Было слишком.
Упав на край освобождения, я потеряла все чувство разума внутри себя.
Мне вдруг захотелось, чтобы он это сделал. Нуждалась в нем тоже. Буду умолять об этом.
— Кончи в меня, — взмолилась я.
Он прижался лицом к моей шее и удовлетворенно зарычал.
Этот звук был всем, что мне нужно, чтобы упасть прямо через край.
Возможно, за последние несколько лет я и позабыла некоторые чувства, но знала, что это было.
Блаженство.
Глава 25
Джианна
Теперь я стала просто еще одной третьей.
Я знала это.
Он знал это.
Чертова стюардесса, вероятно, знала это.
Он сел в ногах кровати, положив локти на колени. Присутствие, исходящее от него, не было похоже на сожаление, но что-то очень, очень задумчивое. Совещательное. Я представляла себе, что именно так строятся планы мирового господства.
Я вздохнула и потянулась, как кошка.
— Боже, умираю с голоду.
— Ты понятия не имеешь, что такое голод.
Слова были мягкими и задумчивыми, будто он даже не осознавал, что произнес их.
На мгновение я была ошеломлена.
Потому что теперь я знала, что в какой-то момент жизни этого человека он был голодным.
Я не позволяла себе зацикливаться на этом, иначе вопросы вылетали бы из меня, как конфетти, и мы все знали, что он чувствовал, когда открывался.
Он все еще был погружен в свои мысли, когда я схватила его рубашку и надела ее. Я застегивала ее и пошла мимо него к двери, когда он схватил меня за запястье.
— Куда ты собралась?
— Собираюсь найти немного арахиса. Скрестив свои пальцы, бюро разорилось деньгами трудолюбивого человека и покрыло их шоколадом.
Он притянул меня ближе, пока я не оказалась у него между ног.
— Мы приземлились десять минут назад.
— Мы приземлились? — я нахмурилась. — Как я пропустила?
Что-то сексуальное заиграло в его глазах.
— Ты была слишком занята, взывая к Богу.
Мне хотелось, чтобы этого не случилось, но я не могла остановить это.
Я покраснела.
Когда он провел большим пальцем по моей щеке, тепло проникло в мое сердце и растаяло.
— Скажи, что ты ненавидишь меня, malyshka. (прим.пер: Малышка)
То, как он сказал это, так глубоко и страстно, замедлило кровь в моих венах. Это напомнило мне о тяжелом весе его тела на моем. Его руки, удерживающие меня.
Я попыталась сказать. Действительно хотела. Однако, как бы сильно это меня ни смущало, я физически не могла выдавить из себя эти слова. Поэтому, вместо этого, я отстранилась от него, взволнованная собой.
— Это просто смешно.
— Ты не ненавидишь меня, — сказал он тихо и покорно. — Но к тому времени, когда все это закончится, ты возненавидишь.
— Это?
— Мы.
Дежавю заиграло у меня по спине чем-то теплым и электрическим.
Он смотрел на меня с тревожной убежденностью в глазах, в то время как мое сердце колотилось, чтобы не отставать от чувств, борющихся внутри. Последний, кто выполз из тени моего разума — тот, с кем я была наиболее знакома, — одержал победу. Паника. За последние восемь лет моей жизни я попала в два нежеланных брака. Мысль о каких-либо обязательствах воплотилась в кулак, который обхватил мои легкие и сжал. Я старалась скрыть это, как могла, но знала, что он видел это по моему лицу.
Его челюсть ходила ходуном, глаза опускались.
— Я говорю о сексе, Джианна.
Ох.
— Ты имеешь в виду просто секс?
Он кивнул, отводя от меня взгляд.
— Временно. Пока я не вернусь в Сиэтл.
Ох.
Кулак, сжимавший мои легкие, разжался, но его слова оставили после себя жало.
