— А ну тихо там! Сейчас открою!..
После двух поворотов ключа замок повис на петле. Я вытащил дужку и отбросил в сторону. Дверь распахнулась, десяток оборванных и худых мужчин в страхе отшатнулись, глядя вытаращенными глазами.
— И свобода, — сказал я, — братья-душегубы, вас примет радостно у входа… только мечи сами возьмите у тех героев в коридоре. Кто знает, новеньких сегодня ночью приводили?
Все молчали, только один наконец сказал из задних рядов:
— Если привели, то здесь камер много… А новое здание для тюрьмы только строят.
— Большое? — спросил я.
— Громадное, — заверили меня сразу несколько голосов.
— Демократия на марше, — сказал я с пониманием. — Вот ключи от остальных, как думаю, камер. Откройте все, но к выходу пока не рвитесь, там охраны побольше. Я пойду впереди, а вы держитесь сзади.
Несколько голосов с радостью закричали:
— Да, господин!
— Как скажете!
— Вам виднее…
— Мы за вами…
Тюрьма в самом деле оказалась битком набита заключенными, потому и охраны немало. Я поднимался по лестнице выше и выше, стрелял, сцепив зубы, мстил за подлое предательство и плен.
На каждом этаже свои тюремщики с ключами на пузе, а когда я переступал через их тела и шел дальше, прущая за мною толпа жадно хватала ключи и открывала за моей спиной одни за другими двери.
Когда поднялись на первый этаж, я уже начал тревожиться за своих, но чуть ли не в последней камере отыскались Фицрой, Грегор, Ваддингтон и остальные с корабля.
Они выскочили в просторный холл, обозленные и пристыженные, я не стал слушать их оправдания, крикнул:
— Нас обманули! Меня обманом, думаю, и вас. Потому и мы свободны от всех правил благородной войны. Жаль, убивать и грабить вволю не получится…
Фицрой вскрикнул:
— Почему?
— Некогда, — ответил я. — Мы в чужой стране, нужно убегать на причал к своему кораблю, если он еще там.
Фицрой сказал всем:
— Но по дороге можете всех, кто попытается остановить или хотя бы замедлить наше победное и триумфальное бегство!
Джонадер прорычал:
— Уж я отыграюсь…
Фицрой сказал мне виновато:
— Меч мой забрали…
— Все потом, — крикнул я. — Вон уже тревогу подняли!.. Все в порт, все в порт!.. Если нашего корабля там нет, захватим чужой!.. Вперед, вперед!.. Бегом!
Снаружи звездная ночь и одна единственная луна, но зато такая, что мелатонин под ее светом точно вырабатываться не будет, видно почти как днем.
Я придержал Ваддингтона за рукав.
— Глерд, примите мои извинения. Вы были совершенно правы! Я вел себя глупо, самоуверенно и безрассудно.
Он вскрикнул с неловкостью:
— Перестаньте, глерд! На вашем месте я бы поступил, как вы. Положение командира обязывает… А теперь давайте побыстрее к причалу. Насколько я понимаю службу королевской охраны, нас могут успеть догнать, здесь как раз достаточно близко…
Глава 10
Фицрой запомнил дорогу лучше всех, а Понсоменер подсказывал, где свернуть в какой переулок, чтобы не наткнуться на городскую стражу, они и повели нашу команду.
Я заметил, что нас вроде бы стало больше, еще четверо увязались за убегающими в сторону порта, в то время как остальные освобожденные из тюрьмы ринулись переулками в город.
Там сразу же залаяли собаки и зловеще прозвучал медный гонг, сигнал тревоги.
Ваддингтон крикнул мне на бегу:
— Не отвлекайтесь, командир!.. Я примкнувшими сам займусь!
— Вы тоже ни на что не отвлекайтесь, — велел я. — В порту вести себя тихо. Если корабль у пирса, захватить, но не рискуйте слишком…
Он недослушал, унесся следом за командой, только Фицрой оглянулся, остановился резко.
— А ты чего?
Я гаркнул:
— Беги с ними! Во главе!
Он крикнул оскорбленно:
— Вот еще! Я трусливее всех, да?… Смотри, эти гады как знали, что вырвемся из тюрьмы! Целый отряд прямо от дворца прет в нашу сторону!
Я прокричал зло:
— Не отведешь всех к кораблю — мы не друзья! Я придержу погоню!
— Ладно, — крикнул он. — Только не задерживайся, а то уплывем без тебя…
Он ринулся догонять бегущих, как стадо оленей, а я не остался на середине дороги, слишком картинно, да и хорош как мишень, а стоптать кони могут даже с опустевшими седлами, отступил за угол, и как только всадники оказались на прицельной дальности, открыл стрельбу, прислонившись для устойчивости к стене.
