— Это я стрелял, — смущенно признался Сноровский.
— И вас приплюснуло? — Тимофей озадаченно поскреб бородку. — Идемте-ка отсюда, граждане, да поскорее. Сдается мне, нехорошее тут местечко. Как в том дворике…
Долго упрашивать никого не пришлось…
* * *
Новая база была поскромнее семиэтажного «загородного домика», выстроенного в качестве верхушки подземной стратегической пирамиды, но, так же как первая, именовалась «загородным пансионатом Министерства обороны». Несколько аккуратных однотипных избушек на четыре-шесть номеров и пара длинных хозяйственных построек. А вокруг весенний лес с талыми, но не темнеющими, а по-прежнему белыми островками снега, свежий воздух и звенящая тишина… Охрана всего этого зачарованного уголка состояла из десятка расслабленных мужчин пенсионного возраста. Если присмотреться, становилось ясно, что каждый из этих «старичков» стоит трех обычных солдат, но все-таки это были не «тунгусы», хотя к Бондарю, лично доставившему сотрудников Управления, «пенсионеры» обращались как к непосредственному начальству.
В уютной гостиной одного из домиков гостей встретила Вера. Частые прогулки от строения к строению придали ей свежести и какой-то не городской деловитости. Она не суетясь, но проворно накрывала чайный столик, не доверив таинство официантке. Растерянная девица зачарованно наблюдала за манипуляциями Веры, как за неким уроком хороших манер и изысканной сервировки стола. Федор расположился в диковинном плетеном кресле у настоящего, потрескивающего березовыми поленьями камина. В одной руке программист держал пузатый бокал с чем-то, напоминающим по цвету коньяк, а другой мерно поглаживал равнодушного пса, неизвестной, но крупной породы. Собака была плюшевой, а кресло не качалось, и шотландского пледа на ногах у компьютерщика не было, но в остальном идиллия была почти полной. Евгений вышел встречать гостей в джинсах и просторном свитере. В домике вообще было настолько уютно, что ни о какой работе думать просто не хотелось.
— Вот, — Сноровский указал на своих спутников. — Теперь почти комплект.
— А Пашкова почему не прихватили?
— А он нужен? Спирт глотать? Так мы и без него управимся.
— Тоже верно, — согласился Логинов. — Раздевайтесь, здесь тепло. Сейчас выпьем чайку, с морозца, а потом разместимся.
— Там морозец-то, — Сошников протянул ему руку, — минус пять без ветра. Как поживаешь?
— Нормально, — Евгений ответил на рукопожатие. — Что у вас произошло?
— Откуда ты знаешь?
— Знаю…
— Видения посетили. Из детских страшилок…
— Все черное?
— И до боли натуральное…
— Знакомое ощущение. Располагайтесь…
Он указал на диван и кресла вокруг низенького овального столика.
— Ой, — Вера всплеснула руками, — а варенье? Михаил Сергеич, шеф-повар, обещал черничное.
Она вопросительно взглянула на официантку. Та встрепенулась и покорно отправилась по скрипучей деревянной лестнице в подвальную подсобку.
Пока гости снимали верхнюю одежду, размещались за столом и обменивались предварительными, ничего не значащими репликами, прошло минут пять. Вера все это время косилась на дверь. При ее любви к порядку начинать чаепитие без столь важного компонента, как черничное варенье, было просто немыслимо. Наконец терпение девушки закончилось, и она незаметно ускользнула следом за медлительной официанткой.
Ступеньки скрипнули так тоскливо, что Вере стало их немного жаль. В подвале царил полумрак, но над шкафом с банками горела лампочка, и что там так долго разыскивала незадачливая помощница, Вере было непонятно. Тем более что черничное варенье стояло с краю, это она выяснила заранее.
Вера приблизилась к шкафчику и заглянула на среднюю полку.
— Вот же оно!
Официантка сидела на коленях, засунув куда-то в глубь шкафа и руку и голову. Вера неодобрительно пождала губки. На самой нижней полке хранились компоты. Хотя бы расстановку банок этой курице пора было запомнить — она работала здесь уже год.
Вера протянула руку, чтобы тронуть замершую девицу за плечо, но варенье в ее руке вдруг закипело, не нагревшись при этом ни на градус. Его темные потеки выползли из-под плотной крышки и закапали на спину официантке. Вера вскрикнула и отвела руку с банкой в сторону, но в этот момент крышка с громким хлопком отлетела и варенье выплеснулось почти целиком, украсив потолок огромной иссиня-черной кляксой. От неожиданности Вера разжала пальцы, и пустая банка разбилась о бетонный пол. Не сводя глаз с капающей на осколки кляксы, девушка попятилась к выходу, но, пройдя несколько коротких шагов, остановилась. Лестница уже давно должна была ударить нижней, самой скрипучей ступенькой ее по пяткам. Вера оглянулась и обнаружила, что никакой лестницы позади просто нет. Стены подвала были гладкими и черными, плавно переходящими в сводчатый потолок. В них не было ни дверей, ни окон, ни лестниц.
