— Я тебя, безусловно, понимаю. Но и ты меня пойми. Приглашение получили лишь самые влиятельные личности. Отзыв приглашений невозможен. Что же до снижения штата обслуживающего персонала, то рук итак не хватает. Я многих отпустил в госпитали, помогать родным. Или ты предлагаешь, что бы все эти лорды и чиновники сами себя обслуживали на приеме такого уровня? Извини, Корин, но нет. Я понимаю, что таким образом многократно увеличиваю тебе рой проблем, но как бы это не звучало — это твоя работа. Я тут поменять ничего не могу. Извини. Что же до усиления охраны, то Сэдо получил от меня ряд указаний.
— Это многократно усилит риск для вашей жизни.
— А вот это уже моя проблема. Уж такая у меня должность.
— Тогда я буду настаивать на приеме вами ряда наших стимуляторов перед приемом. Они совершенно безопасны. Это уберет шанс вашего отравления.
— Хорошо.
— Так же прошу надеть под одежду гражданскую версию энергетической кольчуги. Она не стеснить ваши движения и при попытке вашего физического устранения сможет отразить несколько выстрелов.
— Что‑то я о таком не слышал.
— Это разработка людей. Нам удалось выкупить несколько у контрабандистов из баронств. Гарантирую полную незаметность под одеждой.
— Хорошо.
— И ваш "специальный" гость остается личностью неизвестной во всех пониманиях этого слова. Ни что от него ждать, ни даже его личность по изображению установить не удалось.
— Хо — хо тут‑то можешь сильно не рыть. Пока не рыть. Думаю, после приема у нас будет куда больше информации. Пока же, если получиться, попробуй удовлетворить свое любопытство, поговорив с Айлой. Вы вроде бы подруги.
— Безусловно, я так и сделаю. Но у меня будет к вам пара предложений, требующих вашего одобрения.
— Я тебя слушаю.
— Столь… новому гостю потребуется сопровождение.
— И кого ты предлагаешь?
— Я как глава службы безо…
— Хорошо, сопровождай, но опять же сразу поговори с Айлой. Еще что‑то?
— Будет ли гость знать о некотором повышенном внимании к его личности определенных… кругов?
— Хм… думаю, будет. Это может оказаться полезным. Я приглашу его на частный разговор по прилету.
— Спасибо, у меня пока все.
— И тебе Корин, спасибо. Пока Рафаэль.
*Немногим ранее*
Хриплый вдох. Тяжелый выдох.
Темное помещение не освещалось ничем, кроме небольших лампочек, постоянно мигающих на портативной медицинской системе жизнеобеспечения. К ней был прикован множеством проводов и трубочек тот, кого раньше можно было назвать человеком. Сейчас же это был лишь кусок плоти с поврежденным торсом и головой, без рук, без ног. Поддерживающий? жизнь? лишь благодаря этому прибору. Это все, что осталось от, когда то гордого разумного, носившего титул Карающего. Хотя нет, не все. Осталась все же еще его гордость. Гордость, щедро сдобренная презрением ко всем, отринувшим святой дар имплантантов.
Вот и сейчас, когда дверь в каюту, с тихим шипением, начала открываться и помещение начал заполнять легкий свет ничего во взгляде Карающего не поменялось. На вошедшего человека был устремлен гордый взгляд полный презрения.
— Прошу меня простить. Слишком много дел требовали внимания, никак не мог уделить вам немного.
— …
— Ну что вы, что вы. Целый командор флота. Причем военного, а мочите и дуетесь подобно ребенку. Я, конечно, не столь значимая шишка, всего лишь командор этого скромного линкора, но право слово, как разумные люди мы бы могли немного и поговорить.
— Кусок мяса. Когда то придет твое время. Твоя плоть сгниет и разум погаснет. Неужели ты думаешь, что изуродовав мне тело, ты поставил меня на колени? — скорее выплюнул, чем сказал Карающий.
— О — хо — хо, конечно же нет. Для существа и в грош не ставящее свое тело, данное природой и родными, безусловно припасена какая‑то уловка, чтобы и память свою сохранить на каком‑то материальном носителе.
— Вот видишь, нет смысла пугать меня увечьями или смертью. Я, как и все мои братья, выше всего этого.
— Ну — ну, память то свою ты, может, и сохранишь — голос человека стал холодным — но сохранишь ли душу?
— Пф… ха… аха… АХАХАХА!!! — смех культиста скорее бы подошел безумцу. — Большего глупца я не видел давно. И ты целый командор. Командор, что смог победить меня! Религиозный глупец. Романтик, пекущийся о душе. Какой позор.
— Право, меня называли по — разному. Но чтобы романтиком… Мда. Похоже, у нас с вами слегка разные представления о назначении души. Но вернемся к этому разговору попозже. Сейчас же меня интересует информация. Давайте начнем с чего‑то простого. Ну, например, отчего довольно сильному флоту, под трезвым и рациональным управлением, так расточительно себя вести? Там захватили, тут выжгли под ноль, здесь урвали кусок, а то и уничтожили полностью. Это вообще что такое было?
