«Во пацанье, – подумал Виноградов. – Целое шоу разыграли, а даже поверхностный досмотр провести не удосужились!»
Он быстренько проверил содержимое своих карманов: ключи, проездной билет, документы. В бумажнике – разная мелочь, ничего предосудительного. Интересно, хватит ли доехать на такси до дома, когда выпустят? Если выпустят… Та-ак. Вот эту бумажку стоит выкинуть. Да и вот ту, пожалуй.
– Виноградов?
– Да. – Открылся вовсе не тот кабинет, на который он почему-то ориентировался.
– Заходите.
Судя по часам, в коридоре его продержали всего минут десять-двенадцать.
Все очень культурно, вежливо.
– Извините, что заставили ждать. Сами понимаете…
– Пока не очень. Вы кто?
– Начальник уголовного розыска Филимонов Александр Олегович. А это – следователь, его зовут Василий Анатольевич.
Помещение было попросторнее, в соответствии со статусом хозяина: штора на окне, телефон, даже телевизор, обложенный со всех сторон наползающими друг на друга бумажными штабелями. Пахло хорошим кофе и почему-то немного бензином.
– Слушаю вас.
– Нет, это мы вас слушаем! – Реплика банальная, стереотип. Ничего другого Виноградов и не ожидал.
– Хотелось бы определиться. Насчет того, что вообще происходит…
– Так уж и не понимаете? – Точно такие же интонации были полтораста лет назад у Порфирия Петровича. Ничего со времен Достоевского не изменилось, только вот студенты теперь старушек топорами не глушат.
– Я задержан?
– Видите ли, Владимир Александрович… Мне нужно допросить вас в качестве свидетеля. – Опустив глаза, следователь вытянул из пачки нужный бланк протокола.
– Свидетеля?
– Да! Но вы же не мальчик и сами понимаете… – Последовала многозначительная пауза.
– Постойте-ка минуточку! – привычно вмешался начальник розыска. – Может, пока просто так побеседуем? Без бумажек?
– О чем?
– О че-ем? О делах наших скорбных!
«Интересно, – подумал Виноградов, – а когда кино и телевидения не было, – кому подражали? Актерам театральным? Так ведь это только узкая прослойка, а народ? Как он вообще между собой общался без афоризмов из „Белого солнца пустыни“ и „Места встречи…“?»
На всякий случай он нейтрально пожал плечами:
– Ну-у-у!
Следователь истолковал его жест в свою пользу:
– Прекрасно! Вы готовы отвечать на вопросы?
– Смотря на какие. Что, дело возбуждено?
– А вы как думали? – чему-то обрадовался начальник уголовного розыска.
– Что за дело? По факту или в отношении кого-то? Если в отношении меня, то…
– Нет, Владимир Александрович! Я же сказал – вы пока только свидетель. Но возможны варианты.
Следователь был не дурак и понял, что разговор нужно выводить из тупика.
– Гражданин Виноградов?..
– Уже гражданин?
– Да хоть господин, хоть товарищ! Нашел тоже, к чему цепляться… Сейчас и соседа-то по кабинету не знаешь, как назвать, не то что постороннего. Так вот, сеньор Виноградов, возбуждено уголовное дело. По факту разбойного нападения на квартиру граж… госпожи Бережко Кристины Николаевны. Учитывая вашу недоверчивость и опережая дальнейшие вопросы, – прошу! – он протянул Владимиру Александровичу стандартное постановление.
Все было честь по чести: номер, подписи, печать, фабула и статья Уголовного кодекса. Адрес ни о чем не говорил, но имя вызывало определенные ассоциации.
Однако Виноградов решил их пока оставить при себе.
– Все в порядке. Пока только не понимаю, при чем тут я.
– Неужели? Жаль! Я удовлетворяю ваше любопытство, рассчитываю на взаимность, а вы…
Владимиру Александровичу вдруг неудержимо захотелось еще раз глянуть на строчку, где следователь напечатал про дату и время, но Василий Анатольевич, если он правильно запомнил имя и отчество, уже сунул листок обратно в папку.
– …а вы дурака, простите, валяете. Как пацан какой-то!
– Когда это было? – облизнул потеплевшие вдруг губы Виноградов.
– Бляха-муха! Хва-тит! – грохнул ладонью по столешнице начальник розыска и выругался. Это тоже было из какого-то боевика, за исключением мата, поэтому Владимир Александрович хоть и непроизвольно вздрогнул, но испугаться не успел. – Мы с тобой по-людски, а ты? В глаза смотреть! Не отворачиваться, козел!
