конструкция, стройная в документе её утверждавшем, оказалась практически непригодной для целей её реализации.
А когда в столичном обществе стал распространяться слух о том, что Засулич является невестой Боголюбова и поэтому основным мотивом покушения на генерала Трепова были не политические мотивы, а её желание отомстить за публичное оскорбление возлюбленного[78], ситуация с государственным обвинением вообще становится хуже некуда.
Перед началом процесса министр юстиции граф К. Плевен, понимая, что его согласие на рассмотрение этого дела с участием присяжных ещё ему аукнется, в разговоре с председателем суда А.Ф. Кони пытается продавить свою версию случившегося. Речь, по его мнению, идёт именно о преступлении, совершённом по мотивам личной мести, и он добавляет с надеждой на понимание со стороны председателя: «Теперь всё зависит от вас, от вашего умения и красноречия…». Анатолий Фёдорович говорит в ответ о том, что «умение председателя состоит в беспристрастном соблюдении закона, а красноречивым он быть не должен, ибо существенные признаки резюме – беспристрастие и спокойствие. Мои обязанности так ясно определены в уставах, что теперь можно сказать, что я буду делать в заседании. Нет, граф! Я вас прошу не ждать от меня ничего, кроме точного исполнения моих обязанностей!» Нехорошо получилось, конечно…
Однако, несмотря на очевидность совершённого «народницей» при многочисленных свидетелях покушения, его установленные политические мотивы и связь преступницы с антиправительственной террористической организацией, присяжные заседатели во главе со своим старшиной надворным советником А.И. Лоховым выносят Засулич оправдательный приговор[79].
Всё происходит в полном соответствии с модной в европейской юридической науке того времени «абсолютной» теорией наказаний, прежде всего требовавшей от него исправительного воздействия, то есть привязки степени такого воздействия с учением об общем и специальном предупреждений преступлений.
Во многом это далеко не однозначное решение было связано с позицией защиты подсудимой и, конечно, судейской коллегии в составе председателя А.Ф. Кони при участии судей В.А. Сербиновича и О.Г. Дена.
Первоначально Засулич планировала защищать себя сама – было такое модное поветрие у революционеров, – но, ознакомившись с обвинительным актом (обвинение было предъявлено по ст. ст. 9 и 1454 Уложения о наказаниях, предусматривавших ссылку в каторжные работы на срок от 15 до 20 лет), благоразумно решила не рисковать и согласиться на кандидатуру П.А. Александрова – сына священника из Орловской губернии, бывшего товарища прокурора судебной палаты Санкт-Петербурга, ставшего крупным адвокатом. Тот буквально в день назначения сделал громкое заявление для прессы: «Передайте мне защиту Веры Засулич – я сделаю всё возможное и невозможное для её оправдания, я почти уверен» (www.pravo.ru).
По свидетельству современников, не обладавший блестящими ораторскими способностями и артистизмом, болезненно худой и желчный присяжный поверенный Пётр Акимович Александров, имевший в добавок ко всему высокий, визгливый голос, тем не менее был мастером выстраивания логичной и последовательной позиции в судебном заседании (тогда это качество ещё имело значение в состязательном судебном процессе).
Для начала он воспользовался своим правом отвода присяжных заседателей, тщательно изучил представленные кандидатуры и отвёл 11 человек, причём по закону он мог не объяснять причин своего решения, оставив 18 заседателей (из 29 предложенных кандидатур присяжный поверенный и обвинитель могли отвести шестерых). Закон в этом случае гласил, что если одна из сторон не отводит присяжных заседателей целиком или частично, то это право предоставляется другой стороне. Обвинитель К.И. Кессель этим своим законным правом не воспользовался.
К.П. Победоносцев так оценил безынициативность государственного обвинителя: «Прокурор мог бы отвести всех тех чиновников, которых оставил защитник, и мог бы оставить всех тех купцов, которых защитник отвёл». Таким образом, коллегия присяжных была полностью сформирована стороной защиты В. Засулич.
Выстраивая правовую позицию, адвокат сделал упор на нравственной стороне дела, представив подсудимую как женщину, совершившую преступление не из личного интереса, а во имя справедливости в её собственном понимании. Защитник установил наличие причинно-следственной связи между наказанием Боголюбова 13 июля и покушением на генерала Трепова 24 января и всячески подчёркивал это в своих выступлениях. П. Александров был убеждён, что покушение явилось следствием жестокого избиения арестанта: «С чувством глубокого оскорбления за нравственное достоинство человека отнеслась Засулич к известию о позорном наказании Боголюбова. Она не знала и никогда не видела этого человека. Для неё он был политический арестант, и в этом слове было для неё всё. Политический арестант был для Засулич – она сама, её горькое прошлое, её собственная история – это её собственные страдания». Речь адвоката периодически прерывается возгласами из публики: «Браво!» Подсудимая за деревянной решёткой и многие дамы высшего света, присутствующие в зале по пригласительным, рыдают.
Рисуя образ «ангела мести» – хрупкого, много страдавшего создания, – защитник осознанно опускает некоторые моменты из её биографии, в частности близкое общение Засулич с легендарным террористом Сергеем Геннадьевичем Нечаевым – лидером революционного «Общества народной расправы»[80] и автором настольной книги каждого террориста – «Катехизиса революционера»[81], сам факт наличия её установочных данных в полицейской картотеке и длительное нахождение подзащитной под постоянным негласным надзором, как раз из-за её участия в «Нечаевском деле».
Судя по всему, по предложению адвоката, Вера Ивановна меняет свои показания и станет утверждать, что она и не мыслила убийство генерала Ф.Ф. Трепова, – в её планах было только его публичное наказание в назидание другим царским сатрапам. Существенную роль на процессе сыграло и то, что градоначальник после тяжёлого ранения, к счастью, остался жив. Следствие особо отметило, что, имея техническую возможность добить раненого из шестизарядного револьвера, Засулич не сделала этого и осталась на месте преступления. Позиция с точки зрения сегодняшнего дня шаткая, но вполне сработала…
Государственный обвинитель Константин Иванович Кессель[82], который всячески подчёркивал политический характер преступления, совершённого Засулич, и как мог пытался выгораживать Ф.Ф. Трепова, тем самым сильно проигрывал стороне защиты в глазах присяжных и собравшейся публики. Сам градоначальник генерал-адъютант Ф.Ф. Трепов в судебных заседаниях не участвует. Суду было представлено медицинское свидетельство, подписанное консилиумом во главе с профессором Н.В. Склифосовским, подтверждавшее его болезненное состояние после ранения, не позволяющее ему принимать участие в судебных слушаниях[83]. Были также оглашены мнения экспертов-медиков: выстрел произведён в упор, рана относится к числу тяжких. Судебное следствие ничего нового к расследованию преступления не добавляет.
Перед вынесением вердикта присяжными защитник П.А. Александров обратился к ним с речью, которая впоследствии была опубликована во всех российских центральных газетах и за рубежом: «В первый раз является здесь женщина, для которой в преступлении не было личных интересов, личной мести, – женщина, которая со своим преступлением связала борьбу за идею во имя того, кто был ей только собратом по несчастью всей её жизни. Если
