Далеко не довольна, но взгляд Кристиана говорит, что если я буду упорствовать, меня ждёт противостояние, а я не хочу ссориться со своими друзьями.
— Где эти комнаты? — спрашиваю я у Лирики.
— Пять в тюрьме Невидимых, и три из этих пяти — внутри замка короля. Две другие — в Белом Особняке.
— Те, что в замке короля, идеально подошли бы для целей Крууса, — рассуждаю я. — Лаборатория короля находится под ним.
— Я давно установил Зеркала, ведущие к той комнате, в которой ты уединилась — она находилась в Белом Особняке, — говорит Бэрронс. — Ты отрезала её и перенесла в книжный магазин. Она уже не внутри тюрьмы.
Лирика раздражённо говорит:
— Я была не в курсе, что одну из них переместили. Мне нужно сделать пометку в соответствующем томе. Какую именно комнату ты перенесла, и где именно ты её разместила?
Никто ей не отвечает.
— В одной из этих комнат Круус был бы защищён от Песни Созидания? — спрашиваю я у Бэрронса.
— При условии, что Песнь уничтожила всех Невидимых, и при условии, что я Невидимая, поскольку я дочь Крууса, логично предположить, что изоляция даже в зачарованной бутылке предотвращает смерть от Песни, — говорит Лирика. — Можешь игнорировать меня, если хочешь, или же можешь воспользоваться мной. Я обладаю бесконечным количеством информации в своём распоряжении.
— Я тоже, — бормочу я. И это часть проблемы. Бесконечный наплыв деталей.
— Я бы на его месте рискнул, — говорит Бэрронс. — Он также потребовал от вас браслет, когда вы подписали Соглашение. Возможно, два этих фактора вместе предоставили защиту.
Я подвожу мрачный итог:
— Вот где Круус. В тюрьме, со своим новым двором, — я смотрю на Лирику, задаваясь вопросом, подтвердит ли она мои слова.
Она всплескивает руками и рявкает:
— Откуда мне знать? Я никогда не покидала Библиотеку и до недавнего времени вообще не была уверена, существует ли в мире что-то помимо Библиотеки. Мой отец ничего мне не говорит, только отдаёт приказы.
Мне не нужно её подтверждение. Я его знаю. Это сродни тому, как он сотни тысяч лет притворялся Видимым, прячась на самом видном месте. Терпение — его второе имя. А первое — манипулятор и хитрый мудак.
— Что бы он ни задумал, он скоро предпримет активные действия, иначе он не допустил бы, чтобы Кэт о нём узнала, — я прищуриваюсь, глядя на Лирику. — Или его дочь сказала ему, что обмолвилась, так что он знает, что его время вышло. Или он сказал ей якобы «обмолвиться».
Лирика протестует:
— Я ему не говорила и не…
— Ох, смирись, мы тебе не верим, — Бэрронсу я говорю: — Мы можем попасть в тюрьму через Белый Особняк.
— Неприемлемо, — бесстрастно заявляет Бэрронс. — Вы единственная, кто может пройти через зеркало короля в будуаре, и мы не знаем, переживёте ли вы это без Синсар Дабх внутри вас. Зеркала могут уже не воспринять вас как вместилище сущности короля. И вы никуда не пойдёте в одиночку, мисс Лейн. Не в текущем состоянии рассудка.
— Разберись со своими бл*дскими приоритетами, Мак, — рычит Риодан. — Ты не можешь отложить поиски Дэни и направиться в тюрьму Невидимых, чтобы убить Крууса просто потому, что ты зла.
— Не просто потому, что она зла, — резко говорит Кэт. — Круус похитил Рэй и Шона! Кто ты такой, чтобы решать, в каком порядке мы спасаем дорогих нам людей?
Глаза Риодана блестят кровавым льдом.
— Тот, кто любит Дэни, и она на первом месте, чёрт возьми.
— Мой отец на первом месте, — поправляю я.
— А потом кто? — требует Кэт. — Дэни, потом Рэй, потом Шон? Мак, она ребёнок.
Я игнорирую их и требовательно обращаюсь к Бэрронсу.
— Как ты получил доступ в тюрьму? — в данный момент я не знаю, как найти Дэни или Эликсир, а значит, я не могу отыскать своего отца, но я знаю, где Круус. Мои варианты — это сидеть где-то в углу и сортировать свои файлы или же пойти и надрать задницу Невидимым, и в данный момент надрать задницу Невидимым (да кому угодно) — это в высшей степени заманчивая перспектива.
