Я пересекаю комнату в мгновение ока, дергая Маркуса за руку.
— Маркус, остановись, — я тяну сильнее. — Стой!
Когда он не отпускает, я делаю единственное, что приходит мне в голову — бросаюсь на него. Он пошатывается, когда я сильно толкаю его, спотыкаясь вправо.
— Оставь ее в покое.
Есть момент, когда я чувствую облегчение. Где он отпускает Тию, позволяя ей упасть на пол с глухим стуком, и я чувствую мгновение чистого облегчения. Но потом он поворачивается ко мне, и я понимаю, что это была ошибка.
Маркус усмехается, его глаза расширяются от гнева.
— Ты тупая дрянь, — он толкает меня. Достаточно сильно, чтобы отослать меня на несколько шагов назад. — Ты тупая дрянь.
Моя спина ударяется о комод, ручка или угол впиваются в бедро. Зеркало позади дребезжит, когда Маркус хватает меня за горло, прижимая к стеклу.
— Я повсюду вижу твое гребаное лицо.
— Маркус, — шепчу я, пытаясь убрать его руки с моего горла.
Он сжимает сильнее, и тогда я понимаю, что все будет не так, как раньше. Он не отпустит меня и не отшвырнет в сторону. Это совсем другое.
— Закрой свой чертов рот, — выплевывает он.
— Маркус, — предупреждает Реджи, прижимая большую руку к его груди. — Достаточно.
Маркус в ярости, его ноздри трепещут.
— Держи свои чертовы руки от меня подальше, или я их отрежу.
Реджи подходит чуть ближе, пытаясь освободить место между Маркусом и мной.
Я даже не вижу, как Маркус достает пистолет. Я только замечаю, как он стреляет Реджи в голову.
Девочки кричат, и я вздрагиваю, когда кровь забрызгивает мою шею и лицо.
Тяжелое тело Реджи падает на пол.
— Никто, блять, не двигается, — говорит Маркус, его рука все еще сжимает мое горло, когда он направляет пистолет на девушек, его цепь качается на шее. — Ты думаешь, это игра? — он кричит. — Я пристрелю всех до единой.
Секунду спустя я чувствую, как пистолет сильно прижимается к моей голове, дуло дребезжит, руки Маркуса дрожат.
— Думаешь, я не оторву тебе голову прямо здесь? Разбрызгаю мозги по всей этой гребаной комнате? А?
— Стой! — кричит Тиа, пытаясь оторвать его руки от моего горла.
Ярость наполняет глаза Маркуса, пульсирует в венах на висках и в крошечных капиллярах глаз. Простым взмахом руки Тиа отшатывается, держась за щеку. Крошечной передышки, единственного мгновения отвлечения мне недостаточно, чтобы вырваться на свободу, но достаточно, чтобы сделать вдох.
— Ты думаешь, я не узнаю. Не узнаю, что ты делаешь за моей спиной.
Прижимая руку к моему горлу, его другая ладонь ударяет меня по лицу раз, другой, третий, отчего у меня подгибаются колени и темнеет в глазах. Он шипит мне в ухо непристойности, мерзкие, ядовитые слова, которые, я уверена, должны причинить вред, но они исчезают где-то в темноте, когда мое сознание ускользает.
— Ты думаешь, что ты лучше остальных, но это не так. Ты всего лишь шлюха. Моя шлюха. Ты либо со мной, либо ты — ничто! Ничто!
Он продолжает плевать на меня хриплым шепотом, но все, что я слышу, это кровь, свистящая в ушах, мой мозг просит кислорода, пальцы Маркуса сжимаются еще сильнее.
Позади него я вижу девушек, чьи озабоченные взгляды почти скрыты страхом, страхом сделать шаг. Я все еще умоляю их, мои глаза ищут, руки тянутся только к одному человеку, ища спасения.
Но никого нет.
Здесь нет никого, чтобы спасти меня, и вот как я умру. Одна.
Мне кажется, что глаза вот-вот выскочат из орбит, давление настолько велико, что я чувствую, как кровь пульсирует в моих венах, умоляя освобождения. Слезы текут по щекам, когда я хватаюсь за его руку, но я как беспомощный котенок, мои силы убывают, комната начинает темнеть, зрение затуманивается. Только когда Маркус оглядывается через плечо, я вижу их.
Он высокий и худой, обтянутый черной кожей и джинсами, в его глазах сверкает насилие. Темные волосы и бледная кожа, он материализуется из темного коридора как призрак, нечто врожденно опасное и страшное.
Но я сразу узнаю очертания.
Я узнаю его где угодно.
