— «ВТ», — подсказал Федор.
— Вы же и сами с усами, — полковник прищурился. — Палыч, ты же говорил, что на досуге беседуешь с этим чудо-калькулятором. Врал, что ли? Цену себе набивал?
— Перед кем мне вытанцовывать? — Сноровский вздохнул. — Контора нас уже просто застращала. «Вектор» же находится в ее ведении. Каждый выход с ним на связь чекисты почему-то воспринимают как покушение на государственные интересы. Федор только и делает, что взламывает новые защитные коды, а он же не Соловьев, чтобы их за секунду в уме расщелкать.
— Хорошо, сведу твоего очкарика с нужным человеком.
— Ну, а остальных мы сами найдем…
Безносов недовольно покачал головой.
— Ты поосторожнее с ними, Иван. Келлы существа коварные. А ведь еще далеко не понятно — кто устроил нам сегодняшнее шоу.
— Даже если келлы, Кирилл с Феликсом тут ни при чем…
* * *
… — Естественно, Иван Павлович, мы ни при чем, — Кирилл Мефодьевич провел гостя в свой кабинет, с сожалением качая головой в такт шагам. — Крабникова я помню. Такой огромный, как айсберг, но достаточно сообразительный. Жаль парня. А что, вы говорите, привиделось Евгению? Черный дождь?
— Потеки на стене… и лужа.
— Да, да, лужа… — келл с тревогой взглянул на своего помощника. Больше в секретном убежище не было ни души. Келлы никого не впускали сюда и сами почти никуда не выходили уже три месяца. Исключение они делали лишь для Сноровского и тщательно проверенной ими домохозяйки. — Феликс, у нас лужи были?
— И реки, и моря, — Сошников нервно потер руки, словно отмывая их под струей воды. — Нехорошо это. Люди не должны этого видеть. Не время.
— Соловьев видел нечто подобное еще три месяца назад, — возразил Сноровский.
— При содействии Кирилла Мефодьевича. Фактически получилось, что матронарм просто показал ему отрывок из своих воспоминаний. Это другое.
— А эпизод с солдатом в подвале, когда тот указал на Андрея, как на какого-то мессию?
— Косвенно, — Кирилл Мефодьевич чуть наклонил голову. — Все это не было прямым контактом с Сущностью. Теперь же она прикоснулась к человеку — заметьте, не к феномену Соловьеву, а к обычному человеку.
— Положа руку на сердце, Женя тоже не совсем ординарный юноша, — нехотя признался Иван Павлович. — Безносов считает его подающим самые большие надежды.
— Подавать надежды — еще не то же самое, что оправдывать их, — назидательно заметил матронарм. — Ваш Андрей Васильевич ничего не подавал. Просто взял и разгадал сложнейший код, а потом состыковал десять абсолютно различных сознаний в единую сеть. Тоже легко, будто играючи. Вот он — истинный феномен, а все остальные — заготовки, извините за сравнение.
— Вот именно, — Сноровский вздохнул. — Значит, у нас появилась еще одна веская причина разыскивать Соловьева.
— Еще одна? — уцепился Сошников.
— Безносов считает, что Андрей как-то связан с побегом Призрака.
— Призрак сбежал?! — Феликс был крайне удивлен. — Да-а, ситуация…
— Возможно, полковник не ошибается… — задумчиво произнес матронарм, — а возможно, и наоборот. В любом случае, мы поедем. Возникшие вопросы требуют осмысления и всесторонней проработки.
— Вот и отлично, — оживился Сноровский. — Женя, Федор и Вера уже на новой базе.
Он поднялся с кресла, но тут в его кармане зазвенело. Иван Павлович торопливо достал телефон и нажал кнопку ответа.
— Да… хорошо… — он положил приборчик обратно и вопросительно взглянул на келлов: — Черный ход у вас есть?
— Что-то не в порядке? — Кирилл Мефодьевич уже надел пальто и потянулся к шапке.
— Бондарь предупредил, что у подъезда бродят какие-то типы. По внешнему виду — ваши сопланетники.
— Они там всегда бродят, — неуверенно произнес Сошников, косясь на матронарма.
Тот напялил вышедший из моды еще в прошлом тысячелетии треух и махнул рукой в сторону запасной лестницы.
— Все ждут чего-то. — Кирилл Мефодьевич отпер стальную дверь и включил свет. Черный ход был, видимо, еще и подземным. — Сначала они выманивали нас на беседу. Назначали свидания и пытались поймать в укромных местах. Потом начали тихо постреливать из «винторезов». Но мы вовремя позаботились о стеклах пятого класса и стенах из железобетона с бронированными листами — можно из гаубицы бить или ракетой среднего радиуса… Но ракетой — им невыгодно. Здесь локальная система и портал. После войны порталов осталось мало — чтобы не допустить захвата людьми, многие были взорваны — а чтобы изготовить новые, сырье надо перебросить на Диши. Здесь изготавливать порталы рискованно. Людям такие технологии доверять нельзя. То есть каждый действующий экземпляр ворот теперь ценится на вес золота. Вот и сидим по разные стороны толстых стен, ждем, у кого первого не выдержат нервы. Они, получается, оказались более терпеливыми.