Вера испуганно вскрикнула и бросилась к официантке.
— Вставай! Эй!
Имени девицы Вера не знала.
На призывы официантка не отреагировала, она даже не пошевелилась. Вера толкнула ее в плечо, и девица безвольно завалилась на бок. При этом ее левая рука вывернулась под каким-то странным углом. Вера снова вскрикнула, но любопытство было сильнее страха. Она присела и заглянула туда, где должна была находиться правая рука и голова официантки.
— Эй, вылезай!
В шкафу было темно. Да, в шкафу было просто ужасно темно. Так решила для себя Вера. Маломощная лампочка освещала только верхнюю полку и часть средней… Нижняя была уже за гранью возможностей слабого осветительного прибора. Вера повторяла одну и ту же фразу в разных вариантах, как заклинание, искренне надеясь, что поверит в это сама.
В противном случае пришлось бы признать, что у официантки отсутствует одна из конечностей и голова, а вытекающая из-под шкафа темная лужа — не вишневый компот, а кровь.
Чтобы не завопить от ужаса, Вера закрыла рот рукой и сжалась в комок, прислонясь к распахнутой дверце злополучного шкафа. Когда сдавленный крик превратился в тихие всхлипывания, она начала различать и внешние звуки. В основном это были звуки падающих с потолка капель, но постепенно к ним присоединилось и что-то еще. Шуршание и легкий цокоток, словно кто-то очень легкий исполнял ритмичный танец…
Моргнув, чтобы избавиться от застилающих глаза слез, девушка перевела взгляд на центр подвала и от ужаса едва не потеряла сознание. Капли взбунтовавшегося варенья теперь не падали, а вытягивались тонкими танцующими нитями. Они вращались вокруг своей оси и одновременно вокруг единого центра, постепенно сплетаясь в несколько веретенообразных фигур. Структура образующихся веретен постепенно уплотнялась, они обретали объем и более знакомые формы. Их движение вокруг отмеченного осколками центра постепенно замедлялось и обретало плавность. Не прошло и минуты, как веретена остановили вращение вокруг своей оси и окончательно превратились в человеческие фигуры. Теперь Вера видела, что это женщины. Точнее, их черные силуэты. Они были одеты в длинные, просторные платья, которые развевались, как будто на сильном ветру, дующем снаружи к центру круга. В том же направлении стремились и волосы танцующих теней. В какой-то точке кончики их локонов соприкасались и словно давали начало волосам танцующих напротив. Силуэты неожиданно сменили направление хоровода и взялись за руки. Теперь они танцевали в другом ритме, странно припадая через два такта на левую ногу.
Вера плохо разбиралась в танцах. Особенно таких дьявольских. Танцовщицы разомкнули круг, и две, ставшие крайними, наклонились к Вере, приглашающе протягивая руки. Девушка затряслась, как под ледяным душем, и тихонько завыла. Лиц силуэты не имели, но то, что вместо глаз у черных женщин горят рубиновые огоньки, Вера видела отчетливо.
А еще она увидела, что по черным лицам-пятнам прочих танцовщиц расползаются улыбки. Это было несложно определить по оскалам нечеловечески острых и опять же красных, как и глаза, зубов.
В ответ на приглашение девушка отчаянно помотала головой и еще сильнее вжалась в дверцу шкафа. Улыбки черных силуэтов стали зловещими, а глаза разгорелись еще ярче. Вера попыталась закричать, но отчаянный вопль застрял между одеревеневшими голосовыми связками, и наружу прорвался только неубедительный хрип.
Пальцы протянутых к девушке рук заканчивались черными птичьими когтями, с которых на колени Вере падали крупные капли чего-то ужасно холодного. Девушка попыталась отползти в сторону, и тогда правая женщина сердито замахнулась на Веру когтистой рукой. Девушка в страхе втянула голову в плечи. Она хотела еще и зажмуриться, но веки ее не послушались.
Неожиданно полукруг ужасных женских силуэтов распался надвое, и там, где секунду назад была пара сцепленных рук, появилась новая фигура. Она была такой же непроницаемо черной, но на голову выше танцовщиц и вдвое шире их в плечах. Если новое существо было реальным, то это был несомненно мужчина. Его длинное одеяние не развевалось, да и двигался он, не пританцовывая, а словно проплывая над полом. Красноглазые тени шарахнулись в стороны и потеряли четкие очертания. Мужчина, не обращая на них никакого внимания, приблизился к Вере и чуть наклонился. Наброшенный на голову незнакомца капюшон погружал его лицо в резкую тень, но все-таки девушка сумела различить, что оно имело хоть какие-то человеческие черты. Например, большой, явно когда-то давно перебитый нос и крупный квадратный подбородок с неглубоким косым шрамом. Человек медленно провел перед лицом Веры рукой, и девушка вдруг успокоилась.
