— Твоя! Ты немного не рассчитал с моим приездом. До сих пор не можешь прийти в себя от радости. Погляди в зеркало, на тебе же нет лица!
Вера брезгливо бросает колготки к ногам Макса. Заламывает руки, падает на диван и заливается слезами. До Макса наконец доходит, что она не знает о Туманове. Нужно рассказать, объяснить… Но не хочется. Пусть плачет. Решила, что он завел себе любовницу. Застукала? Отлично! Уж не от ревности ли заходится? Макс никогда не испытывал на себе ревность женщины. Не баловали его этим. Когда не знаешь, как реагировать, почему-то становится смешно. Накопленная бессонной ночью и дневным топтанием усталость находит свое выражение в смехе. Макс начинает нахально смеяться. Это смех победителя, узнавшего о глупой выходке своего противника. Он представляет себе физиономию Веры, если бы она застукала в спальне Туманова и годящуюся ему в дочки Надю. Самое пикантное в этой сценке то, что Матвей Евгеньевич не столько его друг, сколько муж Веркиной близкой подруги. А еще было бы лучше, чтобы Вера пришла и обнаружила Надю одну в квартире, ко всему еще принимающую ванну. Одурев от злости, она бы утопила несчастную девушку. Потом бы все выяснилось, но от тюрьмы уже не отвертеться. Какой замечательный способ избавиться от жены. И убивать не надо! Макс настолько увлекся своими вызывающими хохот фантазиями, что не заметил подошедшую жену, озверевшую от оскорбления. Она чувствует себя обманутой. Столько лет жалеть этого безвольного человека, быть приличной женой и в результате дожить до такого глумления над собой? Над ее чувствами? Она мчалась сюда из отвратительного Иванова, надеясь найти рядом с ним заботу и нежность. А он развлекался здесь с девицами и нагло хохочет ей в лицо!
Вера с кулаками набрасывается на Макса. Ее длинные ногти скользят по его лицу, оставляя кровавые следы. Он пытается перехватить ее руки. Но она впивается зубами в его запястье. От боли Макс теряет выдержку, упирается коленом в ее живот и с силой отталкивает от себя. Хватаясь руками за воздух, Вера отлетает от кресла и падает спиной на журнальный столик. Ее голова свешивается почти до пола. Макс пугается. Вскакивает с кресла. Вера уцепилась руками за ковер, извивается, но встать не может. Размахивает в воздухе ногами. Видя, что особых травм не имеется, Макс успокаивается. Стоит и смотрит, как она барахтается. В это время в дверь звонят. Макс снова давится смехом и идет открывать. На пороге — Матвей Евгеньевич в обнимку с Надей. Приятные гости и главное — вовремя. На смех Макса они почему-то реагируют вытянувшимися в недоумении физиономиями.
— Макс! — хлопает в ладоши Надя. — Неужто кошку купил? Здорово! Что она с тобой сделала!
— Да, да… Надо же, — поддакивает озабоченный Туманов.
Макс вспоминает о царапинах, сделанных ногтями Веры. Эти улики ее ревности ему самому интересны. Поэтому, не заботясь далее о гостях, он спешит в ванную комнату. Надя по-хозяйски с пакетами проходит на кухню. Матвей Евгеньевич семенит за ней.
— Ой, по-моему, у твоего друга в гостях дама, — Надя показывает пальцем на чашку с недопитым кофе, края которой перепачканы красной помадой. — Мы ему помешали!
Вместо того чтобы оценить наблюдательность милой девушки, Туманов воровато оглядывается. И неспроста. В коридоре, подбоченясь, стоит Вера. Голова Евгения Матвеевича уходит в плечи, спина ссутуливается. Он на глазах становится весьма пожилым, немощным человеком.
— А где Лиза? — не здороваясь, спрашивает Вера.
Надя с интересом пытается разглядеть возникшую женщину.
— О, да у нас гости, — весело говорит она. — А кто такая Лиза? Неужели дедок еще и с Лизой балуется?
Туманов делает ей знак, чтобы замолчала. Но Надя не обращает на него внимания. Наоборот, отстраняет его и направляется к Вере.
— А чего, мне интересно познакомиться с девушкой Макса. А то такой классный мужик и спит в одиночестве… — Она неожиданно замолкает, напарываясь на негодующий взгляд Веры. — Ой…
Вера долго рассматривает девицу. Молчит. Та ей улыбается. Но улыбка не производит благоприятного впечатления. Из-за плеча Нади Туманов знакомит дам:
— Познакомься, Надюша. Это Вера, жена Макса.
— Правда? То-то я смотрю и думаю — слишком важная для нашей компании.
— Какая? — поражается ее наглости Вера.
— Такая… такая… — теряется девица. — Короче, одним словом, жена. Очень похожа.
