– Что ты этой лопатой, как рапирой, пытаешься ткнуть? Она не для того делана!
Пока Серый топтался с ноги на ногу, примериваясь к следующему маневру, Алексей успел немного отдышаться. Но очередной шаг в сторону закончился для него плохо: щиколотку что-то крепко сдавило. Опустив взгляд, он понял, что Славик еще не окончательно выведен из строя. Лежащий на земле охранник крепко сжимал пальцами его ногу, пытаясь помочь в бою своему приятелю, чтобы тот прикончил слишком увертливого Привратника!
Освобождаться из захвата было некогда – почуявший поддержку Денисов кинулся в наступление. Лезвие топора не взметнулось ему навстречу, а опустилось вбок, перерубив кости запястья, и глубоко увязло в земле. Мачете приближался слишком быстро, чтобы успеть вытащить застрявшую железяку, и Алексей ушел в спасительный кувырок практически безоружным, зато невредимым, отбросив по пути отрубленную чужую конечность. И тут же ощутил себя уже наполовину трупом… Охотничий нож, извлеченный им на свет из разгрузки, казался смешной игрушкой по сравнению с массивной «тайгой». С чувством юмора у Сергея оказалось все в порядке, его смех был хорошо слышен даже сквозь непрекращающийся вопль покалеченного бойца. Славик, забыв обо всем, орал, зажимая пальцами уцелевшей руки обрубок второй, его комбез уже потерял первоначальный цвет, став наполовину красным.
– Ну всё, Лёха, пошутили, и хватит, – и в доказательство серьезности своих слов Денисов тут же, наклонившись, одним ударом мачете отделил голову в противогазе от лежавшего у ног и дергающегося от боли тела. Струя из артерии выплеснулась на метр за его спиной, внеся последний драматический штрих в картину поля битвы. – Ты на подобную милость не рассчитывай. Для тебя другой край у ножа имеется. А результат тот же будет.
От одного вида зазубренной стороны этого многоцелевого ножа начала чесаться шея. «Тайга» послужит пилой, а после столь наглядной демонстрации в решительности охранника сомневаться не приходилось. Наступила тишина, и ничего не нарушало ее, кроме тяжелого дыхания сквозь фильтры. Алексею оставалось лишь метнуть нож в противника. Тот дернулся в сторону, и его ОЗК украсился очередной прорезью, а ладонь инстинктивно рванулась к обожженному болью левому боку. Лезвие вошло неглубоко и косо, тут же выпало, – и попытка, и оружие пропали зря.
– Достал ты меня, Колмогоров.
– Не достал еще, к сожалению.
Серый боялся одного: что эта тварь рванет сейчас в лес, и поминай как звали. Однако уставший безоружный Алексей почему-то до сих пор стоял на месте, намереваясь победить или умереть. И скорее первое, чем второе. Четверых он уже успел уложить, и оставшийся в одиночестве Денисов должен теперь выполнять всю работу! Злость придала сил, и он снова поднял тесак. Ничто ему больше не помешает! Алексей успел уклониться, смертоносная сталь пронеслась мимо под раздосадованное рычание промахнувшегося Денисова, и он, сцепив обе руки, нанес ответный удар по ребрам, но противник устоял на ногах. Они уже пребывали за пределами чувствительности и боли, значение имели только жизнь и смерть, чужая или собственная… Перехватив устремившуюся вверх руку Серого, Алексей пытался добраться до запястья, пережать сухожилия, заставить выпустить это проклятое мачете, которое делало бой таким неравным! Но неравными были и силы: более тяжелый и матерый охранник стряхнул с себя сталкера, тот не отлетел далеко, как хотелось бы, а снова увернулся, пропустив вниз рубящий удар, и врезал кулаком по незащищенному лицу, вдавив в скулу край респиратора. Получив в ответ локтем в живот, отступил. Серый дернулся за ним, но почувствовал, что теряет равновесие…
Лужа крови Славки оказалась ловушкой для обоих. Алексей, пытаясь отскочить подальше, поскользнулся, упал на вытянутые руки, тут же, спружинив от земли, быстро поднялся, но его сразу дернуло вбок от мощной подсечки под колено. Единственное, на что сил хватило, это не свалиться беспомощно на спину. Да и за спиной уже не было пустоты, горло перехватил локоть Денисова, выжимая воздух. Перед глазами возникло черное исцарапанное лезвие.
– Попался, тварь…
Немедленно отпилить под корень эту уже ненавистную голову Денисову помешала только собственная рука, но он слишком устал, чтобы сразу взяться поудобнее. Даже свое-то тело было тяжело поднять с земли, не говоря о том, чтобы и Алексея тащить за собой. А долго стоять на коленях тот не собирался, отчаянно вырываясь из крепкого захвата.