— Одно из Зеркал, вставленных в стену за книжным магазином, ведёт туда, — он выразительно добавляет: — Только если я применю специфическое заклинание к его поверхности. В противном случае оно ведёт в другое место.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Умный, умный мужчина. Он планирует всё. И мне тоже стоит так делать. И он только что ясно дал понять, что я не могу удрать и схлестнуться с Круусом в одиночку, потому что мне нужно, чтобы он сотворил необходимое заклинание и дал мне доступ. Я оборачиваюсь и смотрю на Лирику. Ну, скорее, на себя. Я не могу вынести вида фейри, и уж особенно той фейри, которая выглядит как я.
— Посади её в бутылку, — снова приказываю я. — Я как королева приказываю тебе держать её запечатанной.
— Я думаю, она может нам помочь, Мак, — снова пытается Кристиан. — Она прекрасно знакома с каждой книгой и артефактом в библиотеке короля Невидимых.
— Я отдала тебе приказ, — он мог бы сказать, что я не его королева. Что формально он Невидимый. Но выдержав мой взгляд несколько долгих секунд, он решает не вставать на этот путь.
— Я хочу помочь, — говорит Лирика с отчаянием в голосе. — Пожалуйста, не запирай меня вновь. Прошу, дай мне шанс.
Мой смех хрупкий и острый как лезвие ножа.
— Я уверена, что ты хочешь помочь. Чтобы у тебя была возможность увести нас в неверном направлении, пока твой отец воплощает план по захвату мира со своим новым двором, — Кристиану я говорю: — Вытащи свою голову из задницы. Она шпион Крууса. Его оружие. Тщательно выкованное и откалиброванное, чтобы плясать под его дудку. И ничего больше. Её ценность для него заключается лишь в том, как он может её использовать. Для Крууса не важен никто, кроме него самого.
Лирика вздрагивает и горько говорит:
— Возможно, по истечению маленькой вечности я и сама начала догадываться.
— Прекрати выглядеть как я! — рычу я на неё. — Смени свои чары, чтобы выглядеть как кто-то другой!
Она несколько секунд смотрит на меня, затем тихо говорит:
— Единственный другой облик, который я могу принять — это твоя подруга Дэни. Я понимаю, что она пропала, и я не уверена, что этот облик был бы для тебя комфортнее.
Ну конечно, она использует тихий и рассудительный тон, а я выгляжу как истеричка. Я чувствую себя как истеричка, и моя голова взорвётся, если я не переведу дух, на мгновение отбросив всех этих людей и проблемы.
— Ох, да ну нахер, она даже не показывает нам свой истинный облик, потому что верна Круусу, и вы хотите позволить ей помочь нам? Вы все рехнулись! — я вскакиваю на ноги, разворачиваюсь и выхожу за дверь, захлопнув её за собой.
***
— Сегодня я впервые привела Рэй увидеться с Шоном.
Я вздрагиваю. Я не хочу чьей-то компании, так что ничего не отвечаю. Оставаясь спиной к Кэт, я продолжаю смотреть через перила на множество подклубов Честера, не видя ничего, кроме наложившегося на танцпол лица моей матери, когда я скажу ей, что Джек Лейн умирает.
— Оглядываясь назад, я понимаю, как глупо это было с моей стороны. Думаю, их встреча в одном месте и заставила Крууса прийти.
Я всё равно ничего не говорю. Если она думает, что её ошибка познакомить Рэй с Шоном столь же ужасна, как то, что сделала я, то она заблуждается. Мир в хаосе, четверо наших близких пропало, и я убила собственного отца.
— Я с самого начала знала, что Рэй может быть дочерью Крууса. Это неважно. Я люблю её больше жизни. Она моя дочь вне зависимости от того, кто её отец, — она делает паузу, затем говорит: — Полагаю, где-то есть другая мать, которая может сказать то же самое про Лирику.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ты пришла сюда не для того, чтобы вступиться за библиотекаря, — если Кристиан не посадит её в бутылку, она познает холодное железо моего копья.
— Просто подчёркиваю, что пока ты теряешь отца, которого ты имела роскошь любить десятки лет, я только что потеряла дочь, с которой провела всего пять лет. Ты можешь киснуть в ненависти к себе или признать, что многие страдают. Люди во всём мире перенесли ужасающие потери с тех пор, как стены пали. Многие потеряли всю семью. Если бы каждый, с кем случилось нечто ужасное или травмирующее, становился скверным и обладал такой силой, как ты (а я чувствую, что она бушует в тебе подобно тёмному циклону, способному на колоссальные разрушения), то как долго просуществовал бы наш мир?