Хотя, по какой-то причине, блеск в его глазах, прежде чем он отвел взгляд, чувствовался... неправдивым. Инстинкт подсказывал, что он лжет, но я не была уверена, в чем именно. Я знала, что его влечет ко мне, знала, что он хочет меня в сексуальном плане — возможно, ему даже нравилось со мной спорить, — но было слишком трудно поверить, что он интересуется мной всерьез. Я была грязной. Он был так же сдержан, как и они.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Разве у тебя нет отношений с Александрой?
Я поняла, что это заставило меня походить на разлучницу, только что умолявшую его войти в меня ради всего святого, но на самом деле у меня было так много более глубоких проблем, чем это.
— Нет.
— Ты спишь с ней?
— Я никогда с ней не спал.
Меня немного выбила из колеи волна облегчения, обрушившаяся на меня цунами.
Он хотел переспать со мной четыре раза? Я не знала, должна ли чувствовать себя особенной или испуганной. Я склонялась к смеси того и другого.
Я задумчиво прикусила губу.
Разве я не говорила себе, что должна прекратить спать с ним? Почему я вообще задумалась об этом? Мой разум находился в смятении, но тело уже приняло решение. Оно все еще вибрировало от удовольствия от двух сильных оргазмов, которые он только что выжал из меня.
— Я сделаю тебе так хорошо, malyshka. (прим.пер: Малышка)
Мучительный стон пополз вверх по моему горлу, но я не могла избавиться от покалывающего чувства предупреждения в затылке. Почему это было похоже на ловушку?
— Я не знаю...
— Не вижу проблемы. — в его глазах мелькнул вызов. — Если только ты не думаешь, что влюбишься в меня.
Ах.
Теперь он загнал меня в угол.
Я должна была признать, что мне грозит опасность влюбиться в него или позволить ему трахать меня, сколько бы он ни оставался в Нью-Йорке.
Какой безжалостный мудак.
Хотя, возможно, это то, что мне нужно. Я не хотела отказываться от секса, но также не хотела искать другого мужчину, который занял бы место Кристиана. В моем сознании прозвучала насмешка — словно это вообще было возможно. Я могла бы использовать его так же, как он использовал бы меня, так ведь?
Я теребила край его рубашки.
— Конечно, у меня будут некоторые условия.
— Конечно.
Расхаживая перед ним взад-вперед, я перечислила их.
— Я не секс-рабыня. Я не встану на колени, по щелчку твоих пальцев, как ты ожидаешь от всех своих девушек.
— Мне будет трудно избавиться от этой привычки, но я постараюсь.
— Я знаю, какой остроумной и интересной ты меня считаешь и что тебе нравится проводить со мной время, но я занята. Ты должен уважать мое пространство.
Его тон был сухим.
— Ты читаешь идиотские романы у бассейна, а остальное время проводишь в Барниз.
Я проигнорировала его и произнесла следующее условие так серьезно, что он улыбнулся.
— Ты должен целовать меня, когда я захочу.
— Сделано.
— Презервативы, Кристиан. Ты должен научиться их надевать.
— Хорошо.
Мои глаза сузились, потому что он слишком легко поддался этому.
— Что-нибудь еще?
— Я не знаю, какие извращение у тебя на уме, но для меня есть несколько жестких «нет».
Я явно была извращенкой, потому что не могла думать о многих, показывая их на пальцах.
— Бандаж, похожий на кляп... щекотка — жесткая, сильная — и, желательно, никаких действий с задней частью моего тела.
Он встал, заставляя меня взглянуть вверх, чтобы встретиться с ним взглядом.
— Это все?
— Думаю, да, — неуверенно ответила я.
Мне не понравился его взгляд.
— Да первым двум пунктам, нет последним, — он сжал мою рубашку в кулаке и притянул ближе, прижимая следующие слова к моему уху. — Я испорчу каждую часть твоего тела для любого другого мужчины, malyshka (прим.пер: Малышка), и ты поблагодаришь меня, когда я закончу.
Я заключала сделку с дьяволом.
И даже не могла найти в себе силы спасти себя.
