка, как дела? – бодро спрашивает подруга.
Я втягиваю носом воздух.
– Ну… бывало и лучше.
– Что такое? Что случилось?!
– Роуэн, – отвечаю я, смаргивая слезы. – Он меня бросил.
– Что?.. – Долгое молчание. Я киваю, хоть Ларк меня не видит. – Быть того не может!
– Может.
В трубке звучит протяжный выдох. Решимость, скреплявшая мне сердце, заставляя его биться, мигом тает без следа. Искреннее сочувствие в голосе подруги пронзает меня насквозь, сдирая с костей мясо.
– Да ладно… Ты же не всерьез… – шепчет Ларк.
– Увы, всерьез. – Включив громкую связь, я сажусь и беру Уинстона на колени. – Я уже забронировала билет на самолет до Роли. Улетаю из Бостона ближайшим рейсом. Можно поживу у тебя немного, пока не разберусь со своей квартирой?
– Разумеется! Живи сколько хочешь, я всегда тебе рада… Пришли номер рейса, я тоже поменяю билет. Улетим вместе.
Пока я делаю скриншот, Ларк возмущенно сыплет ругательствами. Получив от меня сообщение, она протяжно вздыхает.
– Господи, милая, это явно какая-то ошибка. Он же влюблен в тебя по уши…
Я горько, с раздражением смеюсь.
– Я тоже так думала, но Роуэн однозначно дал понять, что не испытывает ко мне особых чувств. Видишь ли, я «долбаная психопатка», поэтому не способна ни любить, ни заслуживать к себе доброго отношения. Впрочем, чему удивляться? Оказывается, я слишком психованная даже для маньяка.
– Это он так сказал? И ты в отместку не вырезала ему глаза?
– Наверное, стоило бы…
– Что еще он тебе говорил?
– Не знаю, много всякого… – отвечаю я, перебирая в памяти недавний разговор. – Начал с того, что мне нужно ехать домой. Сперва я подумала, что он имеет в виду здешнюю
