Маслов…
У меня и раньше сомнений, что письма от него, практически не оставалось, а сейчас они окончательно исчезли.
Виновник моего «попадания» в этот мир тоже угодил на Краир, и он где-то рядом. Следит за каждым шагом и в курсе всех последних новостей, только вот, судя по тону письма, пока не выяснил, что мне удалось разжечь искру, развить магию и даже получить собственного зверя. Считает, что я втерлась в доверие к наследнику, обольстила и теперь выполняю мелкие поручения в надежде на большие милости.
Ну, каждый, как говорится, мерит по себе. Для меня это в любом случае плюс. А вот минус в том, что я до сих пор не знаю, как он выглядит, каковы его планы и вообще, в чьей он команде. Химеры? Сумеречный? Третья, неизвестная пока сила? Или Егор действует исключительно в собственных интересах?
А выяснить это надо – причем, максимально быстро. И тут без помощи не обойтись.
Я кружила по комнате, соображая, прикидывая так и эдак… но как ни крути, выходило одно: надо признаваться, что я иномирянка. Прежде всего, разумеется, Кайдену.
Страшно было, не скрою, и мысли мелькали самые разные. Но все перевешивала твердая уверенность – в Фарне, в том, что поможет, не предаст. Если ему не доверять, то кому тогда? Да и недоговоренность, мутной тенью маячившая между нами, напрягала. Маленькие секреты, если их долго скрывать от близких, имеют обыкновение постепенно превращаться в большие, мрачные тайны, которые вредят даже самым крепким отношениям.
Рискну. И звери, если что, заступятся, Феня так уж точно.
В общем, к возвращению Кайдена я окончательно решила обо всем рассказать – вот прямо сразу, не откладывая. Но Дракон появился не один, а с Василиском. Вошли – оба хмурые, озабоченные, собранные – и заявили практически с порога:
– У нас новости.
Новости, действительно, были, причем, важные и срочные, так что мне свою историю пришлось пока отложить.
Во-первых, повелитель, как мы и полагали, не отдавал приказа о моем аресте – его послал один из секретарей по распоряжению Джаланы. К сожалению, скользкой, как змея, Химере и тут удалось оправдаться. Дескать, она пеклась о муже, который очень устает в последнее время. Посчитала, что дело пустяковое, не требует особого и поистине бесценного внимания супруга – достаточно сотрудника имперской канцелярии и малой магической печати.
Неодаренный напал на мага… Такие случаи почти каждый день рассматриваются, не обо всех же докладывать правителю. Тем более, достоверность обвинения подтвердили менталисты. Невеста наследника?.. Так ее никто пытать не собирался – пригласили только побеседовать, получить разъяснения. Угрожала разрывом помолвки?.. Досадное недоразумение. «Дорогой сын» неправильно понял.
В общем повелитель наказал секретаря-«стрелочника», а жену отпустил с миром.
– А не слишком ли часто он ей верит? – вырвалось у меня.
– Вот и мне кажется, что очень часто, – мрачно согласился Фарн.
Аллан лишь кивнул.
– Мэтр Хобб осматривал повелителя, не один раз. На нем нет чар принуждения, – я озабоченно нахмурилась. – Хорошо бы следы сумеречной магии поискать… Но как это незаметно сделать? Не привлекая внимания и не демонстрируя свой дар?
– Есть способ. Проверку устроим завтра, на совете. Заодно и на остальных глав посмотрим чуть пристальней, – усмехнулся Граэм. Поймал мой вопросительный взгляд и пояснил: – Это уже вторая новость.
Да, Драконы созывали объединенный совет кланов и конклава магов – то есть целую толпу самых влиятельных лордов империи. Состояться он должен завтра, уведомления главам и архимагу уже посланы. Обсуждать планировали нападение каэдов на Твердыню, общую ситуацию с Сумеречным, наказание для Янтов – отца и сына и… опеку над Фениксами.
– Что значит, опеку? – я недоуменно уставилась на Дракона с Василиском.
– Ваш род потерял наследника и, скорее всего, скоро лишится главы. Кетра не подходит, других претендентов нет, зверя до сих пор тоже. По крайней мере, так ситуация выглядит со стороны, – Аллан пожал плечами. – Что делать в подобной ситуации, никто не знает, раньше таких случаев не было. Поэтому появилось предложение переподчинить Фениксов другому клану-основателю. Догадываешься, кто его озвучил?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Химеры?
