достал иглы и чернила в кожаной чернильнице.
* * *
Подготовка к свадьбе шла, словно во сне. Этне до конца не могла поверить в то, что ее жизнь так резко и необратимо изменилась. Еще меньше она верила, что станет королевой. При слове «король» она представляла какую-то далекую грозную фигуру и вообразить его как человека из плоти и крови не могла, как ни пыталась. Не говоря уже о том, чтобы вообразить, как она будет делить с ним постель.
Служанки шили платье, а Этне вышивала свадебный убор, мелким жемчугом по прозрачной тонкой ткани. Убор должен быть покрывать ее голову до тех пор, пока жених не проведет ее под омелой и не снимет легкую ткань, чтобы поцеловать.
Думая об этом предстоящем поцелуе, первом в ее жизни, Этне бледнела и краснела. Ей было очень страшно. Как это незнакомый мужчина вдруг коснется ее рта своими губами? А вдруг от него пахнет луком и селедкой? Тогда ее стошнит, и она опозорит себя и весь свой род на веки вечные.
Этне почти перестала есть. Тяжелые кольца соскальзывали с тонких пальцев, роскошное свадебное платье пришлось ушить. Келлах очень суетился — из столицы приходили письма о скором прибытии сватов. Король не желал затягивать со свадьбой. Когда, наконец, наступил день прибытия жениха, Этне не спала всю ночь. У нее даже скрутило живот, и бедняжка думала, что не сможет подняться, чтобы поприветствовать жениха. Хотя до свадьбы видеться им и не полагалось, Этне все же надеялась, что сможет его увидать хоть одним глазком.
Рано утром в ее комнаты сбежались едва ли не все служанки замка. Мадб, могучая и краснощекая жена Келлаха, явилась первой, неся перед собой огромный живот. Рожать ей предстояло со дня на день, но Мадб была полна желания попировать на свадьбе.
Этне раздели, сунули в горячую ванну, потом вытерли, намазали притираниями, волосы умаслили и распустили. Для встречи с женихом ее обряжали два часа, а потом укутали с головы до ног старинным, хранившимся в семье со времен прабабушки девичьим покрывалом, тяжелым, душным, расшитым мелкими золотыми цветами. Только в таком виде Этне могла выйти в парадный зал, чтобы поклониться своему будущему мужу.
У невесты так кружилась от страха и волнения голова, что она почти ничего не соображала. Только бы не упасть в обморок под всеми этими многослойными тканями! От духоты она взмокла и радовалась, что ее ведут под руки, потому что сквозь покрывало она почти ничего не видела.
В парадном зале гостей встречал взволнованный Келлах, вырядившийся в свой лучший сюркот из тонкого сукна, шитого серебром и золотом. Явились все соседи, способные похвастаться хоть каким-то происхождением и богатством. Гости втайне надеялись глянуться королю Бресу и получить приглашение ко двору, в столицу.
Сквозь покрывало Этне видела, как распахнулись двери и в зал вступили закованные в кольчуги воины. Высокие, сильные, гордые, красивые. Их длинные светлые волосы свободно спадали на плечи, плащи из дорогой прочной ткани едва не подметали пол. Впереди шел высокий светловолосый мужчина с холодным взглядом серых глаз и пышными ухоженными усами.
«Король», — подумала Этне, и колени у нее ослабли.
Не подхвати ее Мадб и знатная дама, их двоюродная сестра, Этне бы мешком свалилась на пол. А так — повисла, словно кукла, у них на руках, прислушиваясь к голосам.
Вот ее брат поклоном приветствует прибывших, вот поднимается и идет навстречу королю. Они пожимают друг другу руки, обмениваются любезностями. «Лорд Брандон, рад, что вы достигли моего замка благополучно».
Лорд Брандон? Этне худо-бедно собралась с силами и встала прямо. Почему этого человека называют Брандоном? Разве он не король Брес? А где же тогда король?
Но тут настала ее очередь, и Этне согнулась в низком приветственном поклоне.
— Миледи Этне, — произнес гулкий бас. — Мое имя — лорд Брандон. Я троюродный брат короля Бреса. Сюда я прибыл, чтобы отвезти вас к вашему мужу — королю Бресу Лугайдийскому. Надеюсь, вы примете его дары к завтрашней свадьбе.
Этне плохо понимала, что ей говорят. Услышав, как откидывают крышки сундуков, она склонилась еще ниже. А когда выпрямилась, ее сразу же увели в ее покои.
— Как так? — сетовала Этне, пока женщины ее раздевали. — Почему приехал лорд Брандон, а не король?
— Ах, ну ты и глупая же! — возмутилась Мадб. Она сидела в кресле, широко расставив ноги и положив руку на живот. — У короля знаешь, сколько дел? Он к войне готовится. Некогда ему ездить туда-сюда. Поэтому на свадьбе его заменит близкий родственник. Завтра лорд Брандон от имени короля Бреса проведет тебя под омелой, и ты станешь законной королевой Лугайда! А потом поплывешь с ним на корабле ко двору!
Не найдясь с ответом, Этне промолчала. В глубине души шевельнулась обида: разве жениху не положено снять с нее покрывало, чтобы подарить первый поцелуй? Неужели ее будет целовать чужой мужчина?
Хитрая Мадб угадала ее настроение и потому заставила выпить два бокала вина, а когда девушка с непривычки захмелела, велела уложить на постель. Две служанки остались караулить юную невесту.
Ночью девушку стошнило. А утром на душе было так тяжко, что даже захотелось еще вина — лишь бы затуманить рассудок. Но вина ей не дали, даже завтраком не накормили. Дали только полчашки подслащенной воды.
Женщины обряжали ее, причесывали и пели старые песни о нелегкой девичьей доле, о трудностях замужней жизни и коварстве мужчин. Их голоса сливались, и столько в них было надрывной тоски, что у Этне задрожали губы, а на глазах выступили слезы. Ее душа пела вместе с ними, тянула горькую жалобу существа, которое отрывают от родного дома и отдают чужим людям, грозному мужу. Больше уж ей не спать сладко, не знать материнской и отцовской заботы, не гулять с подружками, теперь ее ждет только бремя забот, она станет бессловесной покорной рабой своего властелина и еще не раз умоется слезами горя.
Всхлипы Этне переросли в плач. Мадб обругала ее дурой и отвесила две пощечины. Женщины смеялись и говорили, что так лицо будет румянее. У Этне снова начала кружиться голова.
То утро было самым долгим в ее жизни. Сначала ее вывели в парадный зал, где двое воинов Брандона спрашивали по старинному обычаю, пойдет ли она к ним, предлагая богатый выкуп. Этот выкуп уже лежал в сундуках у Келлаха, и все было оговорено, так что от Этне требовалось лишь сыграть свою скромную роль в обряде. Она сначала дважды ответила «нет», а когда дружки расписали
