– Как же ты могуч, Намо! – почти шепотом сказал Мелькор. – Я благодарю тебя, Владыка Судеб. Я рад, что это сделал именно ты. Из твоих рук я принимаю свободу, как дар. Из рук других она была бы подачкой.
И он низко поклонился Намо. И тогда Намо взял цепь, и, разогнув одно из звеньев, спрятал его на груди – на память. Разорвать цепь и пояс для могучего Валы было секундным делом, и вдвоем, рука в руке поднялись они в тронный зал, перепугав Ауле и Тулкаса, шедших выполнить приказ Манве.
…Мелькор стоял перед Королем Мира, не склоняя головы – только полуприкрыл не привыкшие к яркому мертвому свету глаза. Никто из Валар не решался первым сказать слово – только Варда, склонившись к супругу, шепнула почти беззвучно то, что чувствовали сейчас все:
– Он не покорился.
Тогда заговорила Валиэ Ниенна; она просила о свободе для Мелькора, и в голосе ее была скрытая сила, которой не мог не уступить даже Король Мира. Он спросил только:
– Кто еще скажет слово за него?
– Я, – негромко откликнулся Ирмо. Эстэ кивнула, Намо молча поднялся и встал рядом с Мелькором, тяжело глядя на Короля Мира. Ауле дернулся, словно хотел что-то сказать, но промолчал, низко склонив голову.
И Манве изрек, что в великом милосердии своем и снисходя к просьбе Скорбящей Валиэ Валар даруют свободу Мелькору.
– Но, – сказал он, – ныне повелеваем Мы тебе, Мелькор, не покидать пределов Валмара, доколе деяниями своими не заслужишь ты прощение Великих.
– Благодарю тебя… брат мой, – коротко усмехнулся Мелькор. И, повернувшись к Ниенне, совсем другим, мягким и печальным голосом:
– Благодарю за все, сестра.
Ниенна не ответила – кивнула и опустила голову, впервые пряча слезы.
И в Валиноре не было ему дома; он остался в чертогах Намо, но теперь был принят там Владыкой Судеб как желанный гость. И часто их разговоры – уже не прячась – приходил слушать Майя Намо, тот самый, что просил отпустить его к Мелькору…
САДЫ ЛОРИЭНА. ОТ ПРОБУЖДЕНИЯ ЭЛЬФОВ ГОД 803
…Он стоял, глядя в воды колдовского озера Лорэллин. Почему-то в них отражались звезды… Ирмо подошел неслышно и остановился за его спиной, не сразу решившись заговорить.
– Мелькор…
– Ирмо?
– Я должен рассказать тебе, как было… с ними.
– Зачем снова причинять боль своей душе?
– Никто из нас не умеет забывать. Знаю, легче не будет; но я виноват перед тобой. Я не ищу оправданий, я только хочу рассказать. Ты… выслушаешь меня?
Он обернулся и взглянул в глаза Владыке Снов. Ирмо отвел взгляд первым.
– Говори.
…Майяр в лазурных одеждах с прекрасными, ничего не выражающими лицами, стояли полукругом позади них.
– Владыка Сновидений, к тебе слово Короля Мира Манве Сулимо: тебе ведомо, что делать с ними, так исполни же, что должно.
Ирмо промолчал, вглядываясь в перепуганные детские лица.
– Каков будет твой ответ?
– Я исполню, – каким-то чужим голосом выговорил он.
Он не проронил больше ни слова, пока Майяр не удалились. Молчали и дети, каким-то образом поняв, что при этих лучше не говорить.
– Что с нашим Учителем? – первым заговорил старший, мальчик лет четырнадцати с удлиненными зеленовато-карими глазами, смуглый и медноволосый. – За что убили Ориен и Лайтэнн?
– Ты должен нас убить? – почти одновременно спросила темноглазая среброволосая девочка, немногим младше парнишки. К ней испуганно жалась девчушка лет четырех, – старшая гладила ее спутанные золотые волосы, пытаясь успокоить.
– Нет, – поспешно ответил Ирмо, внутренне радуясь, что есть возможность не отвечать на первые вопросы, стыдясь этой трусливой радости. – Нет, вы просто отдохнете здесь, выспитесь – вы ведь так устали, – а потом проснетесь, и все будет хорошо…
– Ты не умеешь лгать, – сказал старший.
– Нет, нет, поверьте мне, я не лгу!
– Что может быть хорошо, если там сейчас умирает мой отец?! – мальчик безошибочно указал в сторону Таникветил, и у Ирмо похолодело в груди: «Видящий…»
– Поверьте, я не причиню вам зла, – виновато, почти умоляюще попросил Владыка Снов; он чувствовал себя беспомощным перед детьми, видевшими смерть. – Поверьте мне…
Золотоволосая малышка посмотрела на него из-под руки старшей:
– Он говорит правду, – сказала она тихо. – Он хороший…
Ирмо обрадовался этой нежданной защите:
– Да, да! Идемте со мной – вы отдохнете, отоспитесь… – он просто не знал, что еще сказать им, как успокоить. – Как вас зовут?
– Линнэр… Тайли… – представились старшие почти в один голос.
– Йолли… – это его златокудрая заступница.
– Эйно, – тоже золотоволосый, сероглазый и решительный.
– Даэл… Ойоли… – наверно, брат и сестра, оба пепельноволосые, хрупкие и тихие; жмутся друг к другу, как беззащитные озябшие птенцы.
– Ахэир, – темноволосый и ясноглазый. – А это Гэлли, – совсем малышка, года полтора, которую он держит на руках.
– Тайо, – светло-золотые волосы, золотистая кожа, упрямо и сурово сдвинутые брови: маленький рыцарь. А вот и его дама: короткие волосы с отливом в рыжину, пытается смотреть дерзко, хотя напугана:
– Эрэлли.
– Эллорн… Эннэт… – близнецы, оба черноволосые и держатся за руки так крепко, что костяшки пальцев побелели.
– Торн…
– Исилхэ… – большущие глаза, губы дрожат – вот-вот заплачет, но держится из последних сил.
– Тэнно…
– Алхо…
– Энноро…
– Хэллир…
– Аэлло…
– Тииэллинн… – снова девчушка, и голосок тоненький, чистый.
– Анта… – смешалась. – Анта-элли…
Последняя молчит. Тииэллинн отвечает за нее:
– Она – Элгэни. Она не… Она не будет говорить. Лайтэнн – ее сестра. Была.
– Остальных куда-то увели, – добавляет Линнэр. – Мы спрашивали, но нам не сказали – куда.
Он отвел их вглубь колдовского леса, надеясь втайне, что мерцающее волшебство этих мест хоть немного отвлечет их; но дети следовали за ним в сосредоточенном настороженном молчании. Несмотря на все его уверения, добра здесь они не ждали.
…Засыпали они быстро: и тела, и души их были слишком измучены, чтобы противостоять чарам Владыки Снов. Он ласково говорил с ними, каждого называл по имени, гладил встрепанные волосы, заглядывал в недетски-печальные глаза. Худенькие беспомощные тела едва прикрыты рваной одеждой – видно, с ними не церемонились.
Линнэр был последним.
– Ты не ответил мне, – он пристально смотрел в глаза Ирмо. – Впрочем, я и так знаю. У нас никого и ничего больше не осталось; и он… – мальчишка замолчал, на мгновение опустив ресницы и стиснув зубы. – А ты, – резко и отчетливо, – должен отнять у нас память. Последнее, что есть. Так, Ирмо?
Вала успел удивиться – откуда Линнэр знает его имя?..
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
