Центр их фотографии[724].
Барановичским ОЧЦ была разоблачена деятельность созданных немцами в г. Барановичи так называемых «Барановичского Комитета Союза Беспартийных Большевиков» (БКСББ) и «Центрального Комитета Освобождения Западной Белоруссии» (ЦК ОЗБ), пытавшихся установить связь с партизанами и внедрить свою агентуру в партизанские формирования. Вилейским ОЧЦ разоблачены немецкие агенты-террористы Я. А. Стабровская, имевшая задание отравить командный состав бригады Макарова, и А. П. Быстров, окончивший разведшколу в г. Ковно и направленный в одну из партизанских бригад Вилейской области для осуществления терактов против партизанского командного состава. Оперативной группой «Искра», действовавшей в Брестской области, в конце 1943 г. в партизанском отряде Черняка разоблачен резидент немецкой разведки В. В. Леонтьев, имевший задание совершить теракт над командованием Брестского партизанского соединения, установлены и арестованы 13 агентов, входивших в его резидентуру. Этой же группой в Брестском партизанском соединении выявлены и расстреляны опытные агенты немецкой разведки немец Г. Г. Весфаль и Н. И. Севастьянов. Оперативной группой «Медведева» разоблачен ряд агентов противника в Полесской области, в том числе крупный немецкий резидент Б. И. Бархатов, сообщивший в ходе следствия данные о немецких резидентурах в Мозыре и Калинковичах. В партизанской бригаде, действовавшей в Минской области, оперативной группой «Активные» в 1943 г. вскрыты и ликвидированы немецкие резидентуры К. П. Забелиной и В. Мильвита[725].
В ходе следствия К. П. Забелина показала, что до войны работала врачом в больнице, являлась членом партии. В марте 1942 г. была завербована гестапо и в мае 1942 г. направлялась с разведывательным заданием в партизанский отряд им. Ворошилова. В мае 1943 г. была вновь направлена в партизанскую зону во главе агентурной группы. В июле и августе она передала в гестапо сведения о дислокации, вооружении и численности нескольких партизанских отрядов. Эти сведения были использованы оккупантами во время карательных экспедиций против партизан. Кроме того, Забелина получила от гестапо 11 кг ядовитых веществ (стрихнин, мышьяк, морфий и др.), для организации отравления партизан, которое планировалось осуществить в середине сентября 1943 г. Часть яда Забелина успела раздать своей агентуре, а часть была при задержании обнаружена у нее среди медикаментов[726].
По показаниям резидента В. Мильвита, его группа должна была осуществить отравление командного и личного состава партизанской бригады им. Щорса при помощи синильной кислоты и мышьяка в период с 25 по 30 декабря 1943 г.[727]
Оперативной группой НКГБ БССР «Август» в партизанской бригаде «Дяди Коли» была вскрыта резидентура противника из 15 человек, возглавляемая командиром одного из отрядов. Агентами, входившими в состав этой резидентуры, было организовано покушение на командира указанной бригады П. Г. Лопатина, в результате которого был тяжело ранен один из партизан. Кроме того, было установлено, что резидентурой на системной основе велась работа по предупреждению оккупантов о боевых действиях, планируемых бригадой, в результате чего отдельные подразделения бригады попали в засады[728].
От выявляемых вражеских агентов контрразведчики получали важные сведения, не только о забрасываемых в партизанскую зону разведчиках, террористах, диверсантах, но и о местах их подготовки, способах внедрения в партизанские отряды, методах работы, полученных заданиях и т. д.[729]
Например, спецгруппа «Неуловимые», проводившая расследование в отношении агента абвера Герасименко, получила от него подробную информацию о спецшколе, действовавшей в Орше, количестве подготовленных и заброшенных в партизанские зоны агентах-террористах, районах их действия, поставленных перед ними задачах. В частности, он сообщил, что 20 из них направлены в окрестности Бобруйска и Березино, 15 – в Могилевскую область. Агенты действуют под видом советских военнослужащих, бежавших из плена, вооружены и обеспечены абвером отравленными конфетами и сигаретами. Их основная задача – ликвидация руководства партизанских отрядов[730].