Серый был чуть ниже ростом, и удар назад затылком цели не достиг. Локоть Алексея тоже сразу попал в капкан борцовского приема, надежно обездвижившего левую руку, ладонь охранника неотвратимо гнула шею в сторону, а под фильтры респиратора нацелились порядком измочаленные топором острые зубья пилы… Первый взмах лишь слегка задел кожу жгучим прикосновением и увяз в полиэтилене капюшона ОЗК, к радости Алексея и матерной ругани Денисова. Во второй раз Привратник уже не позволил «тайге» приблизиться, поймав ее за рукоятку поверх вражеского кулака. Если он и был слабее, то пальцы, казалось, сделаны из стали, кости едва выдерживали мертвую хватку, и Сергею пришлось приложить все силы, чтобы тянуть нож на себя. Приговоренный сопротивлялся, уводя оружие от уже открытой шеи, решительно не согласный ни с методом, ни с целью этой кровавой церемонии!
Левая ладонь Серого крепче обхватила голову Алексея, отводя ее назад, зазубренное лезвие почти скрылось с глаз, но рука сталкера еще отталкивала страшное оружие, еще сопротивлялась, напряженная до предела, а захват душил, постепенно отнимая силы. Облака над головой застыли и не шевелились, будто решили поглядеть, что творится там, внизу, в просвете лесной поляны. Да ничего особенного, просто…
Рывок назад стал полной неожиданностью. «Тайга» снова чиркнула по горлу, но неглубоко, Алексей каким-то образом успел перехватить ее и устоять на коленях, а Денисов рухнул позади него безжизненной массой.
Стрела еще дрожала, древко ее глубоко уходило в правую сторону лба Серого. Острие прошло насквозь – должно пройти, насколько Алексей еще помнил охотничий боекомплект Станислава. Он ощупал шею и взглянул на слегка окрашенные кровью зубья пилы. Левое плечо ныло после костоломного «нельсона». К горлу подступил комок, который трудно загнать обратно.
– Стас, что ж ты шкуру-то портишь, в глаз надо было…
– Я тебе самому сейчас в глаз! За то, что не позвал на помощь. Натворил ты дел, Лёха, – раздраженно ответил «вождь», окидывая взглядом полянку с двумя трупами и стреляные гильзы, блестевшие в траве.
– Воин живет в битвах, – усмехнулся Алексей, опираясь на трофейное мачете, наполовину провалившееся в мягкий грунт, и тяжело поднимаясь на ноги.
– Долго бы ты прожил, если бы он тебе голову в сторону не гнул, сам открываясь… Я так и не понял, чего он хотел, шею тебе переломать, чтобы легче резать было? Тьфу, черт!
Станислав разглядел оружие, которое Алексей не выпускал из рук, и умолк.
– А с другой стороны зайти не догадался? – Помощь пришла очень вовремя, но можно было и пораньше.
– С другой стороны я бы вас обоих одной стрелой насквозь… Но ты их и без меня неплохо остановил.
– Это все магия, Стас, магия крови… Магия крови, стали и свинца.
В руке еще оставался тяжелый мачете. И размахнувшись, Алексей вогнал полуторакилограммовое лезвие в уже пробитую стрелой голову, разрубив пополам и боковой противогазный фильтр. Отряхнув ладони, развернулся и ушел искать свой карабин.
***
Анастасия вглядывалась в непроницаемую лесную чащу. С тех пор, как затихли выстрелы, она просто села на рельс, не в силах стоять, и не выпускала из рук взведенный автомат. Снизу было хуже видно железнодорожные пути, не пересекают ли их опасные незнакомцы, но больше всего она сейчас боялась, что из леса никто не выйдет. Совсем никто. Даже тот, кто недавно ушел туда, чтобы исчезнуть, и давал о себе знать только громкими выстрелами. Тишина пугала еще больше. Если возвращения Станислава она еще ждала с надеждой, то увидеть Алексея уже и не рассчитывала. И все-таки именно он появился чуть в стороне от тропы, возник неожиданно, помятый, в перепачканном ОЗК со странно скособоченным и изгвазданным в грязи и паутине капюшоном.
– Лёш… – Он издалека показал поднятый вверх большой палец, и тревога сразу улеглась. Просто Станислав где-то задержался. Анастасия подбежала к нему и повисла на шее. Объятия оказались даже слишком гостеприимными. – Тьфу, ты неисправим!
– Насть, что естественно, то не противно. – Он смотрел поверх ее плеча, как прихрамывающий Геннадий выводит из-за деревьев пожилую пару, неуклюжую в непривычных ОЗК, как Ивушка перепрыгивает шпалы и несется к ним. – Стас сейчас подойдет.
Не отказав себе в удовольствии прижать девушку посильнее в оставшиеся несколько секунд, чувствуя, что ровный пульс уже слегка сбивается, он с сожалением отпустил Анастасию. Все равно респиратор мешает. Станислав возник за спиной бесшумно, лишь слегка звякнули «калаши» в руках.
