— Конечно. Ни за что. У меня полно нормальных дел. Пойду сделаю себе кофе, — и она поднялась.
— Вика! — поднял голос Адам.
— Что? — тоже повысила она свои интонации. — Я ведь злобная бывшая! По закону жанра я просто обязана вставлять вам палки в колеса. Скрашивать себе ожидание того светлого часа, когда ты бросишь свою няню.
— Что я сделаю?
Вика зачастила, неизвестно чего испугавшись:
— Не смотри на меня так! Это Ася сама придумала — подождать пока тебя отпустит, и ты ее бросишь. Она говорит, что с детьми, сумасшедшими и влюбленными нет смысла спорить.
— Понятно, — отрешенно отозвался Адам.
Вика посмотрела на него и предложила сердобольно:
— Сделать тебе кофе? Ты какой-то белый совсем стал. Господи, как можно принимать так близко к сердцу нашу болтовню. Разумеется, она понимает, как это закончится, все же не юная наивная дева…
— Вика!
— Ушла за кофе.
В день своего рождения Ева вскочила очень рано. Адам еще дрых, но Ася, которая за время своей работы здесь научилась спать чутко, чтобы не проворонить свою подопечную, услышала мягкий топоток маленьких пяток по полу.
Ева обежала весь второй этаж, скатилась вниз по лестнице, промчалась по пустому офису и снова бегом вернулась в спальню.
— Мой телефон звонит! — воскликнула она.
Ася ничего такого не слышала.
— Да, мама! — радостно сказала Ева в трубку.
Адам приоткрыл один глаз.
Ася стояла в дверях, внимательно наблюдая за девочкой. Она щебетала по телефону, рассказывая о том, что у нее будет целых два праздника, а не один. Потом, сообщив Лене, что тоже ее очень любит, спрятала мобильник под подушку и объявила, что ей нужно в туалет.
Дождавшись, пока она выйдет из спальни, Ася взяла ее телефон и посмотрела список звонков.
Только один — исходящий — несколько недель назад. Он длился 15 секунд.
Все эти дни Ева разговаривала по телефону сама с собой, а вовсе не с мамой.
— Что ты делаешь? — спросил Адам.
— Потом скажу, — Ася быстро вернула мобильник на место. — Сегодня у нас должен быть хороший день.
— Скажи это своим глазам. Они плачут.
Поморщившись, она торопливо вытерла слезы и пошла к ванной.
— Где же самая красивая именинница в мире? — крикнула Ася. — Почему она не идет смотреть подарки? Тук-тук, я вхожу!
Ева сидела на кромке ванны и смотрела, как течет струйка воды.
— Я уже взрослая, — сказала она сердито. — Почему ты входишь.
— Потому что мне не терпится поцеловать самую сладкую малышку в мире. Кто моя любимая девочка?
— Я! — закричала Ева и, раскинув руки, бросилась в Асины объятия.
— Ты знаешь, что я буду любить тебя всегда-всегда? — спросила Ася, целуя круглые щеки и курносый нос.
— Всегда-всегда? — переспросил Адам, вырастая на пороге. — Какой срок годности у твоего «всегда»?
Ася посмотрела на него с изумлением — отчего он так сердит? — и показала кулак за спиной Евы.
— Ну-ка, проверим, сможешь ли ты найти свои подарки, — сказала она Еве. — Они очень хорошо спрятаны. Надо постараться…
— Они в шкафу! — засмеялась Ева и понеслась туда.
Ася втащила Адама в ванную и закрыла дверь.
— Спятил? — спросила она яростно. — Что это за разговоры в такой день! Иди лучше поздравь свою дочь!
— Ты никогда не думала, что с ней будет, когда ты уйдешь? — тихо спросил Адам.
— Почему я должна уходить? — Ася никак не могла понять, что именно происходит. Адам решил выгнать ее?
— Ну, ты же уверена, что я совсем скоро тебя брошу.
— Ах это, — от облегчения у Аси даже ноги подкосились. — Наши с тобой отношения никак не скажутся на Еве. Я останусь ее няней, пока нужна ей.
— И останешься моей любовницей до тех пор, пока нужна мне? — Адам сейчас был ужасно неприятным. Язвительным, холодным. — Тебе нужно просто потерпеть недолго, пока ты мне не надоешь?
— После поговорим, — оттолкнув его, Ася вышла из ванной.
Сделала несколько коротких выдохов, успокаивая дрожь рук и губ. Улыбнулась. И пошла к Еве.