— Не тебе, отсталое существо, понимать и принимать догмы нашего похода.
— Ну — ну, эта фанатичность вам не к лицу. Я даже больше скажу, в душе вы совершенно другой человек, я вам как эксперт говорю. Но все же. Это было похоже скорее на тактику? выжженной земли?.?Так не достанься же ты никому? так ведь? Вам же было совершенно плевать на те системы. Нет, не так, будь у вас возможность и время на ассимиляцию, безусловно от лишних территорий вы бы не отказались, ведь это ресурсы. Но глядя на ваши корабли, могу сказать, что и без них вы не бедствовали. Так кому вы не хотите их отдавать — голос некроманта стал тих и холоден, глаза стали слегка светится. — Кого вы боитесь настолько, что решили выйти из тени и засветиться тут, на границе, лишь бы лишить его возможных ресурсов? Вы напали на представителей разных государств, так что это не из‑за их лидеров или политиков. Тут есть кто‑то еще. Кто‑то, подобный вам, но все таящийся во тьме? Так ради кого эта резня?!
— Пытайте, а лучше сразу убейте — это сэкономит наше общее время, я все равно ничего не скажу.
— Пытки. Что же. Если вам будет так угодно. Хотя я бы их так не назвал. Это будет разговор. Разговор, хех, по душам с вашими старыми друзьями.
— Что? Есть выжившие среди экипажа? Не тратте время, их жизни для меня ничего не значат, ими меня шантажировать не получиться.
— Что вы. То, что их жизни для вас ничего не значат, я вижу и знаю куда лучше вас. Выживших, кстати, не было. Ваша турель отработала с достойной уважения эффективностью. Но я немного о другом.
Командор подошел к небольшому столику для медикаментов, находящемуся рядом с прикованным телом. Из неприметного чехла он извлек нож. Пренебрежение в глазах Карающего сменилось удивлением, когда человек ранил сам себя, сделав неглубокий надрез на руке. Потекла кровь, мерно капая на столик. После пары мину, когда капли пусть и не полностью, но покрыли большую часть плоскости столика, командор убрал руку и полез в не примеченный ранее небольшой мешочек, а потом высыпал содержимое на все тот же столик. Со звонким цокотом по столу прокатились небольшие косточки. Они были совершенно белыми, но на некоторых все же имелись нацарапанные небольшие символы.
— Итак, прошу любить и жаловать, ваша команда.
— Таким меня не испугать. Ты глуп, человек, решив, что существо, множество раз модифицировавшее свое тело испугается каких‑то костей.
— Вы знаете, у меня на протяжении всего разговора создается двойственное ощущение, что мы с вами используя одни и те же термины говорим о совершенно разных вещах. Думаю, сейчас, настало время внести некоторую ясность. Итак, я загляну к вам через часок за ответами. Ну а пока не буду портить вам воссоединение.
Человек быстро вышел, так и не погасив свет. Наступила все та же тишина, изредка нарушаемая дыханием культиста и легким шумом приборов.
Вдох, выдох.
Но на очередном вдохе Карающий замер и прислушался. Он медленно выдохнул и вдохнул опять. Ну вот, опять. Словно при каждом его вдохе дышал еще кто‑то, и вроде бы даже не один. Но очень тихо. Почти что нехотя.
Случайный взгляд на стоящий рядом столик заставил Карающего вообще замереть не дыша. Освещение в этом месте было достаточно сильным, и вот теперь он заметил то, чего не было тут раньше. Тени от лежащих костей были неестественно длинным. Они, вопреки остальным теням, тянулись к самым стенам каюты, но там приобретали совершено другие очертания. Очертания людей. И стоило Карающему всмотреться в эти силуэты, как до него дошло сразу узнавание, а потом пришел тихий шепот. Шепот нарастал, превращаясь в крики, в истерики и плачь. Они спрашивали его? за что?? грозились, проклинали. Они требовали его смерти. И даже понимание того, что для него смерть не конец, не давал возможности абстрагироваться от этих криков.
— ЗАМОЛЧИТЕ!
А крик все нарастал, заполняя весь разум Карающего.
*Часом позже*
Двери в каюту отворились. Стоило человеку зайти в помещение, как на миг тени словно просились от испуга по углам, но это длилось лишь мгновенье. Показалось? Возможно, вот только прикованный множеством проводов к системе жизнеобеспечения человек громко задышал, хотя скорее даже захрипел, повиснув на мед. системе. Постепенно в его глазах разгоралась все сильней и сильней искра разума. Теперь на вошедшего он смотрел без презрения, без гордости. Лишь со страхом, с всепоглощающим животным страхом.