– Именно. И сразу выразили желание доблестно пожертвовать собой во имя общего блага и стать опекунами.
– Если ваш род попадет в загребущие руки «иллюзорников», забрать его назад будет непросто. Даже с фениксом. Нет, отдать-то они отдадут, но станут всячески затягивать, а Твердыню обязательно обыщут и утащат все мало-мальски ценное. – Фарн сжал кулаки. Чувствовалось, что он обеспокоен. – Поэтому заявлять о своем праве на клан нужно именно на совете. И зверя показывать. Неожиданно для всех. Это самый удобный момент, Его нельзя упустить. Первое официальное представление феникса всегда сопровождается «светом истины» – сильнейшим заклятием, которое уничтожает любые иллюзии. Если ты при этом добавишь немного личного дара, никто не заметит. Вот и проверим, есть ли на главах, старейшинах и магах сумеречные плетения. Кстати, не исключено, что ваш клан торопятся побыстрее отдать под опеку, чтобы избежать появления феникса и «света истины». Никто же не знает, что зверь уже у тебя. Да, придется завтра. Мы с Алом, если что, поддержим.
В комнате повисло тяжелое молчание.
– Завтра так завтра, – кивнула я. Надо же, и голос даже не дрогнул.
– Конечно, чего тянуть, – бодро поддержал птиц. – Мы с Нари уже готовы… почти. Остальное на месте сообразим, сочиним и разыграем. И вообще, мы фартов… гм… удачливые очень. У нас даже пламя теперь не как у других, а алмазное. С ним точно не пропадем.
– Ни в коем случае не пропадем, – подтвердила я. Обвела взглядом собравшихся – всех, включая зверей и твердо закончила: – Но только в том случае, если мне хоть кто-нибудь объяснит, наконец, что это вообще за пламя такое?
– Особый дар, получить не так-то просто, – тут же зачастил птиц. Горделиво надулся, словно это лично его заслуга, именно он все сделал и организовал. Хотя… Может, так и было? – Мало кому удается им завладеть.
– Точно, почти никому – охотно подтвердил Шур, тоже, видимо, к процессу причастный.
– Носители и раньше существовали, – решил поумерить их победный пыл «нарисовавшийся» в воздухе змей. Наверное, подслушивал где-то в невидимости. Помолчал и нехотя признал: – Но да, нечасто.
Любопытно, но ничего не понятно. Эта мистическая троица способна бесконечно вот так спорить и переругиваться, обсуждая, кто из них круче, но яснее от этого не станет.
– Расскажешь? – повернулась я к Фарну.
Он, в отличие от зверей, темнить не стал. Улыбнулся, кивнул.
– Алмазное пламя – это смешанная магия. Помнишь что-нибудь о ней?
– Кое-что.
Помнить я, разумеется, не могла, но в учебниках по истории магии, которые под руководством Хобба изучала, о ней упоминалось. Мельком, правда, без особых подробностей.
Одаренные этого мира появлялись на свет, как правило, с однородной, так называемой «чистой» искрой. Огненной, воздушной, водной, темной, как у тех же некромантов, или кристаллической, как у алхимиков и целителей – ну, и так далее. Некоторые, потенциально сильные маги получали при рождении дополнительную стихию, но она так или иначе всегда сочеталась с основной или была нейтральна по отношению к ней. Фарн, например, владел воздухом и льдом. У Эннари, по словам мэтра, к огню добавилось немного тьмы. И очень редким, практически уникальным явлением являлась смешанная магия, когда в одной искре сочетались противоположные стихии.
Подчинить себе такой сложный, разнотипный дар, а уж тем более, поддерживать, усиливать, довести до максимума, невероятно сложно. Стихии-антагонисты находятся в постоянном конфликте, пытаются подчинить друг друга, и, фактически, разрывают носителя пополам. Ребенок с подобной магией или выгорает в раннем детстве, или, если повезет, и одна стихия полностью подавит другую, остается с обычной «чистой» искрой. И только немногие доживают до магического совершеннолетия с гармонично уравновешенной смешанной магией.
