переливается волшебными цветами золото, как причудливо преломляется свет на гранях драгоценных камней. Он сам пересыпал сокровища в огромный деревянный ларь, чтобы оценить доставшееся ему богатство, и сейчас осторожно перебирал драгоценности, пока двое стражников высоко держали пылающие факелы.
По локоть запуская руки в золотые монеты, цепи, серебряные кубки, покрытые золотой чеканкой, Красный все думал об ожерелье с рубинами, что король Кулен подарил фомору. И злился.
Ожерелье должно было лежать там же, где и остальная добыча. Разумеется, для того чтобы все это потом могло пойти на уплату наемникам, которые уже стекались в Приморье со всех земель. Вдруг не хватит?
Тщательно заперев ларь на четыре мощных замка, Красный покинул хранилище, не менее тщательно заперев и входную дверь. Ключ он повесил себе на шею и стиснул рукой через ткань шелковой рубахи.
Все встречные низко кланяясь Пятому Ворону. На совете он вскользь объявил о своей заочной помолвке с Финелой и правах на трон Таумрата. С тех пор все называли его «Ваше Величество». Красный жмурился от удовольствия. Сердце его радостно билось. То, о чем он мечтал по ночам в своей сырой башне, когда Твердыня Воронов сотряслась от зимних ветров, почти сбылось. Он стал королем. Вернее, почти стал. Дикий обещал ему трон Таумрата, за который они заплатят золотом мертвого короля. Красный сам добыл это золото. Он уже не вспоминал о том, что разрыть курган придумал Кулен. Король Приморья старался об этом не говорить, и постепенно все стали приписывать подвиг Красному.
Из сокровищницы Красный отправился в свой кабинет — там ждали письма и проекты королевских указов. Кулен обычно все подписывал, почти не читая и не задавая вопросов, так как полностью доверял ему. Сам король с головой ушел в любовь, стараясь наверстать то, чего ему не хватало всю жизнь. Его поздно разгоревшаяся страсть вызывала у придворных глухое раздражение, постепенно переходившее в открытую ненависть. Королю могли бы простить саму недостойную связь, но только не нарушение приличий. Немед же, чуждый всякого притворства и привыкший жить чувствами, а не рассудком, плевал на мнение окружающих и правила этикета. Они с Куленом были неразлучны — ездили вдвоем охотиться и рыбачить, голыми купались в море и даже целовались на людях.
Сначала Ворон пытался вразумить короля. Потом растолковать Немеду, что нельзя вести себя так глупо и неосторожно. Все усилия оказались тщетными: Немед только с вызовом смеялся, а у ошалевшего от любви Кулена в одно ухо влетало, а в другое вылетало.
Задумавшись, Красный прикусил перо и в третий раз перечитал написанную фразу. Снова не понял, что написал, нахмурился. Услышав осторожный стук в дверь, вскинул голову.
— Войдите.
Вошли двое самых знатных лордов Приморья — лорд Морской торговли Норд и лорд-управляющий Оуск.
Красный удивленно уставился на них. Спесивые царедворцы так запросто являются к нему в покои в столь поздний час — очень странно! По спине у Ворона пробежал холодок, а сердце екнуло. Не к добру такие визиты.
— Чем могу служить, милорды?
Поднявшись с кресла, Красный шагнул навстречу незваным гостям. Лорды коротко переглянулись.
— Ваше Величество, нам бы хотелось с вами поговорить, — сказал лорд Норд. — Но сначала я просил бы вас дать слово, что разговор останется между нами тремя.
— Хорошо, — быстро согласился Красный. — Даю вам слово лорда и короля, я никому не передам тех слов, что прозвучат здесь.
На лицах лордов отразилось облегчение. Красный уселся обратно за стол, визитеры присели рядом на стулья.
— Уважение и преданность, которые вы питаете к королю Кулену, известны всем, — начал лорд Оуск, отличавшийся учтивостью и красноречием. — Король ваш родственник, он брат покойной принцессы Морны, супругом которой был ваш старший брат.
— Да, все так, — нетерпеливо подтвердил Ворон. — Но в чем дело?
Лорды снова переглянулись. Красный отметил про себя, как они не похожи. Рослый, крепкий Норд был типичным приморцем: густая грива черных волос, глаза цвета морской волны, яркие губы, смуглая кожа. Оуск тоже был высок, но напоминал скорее лугайдийца: светлые пушистые волосы, бледно-голубые глаза, крупные черты лица, сдержанность в словах и поступках.
— Понимаете, поведением короля Кулена недовольны, — бухнул лорд Норд.
— Кто? — уточнил Красный. Сердце у него забилось, как бешеное.
— Мы, — сухо сказал лорд Оуск. — Знать. Его поведение чудовищно. Его наклонности — извращение. И все это происходит на глазах маленького принца Альпина. Нашего будущего короля, между прочим. Зачем нам еще один больной король, погрязший во блуде? Хватит с нас и Кулена. Альпина необходимо спасать. Причем немедленно.
Ударив руками по подлокотникам кресла, Красный воскликнул:
— Поверьте, я пытался вразумить короля Кулена! Но он не желает меня слушать. Его… увлечение слишком сильно. Я даже пытался побеседовать с фомором, но тому, похоже, просто нравится дразнить лордов Приморья.
— Фоморы — животные, — с отвращением произнес лорд Оуск. — Грязные звери, живущие без закона. Они спят со своими сестрами, с мужчинами, с демонами морскими и, кто знает, с кем еще. Если бы нам не требовалась их поддержка в грядущей битве, ни один лорд Приморья никогда бы не согласился даже сесть на одну лавку с фомором. Эти хищники терзают нас почти сотню лет. А теперь еще и втягивают в свой разврат нашего короля. Уверен, Кулена опоили. Это мерзкое колдовство, противное природе.
— Мы не можем отказаться от сотрудничества с фоморами, — перебил его Красный. — На пороге войны с Бресом иметь за спиной таких врагов — самоубийство.
Лорд Оуск бросил взгляд на лорда Норда и мягко сказал:
— Мы это понимаем.
— Что же тогда вы предлагаете? — в лоб спросил Красный. — Раз вы пришли сюда с этаким разговором, значит, у вас есть план.
— Есть, — помедлив, ответил лорд Оуск. — Наш план — провозгласить королем принца Альпина, прямого наследника короля Лирана. Фомора связать и показывать его сестрице с балкона, как и было условлено. Но держать в застенке до тех пор, пока не окончится война.
— А король Кулен? — вскрикнул Красный. — С ним что?
Лорды снова переглянулись. В кабинете повисла угрюмая неприятная тишина. Все трое собеседников знали, какими словами эта тишина должна разрешиться, но не решались сказать их вслух.
— Ему будет предложено изгнание в отдаленный замок, — наконец произнес лорд Оуск, опустив глаза. — Вас же, Ваше Величество, мы просим стать опекуном принца Альпина, надеть Малую корону Приморья и править нами, пока не вернете себе трон Таумрата.
Низко опустив голову, чтобы скрыть заливший лицо румянец, Красный молчал, стискивая под столом дрожащие пальцы. Перед его внутренним взором сияло алым блеском рубиновое ожерелье. В уши вполз змеей беззвучный шепот: «Это твое».
