сказано, что должно быть на борту? – спросила я Вонвальта, который все еще стоял передо мной с мечом в руке.
– Вино, – ответил он, даже не повернувшись ко мне.
На моих глазах стражники гулко заколотили в двери, требуя впустить их. Ответа не последовало.
– Ну же, действуйте, – пробормотал себе под нос Вонвальт.
Стражники вышибли двери почти одновременно.
– Городская стража! – услышала я выкрик одного из них.
К нашему удивлению и ужасу, с баржи донесся душераздирающий женский вопль.
А затем баржа взорвалась.
– Нема! – выкрикнул сэр Радомир, когда середина судна выгнулась к небу, словно по его брюху ударило огромное морское чудище. Гигантская незримая сфера выдавила доски наружу, после чего баржа с ослепительной вспышкой и оглушительным грохотом разлетелась на части.
Нас отбросило взрывной волной, швырнуло о землю и обдало сильным жаром. Обломки подлетели в воздух на сотни футов и посыпались вниз подобно граду стрел. Длинные балки, обугленные доски, железные скобы и другие искореженные куски баржи с грохотом падали на причал. Многие были охвачены пламенем; они разбивали крыши и окна, сбивали с ног ближайших матросов.
Судно, расколотое на две неравные половины, за считаные секунды ушло ко дну, унеся с собой расплавленные тела несчастных стражников, которые выломали двери. Дымный воздух быстро наполнили крики: «Пожар!» В ночи забили тревогу колокола. Странная едкая вонь ударила мне в ноздри.
– Кровь богов, – прошептал Вонвальт. Поднявшись на ноги, он бросился к барже. Оказавшись рядом, он быстро проверил, в порядке ли сэр Герольд – тот был жив, – после чего подбежал к следующему стражнику, который стоял внизу, у трапа.
Там сэр Конрад сразу же поймал ближайших матросов.
– Лекарей! Немедленно зовите лекарей! И принесите пресной воды! – кричал он, широко распахнув глаза.
Брессинджер и сэр Радомир тут же начали действовать. Не стоял на месте и сэр Герольд с его уцелевшими людьми. Меня окружали ветераны Рейхскрига, привыкшие к смертям и разрушению… хотя и не к столь внезапному и катастрофическому, какое вызывал взрыв черного пороха – а взорвался именно он. Я же, оглушенная почти до потери сознания, растерянно подошла к ближайшему телу, которое увидела. Что делать дальше, я не знала.
– Вы меня слышите? – прокричала я – именно прокричала, ибо от взрыва почти лишилась слуха. После этого я попыталась взять лежавшего за руку. Рука оказалась женской. Я подумала, не та ли это женщина, что перед взрывом испустила истошный ор, и решила, что это, наверное, она. Придвинувшись ближе, я схватила ее за плечо, перекатила на спину…
…и с отвращением отшатнулась.
– Ох, – выдохнула я, и к моему горлу подкатила тошнота. То, что лежало передо мной, когда-то было человеком, но теперь превратилось в мешок паленых потрохов, завернутый в обугленную, рассыпающуюся одежду. Я с трудом разглядела ее шею и остатки нижней челюсти с торчащими белыми зубами, до нелепого чистыми на фоне черных останков. От верха ее головы не осталось и следа.
Прежде я уже видела обгоревшие тела. Вонвальт однажды расследовал предполагаемый поджог, в результате которого погибла семья. Но тогда я была готова увидеть нечто подобное, да и сэр Конрад предупредил меня заранее. Теперь же ужас застал меня совершенно врасплох.
Я осела на твердую влажную брусчатку причала, огляделась и увидела, что вокруг меня воцаряется хаос. Не знаю, как долго я сидела, бессмысленно таращась в пустоту; но в конце концов кто-то присел передо мной на корточки и положил руку мне на плечо.
Это был Брессинджер.
– Хелена, – мягко сказал он, а когда я не ответила, приподнял мой испачканный сажей подбородок. – Нам нужно идти.
Я несколько раз моргнула, тупо глядя на него.
– Нельзя, чтобы нас здесь видели. Сэр Герольд справится сам. Идем.
– Но… – пробормотала я.
Брессинджер покачал головой.
– Позже у нас будет время во всем разобраться. А сейчас нужно идти.
Он не стал дожидаться моего ответа, а просунул руку под мою, поднял меня на ноги, и я, послушная, как ягненок, позволила ему увести меня прочь от этого страшного места.
* * *
Как ни странно, замолчать взрыв оказалось выгодно как Вонвальту, так и его врагам.
Очевидно, скрыть сам погром никто не мог; однако портовый район был опасным местом, битком набитым всевозможными горючими веществами – смолой, маслом и даже черным порохом, который допускалось перевозить в небольших количествах. Несчастья случались редко, однако они все же случались. Страх вселял не сам взрыв – хотя в нем погибли люди, о чем было важно помнить, – а то, что он мог положить начало чему-то страшному и масштабному. В первые часы после случившегося Вонвальт больше всего боялся, что случившееся станет сигналом к всеобщему городскому восстанию, к бунту, который долгое время разжигали млианары и храмовники.
– У нас в Долине как-то сгорел трюм, полный испорченного мяса, – лениво сказал сэр Радомир. – То-то мы тогда все репу чесали.
Вечер после взрыва мы провели в приемной Вонвальта во дворце префекта. Отдохнув, умывшись, немного восстановив силы и придя в себя, я смогла преодолеть охвативший меня шок, однако все равно продолжала вздрагивать от каждого громкого звука – от грохота тележек и криков людей, которые доносились с улицы. Из-за этого, а также благодаря присутствию сэра Радомира и Брессинджера, наших закоренелых пьянчуг, большую часть вечера мы провели за бутылкой.
В приемную помимо меня и приставов пришел сэр Герольд, а еще сам Вонвальт. Несмотря на то что шериф Совы хорошо относился к сэру Конраду, уважал его как человека и как служителя закона, было заметно, что он отчасти винит его во взрыве. Все-таки никто не хотел обыскивать баржу, нарушая при этом веление Императора, а теперь шериф потерял на этой незаконной миссии двух человек. Более того, разбираться с получившимся бардаком, фигуральным и буквальным, тоже пришлось ему.
Если Вонвальт и заметил его недовольство, то он этого не показал.
– Вы так и не смогли выяснить, что еще было на барже? – спросил он.
– Нет, и если только вы не хотите осушить Саубер, то и не смогу, – ответил сэр Герольд, безотрывно глядя на город.
Вонвальт поджал губы. Осмотреть дно реки было возможно, хотя и очень непросто. Все-таки через реки строились мосты, для чего их участки на время осушались. Я не сомневалась, что если бы сэр Конрад действовал с благословения Императора, то он приказал бы это сделать. Однако расследование уже не заладилось, и Вонвальт не мог позволить себе разозлить шерифа еще больше.
– А что обнаружилось среди обломков, которые приземлились на пристань?
– Обугленные куски дерева. Части тел. Труп, который нашла Хелена.
При упоминании об изуродованном теле меня проняла дрожь.
– Кем была