При допросах агента абвера В. Будник также была собрана информация о методах работы германских спецслужб против партизан. Женщина сообщила, что была завербована в ноябре 1942 г. для разведки дислокации партизанского отряда, сбора сведений о его численном составе, вооружении и последующем отравлении партизан, для чего ей было передано около 200 граммов яда. В. Будник смогла установить связь с партизанами и, выполнив несколько их поручений, завоевать доверие, после чего она была принята в отряд поваром. 15 декабря 1943 г. шпионка всыпала яд в котел с едой, однако это неожиданно привело к изменению цвета пищи. В. Будник объяснила произошедшее случайностью, однако, она была взята под наблюдение, и к концу 1943 г. удалось установить ее причастность к абверу[731].
В спецгруппу «Четвертые» проник агент гестапо бывший уголовник А. Гут с целью отравления группы, за что ему было обещано 50 тысяч марок. Отравление пищи 30 декабря 1943 г. обнаружила повариха А. П. Пилипенко. На допросе А. Гут показал, что гестапо засылает в партизанские отряды одиночек, избегая цепочек или резидентур в целях сохранения агентуры в случае провала[732].
Таким образом, противостояние гитлеровским спецслужбам было весьма эффективным, от разоблаченных агентов противника поступала важная разведывательная информация, используемая в дальнейшей работе по выявлению вражеской агентуры.
Однако необходимо отметить, что, несмотря на высокий профессионализм чекистов в организации контрразведывательной работы, ее эффективность не была бы достаточно высокой без помощи местного населения.
Практика работы контрразведчиков наглядно продемонстрировала, что наиболее значительных результатов в выявлении агентуры противника им удалось достигнуть в тех партизанских формированиях, которые сумели на высоком уровне наладить взаимодействие с местным населением, обеспечивающим чекистов и партизан необходимой информацией. Еще одним фактором способствующим успеху контрразведывательных мероприятий являлась хорошо организованная разведка, способная внедрить во вражеские разведывательные и контрразведывательные структуры и их школы подготовленных агентов, добывавших актуальные и достоверные сведения о направляемых в партизанские отряды агентах, их приметах, маршрутах передвижения, полученных заданиях и др.[733]
Важнейшим условием контрразведывательной работы в партизанском отряде являлось тщательное изучение каждого нового человека, кропотливая проверка любого возникшего подозрения. Следовало соблюдать баланс между необходимостью ограждения партизан от вражеской агентуры и недопущением обвинения невиновного. Ошибки контрразведчиков обходились очень дорого.
Примером недоработки контрразведки является деятельность резидента абвера Рыбальченко, проникшего в спецотряд НКГБ «Боевой». Встретив в окрестностях г. п. Яшюнай разведчиков спецотряда, Рыбальченко вместе с шестью своими товарищами довел до чекистов легенду о том, что они бежали из Вечерешкинского гарнизона к партизанам. В подтверждение своих слов, задержанные рассказали об оставленной ими ранее в Рудницкой пуще записке, предупреждавшей партизан о планируемой немцами карательной операции. Записка была обнаружена в указанном ими месте, и Рыбальченко со своими товарищами был зачислен в отряд. Однако проявляемый Рыбальченко интерес к местам дислокации соседних партизанских отрядов вызвал подозрение. Наблюдение за Рыбальченко и членами его группы обнаружило их связи с немецкими провокаторами из местных жителей. В дальнейшем, в ходе расследования, было выявлено еще 29 агентов Рыбальченко, ранее принимавших участие в карательных операциях против партизан. Следствием было установлено, что перед Рыбальченко и его группой были поставлены задачи: влиться в один из партизанских отрядов,