«Они что – других слов не знают?» – мелькнуло в голове у Виноградова. Хотя – конечно! Родионов, его подчиненный, копировал в машине любимые приемчики руководства.
– Отвечай! Кто на девку навел? Сука…
– Со слов потерпевшей, это было сегодня, приблизительно в четыре пятнадцать утра. – Следователь рассматривал Владимира Александровича внимательно и не без интереса. – Я ответил на ваш вопрос?
И Виноградов понял, что это может быть последний вопрос, который ему позволят здесь задать.
Глава третья
Генерал! Пусть меня отдадут под суд! Я вас хочу ознакомить с делом: сумма страданий дает абсурд; пусть же абсурд обладает телом!
И. БродскийСледователь на секунду отвлекся, заправляя бланк протокола допроса в пишущую машинку. Несколько раз противно щелкнув изношенным барабаном, он ослабил фиксатор и пальцем выровнял край листка – можно было продолжать.
– Итак?
– Я ничего не могу сообщить вам по существу дела. Ни добровольно, ни как-либо еще.
– Где вы были этой ночью?
– В отделении милиции.
– Это я уже слышал. Один?
– Нет.
– Кто еще с вами был? Кто может это подтвердить?
– Подтвердить факт задержания и доставления могут сотрудники указанного выше органа внутренних дел. – Виноградов подумал, что трудно придумать более надежное алиби, чем пребывание в стенах камеры предварительного заключения. Но ошибся.
– Ваше доставление регистрировалось?
– Не знаю. – Он действительно теперь имел все основания сомневаться. – Наверное!
– Вы не ответили на вопрос, с кем еще вы якобы находились в милиции.
– Я действительно там находился.
– Допустим… И все же?
– Это были мои друзья. Близкие товарищи, скажем так.
– Вы можете назвать их имена?
– Да. Но не вижу в этом необходимости, пока не узнаю, какое это все-таки имеет отношение к расследуемому вами делу.
– Вы отказываетесь от дачи показаний?
– Ни в коем случае! Просто у меня проблемы с памятью.
– Хорошо… Вы знаете Алексея Завидовского?
– Да!
– Он был с вами этой ночью?
– Я пока не понимаю, в чем дело. Извините…
– Вам известно, что Вережко Кристина Николаевна является близкой подругой Завидовского?
– Ну я знаю, что у Лелика, то есть у Алексея, есть невеста по имени Кристина, но… Так это она?
– Послушайте, Виноградов! Может, хватит врать? Вы же опытный человек, бывший сотрудник… Я в присутствии Василия Анатольевича могу гарантировать, что все, сказанное не под протокол, останется между нами. И попытаемся вместе придумать, как вам выпутаться с меньшими потерями.
Владимир Александрович выслушал начальника уголовного розыска до конца и посмотрел на следователя. Тот кивнул:
– Нет проблем!
– Давай договоримся?
Виноградов пожал плечами:
– Я-то – за! Но, простите, так и не понял – у вас-то какая версия? Что я ее ограбил?
– Не один, конечно…
– Ни хрена себе! – Лоб Владимира Александровича непроизвольно сморщился, вытягивая вверх удивленные брови.
– Да хватит! Думаешь – умнее всех? Дагутин-то твой – уже поплыл… Правду, конечно, не говорит, себя выгораживает, но в целом – как было!
– Поймите, Владимир Александрович… Тут ведь банальная история – или он, или вы. Кому суд поверит?
– Что он говорит? – Голова соображала плохо, в горле застрял комок слюны, и Виноградову даже пришлось неприлично сглотнуть, прежде чем получился вопрос.
– Нечто очень похожее на правду! – Следователь переглянулся с начальником розыска и продолжил:
– Дагутин рассказал, что по наводке Завидовского вы с ним ворвались в квартиру Кристины Вережко и под угрозой физического насилия, используя нож и пистолет, совершили грабеж, точнее – разбой. Унесли деньги, ценности и личное имущество на сумму более десяти тысяч долларов США. Только он говорит, что пистолет у тебя был. Врет? Вообще, может, все и не так было, он же на тебя переваливает. А мы считаем, что главный не ты, а он, верно?
Сейчас хоть более-менее ясно стало, в чем дело, и появилась возможность оправдываться:
– Я не знаю, почему он это все говорит… Может, просто пьяный?
– Послушайте, Виноградов! Неужели вы думаете, что уголовный розыск «тормознул» бы вашу компанию на одной только голой признанке? Есть же свидетели… и еще кое-что.
– Это бред, в лучшем случае. Или провокация!
– Ага! Заговор масонов и китайской мафии. – Следователю начало надоедать словоблудие, и он перешел к делу:
