— От тебя воняет им, — прохрипел он со сдерживаемой яростью.
Мой муж резко развернулся, ошарашенно уставившись на потерявшую концентрацию меня. Воспользовавшись заминкой, полиморф зашел ему со спины и, ударив Санура под колени, захватил в замок шею вилора.
— Что ты делаешь? — простонала я, протянув вперед дрожащую ладонь. — Зачем?
— Я за тобой. Подойди… — я отрицательно мотнула головой, обняв себя. — Кара!
— Что с Нотом? — полковник скривился, упрямо отводя взгляд. — Что ты сделал с моим братом?
— Он не считал тебя сестрой, — зло прорычал полиморф, и я увидела…
Упав на пол, я скорчилась, содрогаясь в сухих рыданиях. Мой Нот, верный, смелый… Венж… наивный Сергей с влюбленными глазами. Он снова потерян для меня. Убит. Снова убит.
— Ненавижу, — просипела я, вставая на колени.
— Ты не понимаешь! Его вид убивает тебе подобных. Он уже вытянул из тебя часть энергии. С высшими вилорами никто не выживает.
Сан пытался что-то сказать, но из сдавленного горла раздался только хрип.
— Кара, ты уйдешь со мной…
— Или? — меня качало, мир пульсировал обилием вспышек света.
В руке полиморфа блеснул короткий нож, и молниеносным замахом Вит вогнал его в грудь Санура. Мой крик слился с оглушающим ударом по лицу. Полиморфы всегда были быстрыми.
— Я всего лишь пробил ему легкое, — меня подхватили на руки. — Подлечат…
Выгнувшись, я обхватила лицо Вита и резко впечаталась в его рот своим, Полковник замер и попытался считать меня, но был отвлечен своей губой, прокушенной мною до крови. Гон оглушал его и, рыча, мужчина швырнул меня в стену и придавил собой. Упираясь в его грудь, я с горечью всмотрелась в пылающие глаза и с силой сдавила челюсть, кроша покрытие-насадку на самом дальнем зубе. Из него выскользнула крохотная горошина.
— Прости, — шепнула я, позволяя себя поцеловать.
Раскусив капсулу, я вытолкнула ее содержимое в рот полиморфа и, резко отстранившись, приложила ладонь к его губам. Мужчина, сглотнув, непонимающе смотрел на меня. Я мягко огладила его лицо, понимая, что "контроль" достался нам двоим. Этот яд убивал безболезненно, но верно.
— Наверное, мы оба это заслужили…
Мужчина завалился на меня, и я осторожно опустила его на пол, присев рядом. Он не сводил с меня постепенно мутнеющего взгляда. Устроив его тяжелую голову на своих коленях, я гладила Вита по шелковым волосам.
— Давай оставим ночь на память,
Как фотографию в альбом.
На нас свой объектив направит
Луна распахнутым окном.
И будем в вспышке полнолунья
Мы так наивны и чисты.
Тебя люблю я до безумья,
Меня безумно любишь ты.
Рассвет нас вырвет из забвенья
И, негативы засветив,
Разрушит сладкое мгновенье…
Прости меня за все, прости…
Красивые губы изогнулись в ласковой улыбке, и душа убитого мной во второй раз выскользнула из отравленного тела. Алан… С едва слышным вздохом она обернулась вокруг меня и втянулась в разогревшуюся на моей коже основу. Я легко закрыла веки, спрятав огромные зрачки, сдернула с шеи кулон и положила на застывшую грудь полиморфа.
— Однажды мы встретимся…
С трудом встав на ноги, я пошла обратно. К Сануру…
— Просто ранен, — как мантру, твердила я, понимая, что обманываюсь и меня ждет новая потеря.
Вилор лежал на боку, не шевелясь, но энергия еще билась в слабеющем теле. Упав на колени, я, едва передвигаясь, добралась до него и вытянулась рядом, поняв, что судьба вновь жестоко пошутила. Вит действительно не собирался убивать вилора, он просто воткнул нож в его грудную клетку справа, там, где у всех других не было сердца.
— Любимый, — меня больше не заботила корректность фраз. Время политики и сомнений прошло. Наше время вышло. — У нас было так мало всего…
— Ты не выживешь без меня, родная. Так работает наша связь. Если бы я знал…
— Тшшш, — я закрыла ладонью его рот, принуждая замолчать. Поверхностное дыхание мужчины грело пальцы.
— Ты стала моей Настоящей… укусила… я бы не причинил тебе вреда…
— Мне было так хорошо, и я не жалею. Ты был прав — оно того стоит.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Легко я поцеловала его третий раз в этой жизни. Даже без дурмана он казался сладким. Ощутив мои эмоции, Санур обнял меня и порывисто прижал к себе. Рукоять ножа уперлась мне в грудину, и лезвие проникло в него, разрезая сердце до конца. Горячая, слишком родная душа влилась в мою и выскользнула, оставляя меня одну. Снова.
Почему я всегда умираю последней… в одиночестве. Почему они все умирают, оставляя меня. Может, это наказание, может, мне суждено оставаться одной. А вдруг если меня не станет… совсем не станет — они все останутся живы?
— Я не стану больше искать тебя… никого из вас… никогда… ни в одной из следующих жизней…
4.1
ВОПРЕКИ.
Утро пробралось своими солнечными лучиками сквозь неплотно задернутые шторы и медленно скользило по подушке. Я проснулась пару минут назад, но вставать не спешила. Меня ждала долгий день.
Потянувшись, заставила себя подняться, безнадежно долго пытаясь нащупать стопами тапочки. Их найти не удалось, и пришлось идти босой. На ходу накинув на голое тело шелковый халат, прошла на кухню и поставила кофейник на огонь. Забралась на стул, подобрав под себя замерзшие ноги. В дверном проеме мелькнула темная тень, и на мои колени взобрался пушистый черный кот. Он принялся громко мурчать, явно намекая на необходимость не только одарить его лаской, но и угостить любимым лакомством. Когда кошачьи когти стали впиваться уже глубоко под мою кожу, пришлось сбросить питомца на пол и пройти к шкафчику с консервами.
— Наглый, — констатировала я, выкладывая из банки крупные черные маслины.
Обозначенный субъект прошествовал мимо, уткнулся мордой в блюдце, слегка подергивая хвостом и безобразно чавкая.
Скользнув ступнями в брошенные у самой двери огромные истертые тапки, которые все забывала выбросить, я вышла на веранду с большой чашкой кофе и зажмурилась, подставив лицо солнцу. Пахло листвой и свежей древесиной: в десятке метров от дома стояла беседка, сделанная только на прошлых выходных и, поэтому, еще не покрытая краской. Не хотелось портить такое чудесное утро, но сегодня просто необходимо заняться этим. Допив любимый напиток, я вышла во двор и, скинув обувь, пошла по росистой траве в сторону озера.
Дом, доставшийся мне от отца, был далек от цивилизации. На несколько километров вокруг простирался густой лесок, лишь небольшая метеорологическая станция располагалась совсем неподалеку, но ее сотрудники никогда меня не беспокоили. На мою собственность никто не посягал, и незваных гостей не бывало, что меня вполне устраивало. Мне нравилось уединение. Так было спокойней жить и удобней работать.
Скинув халатик на песок, я вошла в воду и в несколько гребков отплыла туда, где опустив ноги, ощущала холодную глубину. Наплававшись вдоволь, я раскинулась на поверхности воды и, ощущая приятную усталость, рассматривала проплывающие надо мной облака. Легкий ветер касался лица, волосы длинными змеями скользили по плечам и спине. Закрыв глаза можно было представить, что я совершенно одна и целая вселенная принадлежит только мне.
Я ощутила его задолго до того, как он вошел в дом. Наверняка, привез продукты, большую часть которых сам же и съест, но до этого сначала их приготовит. С едва сдерживаемым азартом я выбралась на берег, набросила шелк, тут же прилипший к коже, и поспешила обратно. У беседки стоял огромный мотоцикл с рисунком волчьей морды. Это было забавно.
На подходе к порогу меня встретил аромат жарящегося мяса и мотив песни из радиоприемника, включенного на полную громкость. Для меня всегда оставалось загадкой, как он может переносить такие громкие звуки. Даже мои человеческие уши не способны были долго выносить подобную какофонию. Оказавшись на кухне, я прикрутила ручку приемника, делая музыку тише. У плиты стоял один из самых красивых мужчин, которых мне доводилось встречать: высокий, широкоплечий, с гривой темно-каштановых волос, его сильные тренированные руки были покрыты татуировками, а умопомрачительные ноги обтянуты джинсами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
