Композитор Эдуард Ханок, тот самый, который написал «Малиновку», выпустил книгу «Пугачевщина»— про всенародно любимую. Журналисты «Книжного обозрения» Сергей Копылов и Александр Щуплов спросили у него:
— Знакома ли Пугачева с вашей книгой?
— Не знаю, — ответил композитор. — Наверное, читала. Я передавал ей книгу через ее директора Олега Непомнящего. Но Киркоров читал точно. Мы с ним из-за книги — в плохих отношениях. Я тут совсем недавно повстречался с ним в концертном зале «Россия», протянул руку, чтобы поздороваться. А он мне: «Пошел на.../» Я повернулся и пошел. Он мне долго еще в спину орал... Но я на Филиппа не в обиде. Я знаю, что такое шоу-бизнес. Через год-два он успокоится— тогда и поздороваемся! К тому времени выйдет моя новая книга, которая будет значительно мягче, чем «Пу-га-чев-щи-на».
— Когда вы в последний раз общались с Аллой Борисовной?
— В 1995 году. Мы с ней вроде как помирились. Но потом вышло мое скандальное интервью. Журналисты меня подставили. Три раза брали они у меня интервью — и все три раза был скандал. Потому что, когда я даю интервью, я нахожусь в свободном полете. А журналисты никогда не давали мне визировать материал. К тому же они брали только негатив, а хорошие слова утаивали. Первая статья, которая нас с Пугачевой рассорила, появилась в минской газете под заголовком «Пугачева:— ноль, Киркоров — бездарь». Журналисты выхватили эти слова из общего контекста. А контекст был такой: мол, Пугачева действительно ноль — по сравнению с признанными всем миром Барбарой Стрейзанд и Уитни Хьюстон. В мировом смысле нет такой певицы — Алла Пугачева. Ну а Киркорова я обозвал «бездарью», наверное, в запальчивости... Потом, на Славянском базаре, журналисты опять у меня взяли интервью — и пропали. Через какое-то время оно выходит под заголовком «Пугачева — бандерша советской эстрады». Затем Киркоров дал той же газете интервью под заголовком: «Ницше — дурак, Ханок — дерьмо, а Киркоров — интеллигентный человек». Некоторые попытались его опровергнуть: мол, Ницше был далеко не дурак, следовательно, Ханок — не совсем дерьмо, и опять же, следовательно, — Киркоров не совсем интеллигентный человек. Вот так закрутилась свистопляска... А сейчас я закалился. Пообщался со столичными журналистами. Меня пригласили на «Акул пера». Я привык к местечковому общению, а «акулы» избрали тактику нападения, стали меня обвинять, что я— б..., какая-то бездарность и дерьмо... Это меня многому научило. За это я уважаю «акул пера». Сейчас меня на них не купишь.
Глава 9. КУМИРЫ СОВЕТСКОГО НАРОДА
КАЖДОМУ СЕЛУ— ОТДЫХАЮЩЕГО РУКОВОДИТЕЛЯ
Февраль 1992 года. Главный редактор «Комсомольской правды» Владислав Фронин и журналист этой газеты Дмитрий Муратов в офисе «Горбачев- фонда». Президент фонда убеждает: нет у него ни счетов в западных банках, ни дачи в Калифорнии или в Женеве.
— Михаил Сергеевич, но в Форос миллионов 50 вбухали. Читатели подсказывают, что и эскалатор там к воде в 15 тысяч долларов обошелся,— говорят гости.
— Строили. И во всем мире резиденции строили и строят. Но вместе с форосской дачей для местного населения были построены берегозащитные сооружения, построена дорога, установлен телетранслятор, водопровод проведен.
Журналисты восхищенно:
— Если бы в каждом селе отдыхало бы по руководителю, эх, и жизнь была бы...
НЕДЕПУТАТА НЕ ПУСТИЛИ В ДЕПУТАТСКИЙ ЗАЛ
1992 год. Кто только не считал своим долгом лягнуть вдогонку ушедшую с политической сцены советскую власть. Давней обидой поделился и знаменитый певец Юрий Антонов:
— Несколько лет назад я отдыхал в Крыму со своей девушкой. И вот возвращаясь в Москву, в аэропорту мы зашли в депутатский зал на несколько минут выпить кофе и отдохнуть. А там находился секретарь ЦК и кандидат в члены Политбюро Борис Пономарев. Уже потом мне передали, что его жена очень возмущалась, что вот до чего они дожили — какой-то артистишка летит с ними одним классом и позволяет себе приходить в элитарный депутатский зал.
— А вы были депутатом?
— Нет, конечно.
РОДИНА — ЭТО БАНДИТ
1993 год. Геннадий Хазанов философствует:
— Бедных всегда больше, чем богатых, значит, всегда будет большинство недовольных. И достаточно спровоцировать их пойти и начать отбирать у богатых... Был уже такой прецедент в нашей истории; ну отобрали, и что дальше? И была страна, вооруженная до зубов, с закрытыми границами. Ее и уважали-то только из чувства страха, а она кичилась этим, как бандит, который испытывает удовольствие от того, что его боятся.