— Не считается, — заявил Сноровский, спускаясь по узкой лестнице следом за матронармом. — Вас же я вытащил на свежий воздух…
— Вы… — Кирилл Мефодьевич неожиданно остановился. — Феликс, иди сюда. Я не могу понять. Здесь же не было этой стены! Или я что-то путаю?
— Странно, — Сошников протиснулся вперед и осторожно протянул руку к преградившей путь кладке. Даже в полумраке было видно, что она довольно свежая. Впрочем, коридор в этом месте заканчивался не настоящим тупиком, а чем-то вроде т-образного перекрестка. Налево шел длинный тоннель, освещенный всего одной далекой лампочкой, направо просто зиял черный проем, из которого несло сыростью и гнилью. Феликс приготовил пистолет. — Давайте-ка потихоньку назад…
Сноровский поступил так же, но к пистолету добавил еще и телефон.
— Тима! — негромко произнес он, отжимая матронарма назад к лестнице. — Нас обложили. Вернее — заложили. Нет, не в этом смысле… Кирпичом. Да, черный ход…
В створе смежных коридоров оставался только Феликс. Сначала он стоял, внимательно вглядываясь в темноту справа, но в левом коридоре что-то звякнуло, и Сошников, присев, обернулся и выставил пистолет влево. Никаких злодейских выстрелов оттуда не раздалось, зато темнота позади Феликса вдруг обрела плоть и протянула к плечу келла черный отросток, очень похожий на руку.
— Ухм, — только и смог сказать Сноровский, нажимая на спусковой крючок.
Сошников резко направил оружие на Ивана Павловича, но быстро сориентировался, что цель чекиста располагается где-то ближе к правому проходу, и завершил свой многоэтапный поворот на триста шестьдесят градусов. Темнота в проходе вновь стала обычной, нематериальной. После почти минуты неподвижного созерцания Феликс медленно повернул голову и вопросительно уставился на Сноровского.
— Кто-то был, — пробормотал Иван Павлович, опуская оружие. — Рука… черная…
— Черная? — Сошников скривился. — На черной-черной горе стоял черный-черный дом, в черном-черном доме стоял аналогичного цвета стол… Переутомились, Иван Палыч?
— Да не брежу я! Видел! Наяву!
— А вы, матронарм?
— Иван Павлович среагировал слишком быстро. Я успел заметить, что там было нечто темное, но рука это или нет…
— А может, у вас возрастные проблемы со зрением? — Сошников нервно щелкнул предохранителем и спрятал пистолет в наплечную кобуру.
— Ты не хами и оружие достань, — неожиданно строго приказал Сноровский, подходя к Сошникову почти вплотную. — Расслабился, старлей? — Он заглянул келлу прямо в глаза.
Для Феликса такие метаморфозы всегда мягкого и нарочито простоватого Ивана Павловича были в новинку. Как, впрочем, и для основной массы прочих знакомых Сноровского, исключая Андрея и Безносова. Преображение отставного чекиста произвело должный эффект, и молодой келл снова собрался. Правда, оружие достать он не успел.
— А где кладка? Дальше? — послышался голос Бондаря. — Эй, управленцы, вы что там, застряли? Что замерли, будто обмороженные?
Все трое «управленцев» разом повернулись к Тимофею, который стоял точно на том месте, где секунду назад была прочная кирпичная стена. Причем Бондарь не проломил ее одним могучим ударом и не опрокинул. Она просто исчезла.
— Чтоб меня… — изумленно проронил Феликс. — А как же… — Он взглянул сначала направо, затем налево и, зажмурившись, энергично помотал головой. Никаких боковых проходов, полных материальной темноты или освещенных одинокими лампочками, больше не существовало, так же как и стены. Был только прямой коридор, заканчивающийся новой лестницей. — Я же ее потрогал… На ощупь — натуральная стена. Кирпичи, раствор еще влажный…
— Чего ты потрогал? — удивился Бондарь. — Глюки свои? Стрелял тоже в них? Чуть в лоб мне не засветил.
— Это я стрелял, — смущенно признался Сноровский.
— И вас приплюснуло? — Тимофей озадаченно поскреб бородку. — Идемте-ка отсюда, граждане, да поскорее. Сдается мне, нехорошее тут местечко. Как в том дворике…