За завтраком Ася, прикрыв телефон ладонью, листала инстаграм Лены. У человека был медовый месяц. Можно ли считать такое событие уважительной причиной?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Хлопнула дверь, и на кухне появился отец Адама с огромной коробкой в руках и букетом подмышкой.
— Где моя внучка? — загудел он на манер Деда Мороза.
Ева прижалась к Асе и помахала рукой.
— Я здесь!
Вслед за Фаридом шла невероятная красавица с неприлично длинными ногами. Ася, перегнувшись через стойку, разглядывала эти ноги и гадала каково это — смотреть на мир с такой высоты.
Пока дедушка доставал из своей коробки подарок за подарком, выкладывая все это на стол, красавица шагнула к Адаму и легко поцеловала его в щеку.
— Привет, — произнесла она приветливо. — Все еще не можешь выбрать ресторан для нашего ужина?
Бедолага дернулся и отшатнулся с таким видом, будто столкнулся с призраком.
— Доброе утро, — проговорил он довольно неласково. — Прости, но я не помню, чтобы приглашал тебя в мой дом.
— Альбина со мной, — откликнулся Фарид. — Адам, перестань кукситься. Просто пригласи на завтрак свою подругу.
Ева выглянула из-за вороха подарков, переводя взгляд с Аси на отца.
— Милая детка, я тоже принесла тебе подарок, — произнесла красавица. — Посмотри, это золотые сережки. У тебя уже проколоты уши?
Ева подумала и отодвинулась.
— Мне не надо, — сказала она чопорно.
— Какая женщина отказывается от золота, — хохотнул Фарид и потрепал ее по кудряшкам. — Возьми лучше. Как знать, может, однажды Альбина станет твоей новой мамой…
— Мне не нужна новая мама! — закричала Ева. — У меня уже есть самая лучшая в мире мама! Она мне каждый день звонит! Она хотела прилететь на мой день рождения, но у нее самолет сломался!
Ася молча подхватила Еву на руки и ушла из кухни.
Прошла через гостиную, игровую и вместе с девочкой спряталась в шкафу в спальне.
Тут было темно и спокойно.
— Это наш шкаф для секретов, — шепнула она, изо всех сил прижимая к себе Еву. — Здесь нас никто не услышит и не увидит. Мы спрятались от всех на свете.
— У тебя есть секрет? — после долгого молчания спросила Ева.
— У всех есть секреты. Мой секрет в том, что сейчас я очень сержусь на твоего дедушку. А мы не должны сердиться на дедушек. Мы должны любить дедушек. Но иногда мы сердимся и на тех, кого очень любим.
— На меня ты тоже будешь сердиться?
— Конечно. Ты будешь расти, становиться взрослее, перестанешь меня слушаться. Я стану на тебя сердиться, и ты на меня тоже. Мы даже будем ругаться. Но все равно не перестанем любить друг друга.
Ева посопела, потом встала на колени, и отвела волосы от Асиного уха.
— Я сержусь на маму, — прошептала она едва слышно.
— Твоя мама сейчас плавает на лодке в открытом море, — осторожно проговорила Ася. — У нее там не работает телефон. Но мы с тобой можем написать письмо, положить его в бутылку и бросить в реку. Тогда это письмо доплывет до твоей мамы.
— Не хочу, — подумав, решила Ева. — Дедушка сказал, что может быть… новая мама? Как это?
— Никак. Новых мам не бывает.
— Я хочу поменять маму.
— Это же не коробка молока, которую можно вернуть в магазин, если оно оказалось испорченным. Нам нужно научиться любить твою маму, даже если мы сердимся на нее.
— Не хочу, — снова отказалась Ева.
— Ну знаешь ли. Я тоже не хочу любить пончики и шоколадки, но любовь — редкостная крокозябра.
— Ну Ася! — Ева фыркнула. — Ты как маленькая.
— А ты думаешь, взрослый человек стал бы с тобой сидеть в шкафу?
37
— Пап, — Адам поставил перед ним кружку кофе, — я хочу сказать…
— Как она посмела унести мою внучку? Немедленно верни девочку обратно! Я специально приехал ее поздравить! Что за вздорная, невоспитанная тетка. Ты совсем не думаешь о том, кто воспитывает твою дочь?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ты уверен, что посторонние должны присутствовать при этой беседе? — уточнил Адам, даже не глядя на Альбину. — Не староват ли ты для того, чтобы становиться сутенером?