— На кого? — не унимается Вера. Она впервые разговаривает с девушками такого сорта.
— На жену. Я же говорю, сразу видно, жена к Максу вернулась. Он все грустный ходит. Один. Даже не попросил меня подругу привести. Наверное, вас любит.
Туманов приходит в себя после короткого замешательства. Его артериальное давление скакнуло на двести. А это крайне нежелательно. В его возрасте стрессы опасны. Поэтому он выжимает из себя улыбку.
— Эта милая девушка поклонница. Она постоянно бывает на моих концертах. Но, к сожалению, с Лизой не знакома. Ты ведь знаешь характер моей жены. Она домоседка. Вытянуть ее из Майори большая проблема.
— Ах, речь о вашей жене, Матвей Евгеньевич, извините, — подыгрывает ему Надя и сообщает Вере:
— Мы же больше по музыкальной части знакомы.
Из ванной комнаты появляется Макс. Его лицо разукрашено йодом. Но при этом сияет. Как ни в чем не бывало обращается к Вере:
— Что ж ты не приглашаешь дорогого гостя в комнату? Он нас в Юрмале всегда широко встречает.
Вера ошарашена. Для нее непонятно, как в семейный дом, к подруге жены приходить с девицами. Да еще, как она теперь догадалась, спать с ними в ее спальне. Чудовищно. Но не устраивать же скандал. К тому же ужасно неудобно за расцарапанное лицо Макса. Подумают, будто истеричка и идиотка. Самое основное в конце концов, от чего сердце перестает в ее груди биться раненым зверем, явная непричастность Макса к этому пошлому разврату. О мерзостях Туманова Вера наслышана давно. Ей безумно жалко Лизу, такую же чистую и красивую, как прибалтийский, любимый ею янтарь.
Неловкое молчание нарушает Матвей Евгеньевич:
— Прости, дорогая Верочка, я всего на несколько дней по делам в столицу. Тебя не было, вот и дал себя уговорить Максу пожить у вас. А твой приезд большая для всех нас радость. Мы как раз принесли все для праздничного ужина.
— Да, да… — подтверждает Надя.
— Идите в комнату, я накрою.
— Вам помочь? — продолжает активничать девица.
— Пожалуй, — Вере интересно поближе познакомиться с девушкой, соглашающейся ложиться в чужую постель с пожилым женатым мужчиной. Ведь зная скупость Туманова, на большие деньги за это рассчитывать наверняка не приходится.
Мужчины с чувством облегчения удаляются в комнату. Усаживаются в кресла. Туманов подмигивает Максу:
— О, влипли… Специально небось примчалась пораньше, чтобы накрыть?
— Не думаю.
— Ну, ты-то молодец. Я даже не ожидал. С первого раза Элеонору уложить в койку? После Ласкарата достойно уважения. Раньше, когда она была официанткой, каждый мог при желании перепихнуть. А нонче она — козырная дама.
Макс напрягается. Столь чудовищное оскорбление произносится лукавым отеческим тоном. Возмутиться — значит, признаться. Пытается небрежно пожать плечами, хотя со стороны это больше напоминает поднятие штанги.
— Глупости… Зашел на полчаса. Кто тебе сказал?
— Уж всей Москве известно.
— От кого? — настораживается Макс. Его подозрение падает на утреннюю подругу. Нинон, кажется, ее зовут.
Матвей Евгеньевич добродушно улыбается. Трет ладонями велюровые подлокотники кресла, словно старый кот в предвкушении сметаны.
— Мой милый друг, не смущайся. Она сама же всем и рассказала. Как они любят болтать на эти темы. Хвалиться друг перед другом. Уж я-то знаю.
Макс не выдерживает:
— Допускаю. Но при чем тут я? Безработный биолог затрапезного вида не способен привлечь внимание такой дамы.
— Э… ты их не знаешь. Сообщает, например, какая-нибудь из них о тебе и при этом закатывает глаза. Кого волнует твоя внешность? Раз понравился, значит, что-то там у тебя в штанах есть. Мужей себе они ищут престижных, романы крутят с известными личностями, а дают для души, кому угодно. Хоть таксисту, хоть ученому вроде тебя.
Слова Туманова успокаивают и обнадеживают Макса. Что бы ни говорил этот престарелый знаток женщин, его правило только подтверждает исключение. С Элеонорой у них даже намеков на какие-то отношения не было. Значит, вокруг сплошные сплетни. К ней они никак не должны относиться. Одинокая интеллигентная женщина попросила мужчину переночевать в своей квартире, боясь оставаться ночью одна. Ну и что? А сплетни тут как тут. Но Максу на самом деле повезло. Теперь он знает цену разговоров и сплетен об Элеоноре.
— Давай, Матвей, о чем-нибудь другом. Вера вряд ли согласится оставить вас на ночь.