Темные волосы, мягкий изношенный хлопок. Карие глаза кричат о крови и мести. Он появляется как предвестник смерти, как обещание боли.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Хватка Маркуса на моем горле немного ослабевает.
— Что за х…
Я соскальзываю по стене, набирая полные легкие воздуха, когда руки Маркуса резко отрываются от моего горла. Голова кружится, когда кислород попадает в мозг, легкие горят, когда я изо всех сил пытаюсь дышать. Каждый вдох обжигает изнутри, поджигая легкие. Тяжело дыша, я закрываю глаза, пытаясь прогнать боль.
Звук насилия эхом разносится по раздевалке. Я слышу глухой удар чего-то тяжелого, взрыв пистолета и безошибочный крик, прежде чем все стихает.
Его голос — это то, что возвращает меня в сознание.
Теплая рука касается моей щеки.
— Скарлет? — говорит он тихим голосом. — Скажи мне, что ты в порядке. Открой глаза.
— Джастин? — хриплю я, морщась от боли в горле. Я поднимаю руку, чтобы коснуться его пальцев. Его лицо плывет перед глазами, но даже без трезвого виденья его красивого лица я знаю, что это он.
Он вздыхает, его голос дрожит от эмоций.
— Это я.
Безопасный. Безопасный. Безопасный. Это все, о чем я могу думать, изо всех сил стараясь вдохнуть полной грудью.
— Джастин.
— Ты в порядке. Ты в безопасности. Просто дыши, детка.
Подняв голову, я пытаюсь сесть, морщась от боли в голове.
— Расслабься. Приляг. Ты, — плюет он кому-то позади себя. — Возьми её.
Прохладные руки поднимают мою голову с пола. Тиа. Ее тонкие пальцы убирают волосы с моего лица, когда она кладет мою голову себе на колени. Я сильно кашляю.
— Я держу тебя, милая, — шепчет она.
Горло саднит, легкие дребезжат, когда я делаю глубокие, судорожные вдохи. Я поднимаю глаза от колен Тии и вижу кровь — пятно, тянущееся по полу туда, где сидит Маркус, сгорбившись над своей окровавленной рукой.
Над Маркусом с пистолетом в руке стоит Джастин. Его присутствие, кажется, высасывает воздух из комнаты. Все глаза устремлены на него.
— Ты знаешь их? — шепчет Тиа.
Я смотрю на Джастина в темноте, со сложенными за спиной руками. Этого человека, этого ангела ярости, я едва узнаю.
— Запри дверь, — говорит он, указывая на одну из девушек.
Она просто стоит, застыв, переводя взгляд с Джастина на Маркуса, пока Джастин не хватает ее за руку.
— Закрой. Дверь.
Дрожа, она ковыляет к двери и щелкает замком, ее туфли оставляют кровавые следы, когда она обходит тело Реджи.
— Ты считаешь себя крутым парнем, когда толкаешь этих девчонок? — я смотрю, как Джастин вытаскивает из куртки что-то похожее на двухфутовый гаечный ключ. — Может, тебе пора подраться с кем-нибудь твоего роста?
Прижимая окровавленную руку к груди, Маркус смотрит на него, узнавая.
— Ты.
Улыбка, злая и полная огня, расползается по лицу Джастина.
— Да. Опять я.
Маркус смеется. Его голова резко откидывается назад, когда ботинок Джастина врезается ему в лицо, заставляя его перевернуться на спину.
— Не думай, что я не знаю, что ты вломился в ее квартиру, — говорит Джастин. — Я знаю, что это был ты, кусок дерьма.
Маркус насмешливо смотрит на Джастина, кровь стекает по его подбородку, впитываясь в рубашку.
— Так это ты, парень, — говорит он, смеясь. Он плюет, кровь и слюна скапливаются на полу перед ним. — Итак, Мистер рыцарь в сияющих доспехах, вы здесь, чтобы избить меня? Скажешь мне снова держаться подальше от твоей девушки? — он собирается встать, но Джастин толкает его обратно.
— Скарлет может сама о себе позаботиться, — рычит он. — Но ее сын? Что на счет него? Вот почему я здесь.
Маркус снова смеется, его зубы покрыты собственной кровью, которая продолжает капать из сломанного носа.
— Ребенок? Поэтому ты здесь?
Коди.
Я чувствую, что меня сейчас стошнит. У меня кружится голова, от страха кровь стынет в жилах.
— О чем он говорит? — я хриплю, пытаясь сесть. Маркус только насмехается надо мной, заставляя мою кровь кипеть. — Что ты сделал? — я шиплю, ярость течет по моим венам. Я почти кричу, пытаясь дотянуться до Маркуса, его горла, лица, чего угодно. — ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ?