Такое вот заключение. Может быть, оно следствие следующего признания кумира московской публики:
— Я искренне жалею, что очень небрежно учился и не познал даже каких-то азбучных основ культуры, литературы, истории. Пожалуй, вот об этом я жалею больше всего— о том, что в юности практически не воспользовался возможностью учиться...
ГЕЙДАР АЛИЕВ ЗНАЛ УЖЕ ТОГДА...
Любимое слово бывшего члена Политбюро ЦК КПСС, а ныне президента независимого Азербайджана — «реализм». Отвечая почти на любой вопрос, он говорит: «Если смотреть на вещи реально», «Если исходить из реальностей», «Надо дать себе отчет, как реально выглядит картина».
Выступая в 1997 году в американском городе Хьюстоне, Алиев сказал, что в 1975 году, когда Баку и Хьюстон стали побратимами, он верил в то, что когда-нибудь делегация независимого Азербайджана приедет в Техас.
— Вы действительно верили в это?— спросили у него на пресс-конференции.
— Это чувство всегда было. Но одно дело чувство, а другое — реальность. В те годы, я, конечно, реально не допускал, что такое возможно. Но в то же время распад Советского Союза абсолютно закономерен. То, что швы, его соединяющие, могут распасться — такое чувство было....
...И ИОСИФ КОБЗОН ТОЖЕ
Из откровений депутата Госдумы певца Иосифа Кобзона:
— Я помню, когда 7 ноября 1987 года напротив мэрии шел концерт, в толпе был Ельцин. Еще первый секретарь горкома, но уже опальный. Я выделил его из толпы, посвятил песню. Потом он пришел за кулисы, обнял, поцеловал.
Мы оба с ним были народными депутатами. Большинство от него отворачивались, а я демонстративно с ним общался...
А ЛУЖКОВ ПОЗЖЕ
29 декабря 1995 года, сразу же после парламентских выборов, выступая в Российском государственном гуманитарном университете, Лужков заявил:
— Итоги выборов меня беспокоят. Причем не столько результаты голосования, сколько то, как оценивают эти результаты руководители движения «Наш дом — Россия». Я уже не раз слышал, что они удовлетворены ими... Лично я считаю, что для партии, которая находится у власти и которая располагает мощными средствами косвенной агитации, 10 процентов голосов являются чуть ли не последним звонком...
ГОВОРУХИН НЕ ДАЛ СЕБЯ ЗАТАЩИТЬ
— В каких отношениях вы с коммунистами? — спросили у кинорежиссера Станислава Говорухина. — Вас с ними то разводят, то объединяют...
— Я с ними развелся еще тогда, когда снял «Так жить нельзя» и «Россия, которую мы потеряли», где речь шла и про их Ленина.
— Тогда вы расходились со старыми коммунистами, сейчас, говорят, появились новые...
— Самые страшные коммунисты — во власти. Зюганов вызывает у меня симпатию, это интеллигентный, образованный человек, но за ним стоят такие люди, как Макашов. Для меня это малопривлекательно. Я и в партии никогда не был, а меня ведь туда затаскивали, но я понимал, что вступить — значит, предать свои идеалы.
КОГО ЗАЩИЩАЛ ЯКОВЛЕВ
Накануне своего 75-летия Александр Яковлев, бывший член Политбюро и один из архитекторов горбачевской перестройки, говорил:
— Мы и есть люмпенское государство. В семнадцатом году зародились как уголовники — захватили власть, потом провели уголовную гражданскую войну, потом репрессии, концлагеря и прочее.
Дальше он разъяснил, что помогает ему сохранять оптимизм и жизнестойкость под потоками обвинений только одно — чувство юмора. Сейчас он сказал своим помощникам, чтобы те не давали ему статьи с нападками на него. А вообще всего два раза не сдержался. Когда «такой гном человеческий, как Крючков» обвинил его в связях с некими иностранными спецслужбами.
— И второй раз, когда Макашов заявил, что я в войну не был на фронте. Конечно, задело, что какой-то стервец вдруг мне, заработавшему три боевых ордена, бросает такое обвинение.
Одна из оппозиционных газет тут как тут: три боевых ордена? Если советское государство зародилось в семнадцатом году как уголовное, то позволительно спросить, какого рожна понесло честного человека на фронт защищать уголовников, а потом ревностно служить им в их главной малине почти полвека?
ТАКУЮ ПЕСНЮ ИСПОРТИЛ!
В СССР плата за жилье была настолько низкой, что рассматривался вопрос вообще отменить ее. Госбюджету, покрывавшему львиную долю расходов, нетрудно было целиком взять их на себя. Зато достигался бы пропагандистский эффект— вот, мол, яркая демонстрация преимуществ социализма: советские люди живут в квартирах, не платя за это ни копейки.