Кони дико заржали, передние две лошади упали, подминая всадников, еще трое споткнулись о них и грохнулись, перевернувшись через головы, а я продолжал торопливо палить из обоих стволов.
Дикие крики боли и страха, топот копыт и ржание заполнили улицу. Я оглянулся, наши удаляются быстро, ринулся за ними следом, задевая плечами углы, перепрыгивая корзины и ящики вдоль стен домов.
В какой-то момент ощутил опасность сзади, быстро дернулся под защиту стены, обернулся и тут же выстрелил, почти не глядя. Раненый конь поднялся на дыбы, всадник не удержался и вылетел мне под ноги, в роскошных доспехах, шлем с гребнем.
Я выстрелил в лежащего, демократу все можно, огляделся и ринулся со всех ног. Глерд начал просыпаться от странного шума, навстречу и даже из боковых улиц трижды выбегала городская стража, я делал зверские рожи, стрелял в упор и бежал за своими.
На причале суматоха, там встретила многочисленная стража, что была свидетелем, как захватили корабль и уводили по пирсу пленных, начался бой, Фицрой первым отнял у кого-то из охраны меч и с диким криком бросился рубить врага.
Я вздохнул с великим облегчением, наш корабль стоит там, где и стоял, только к причалу подтянули вплотную, явно не решились на ночь глядя управлять чужим парусом, таким громадным.
Я заорал Ваддингтону:
— Быстро на корабль!.. Если там охрана — убить и выбросить!
Тот крикнул бодро:
— Сделаем!
Стража порта насела с трех сторон, я сперва стрелял, но когда стиснули со всех сторон, дрался озверело, сам себе изумившись, кто бы сказал, что я могу так драться, никогда бы не поверил, но они все двигаются почему-то медленно и скованно, а я втрое быстрее и резче, кулаки мои бьют как молоты, слышу сочный треск костей, бью ребром ладони и кулаком, локтем, коленом, бросаю в стену ограды или на пол с такой силой, что уже точно не сдвинется.
Фицрой увидел, ахнул:
— Да тебе оружие разве что для красоты!
— Люблю красивое оружие, — подтвердил я хриплым голосом, в горле саднит, выплюнул комок крови, не понял, чего это он и с какой стати, — оружие… это…
— Это все, — договорил он. — Бежим, начинают окружать…
— Прорвемся, — заверил я.
Но остатки охраны, ощутив, что свалить нас не удается, дрогнули и отступили. Я выстрелил еще несколько раз, уже без необходимости, азарт есть азарт, Фицрой с разбега прыгнул через борт, заорал оттуда:
— Быстрее!..
Я оглянулся, заслышав приближающийся конский топот, со стороны города к пристани несется конный отряд в пару сот человек, с таким мне не совладать, если не дрогнут, а все пойдут в атаку.
— Рубить канат! — заорал я. — Отойти от пристани!.. Подальше, чтобы и арбалетными не достали!
Фицрой крикнул:
— Аты?
— Выполняй, — гаркнул я и, выставив перед собой пистолеты, начал стрельбу.
Краем глаза видел, как блеснул меч Фицроя, обрубая канат, что держит корабль на привязи у пирса. Джонадер и команда поспешно поднимают рею с парусом, корабль сразу подхватило то ли ветром, то ли местным течением и начало относить от причала.
Я продолжал стрелять, несколько передних всадников рухнули вместе с конями, остальные замешкались, объехать никак, двое из раненых вообще рухнули с пирса в воду, а я отступал мимо массивных обрубков дерева, за которые закреплены канатами корабли, стрелял и стрелял, а потом повернулся и ринулся со всех ног по дощатому настилу пирса.
Услышал, как за моей спиной грозно загремели, приближаясь, конские копыта, ощутил и близкую опасность, но, разбежавшись, почти ощутил над ухом конский храп, однако с силой оттолкнулся и прыгнул далеко в темную воду.
Конных арбалетчиков вроде бы не существует, так говорят, но на всякий случай проплыл под водой как можно дольше, высунулся между волнами, снова хватанул широко открытым ртом воздух, пока не успела накрыть волна, и снова нырнул, взяв точнее направление к уплывающему кораблю.
Когда вынырнул в третий раз, рискнул оглянуться, но на причале заняты тем, что вытаскивают из воды сорвавшихся в погоне за мной самых отчаянных и безрассудных.
Я вздохнул с облегчением и пошел быстрым брассом вслед за кораблем. Тот вскоре остановился, а я перешел на кроль и уже хвастливо поплыл к кораблю на полной скорости.
Мне сбросили веревочную лестницу, я не успел подняться, как ее схватили и потащили наверх со мной вместе.
