— Харм ее любит, а она к нему относится как к младшему брату. Не хочет он оставить Юлиану в покое, сердцу-то не прикажешь. Тем более, что оно давно другому принадлежит. Жаль беднягу Харма…
Мы с Аделью взглянули на собирающихся отойти ко сну разбойницу и воина. Девушка убрала со своего бедра огромную ладонь Харма и, повернувшись к нему, выразительно посмотрела в глаза воину, а затем потребовала следить за своими конечностями.
Я устало хмыкнул, меня совершенно не волновали их амурные дела. День сегодня выдался напряженный, все время в седле, поэтому я сослался на усталость и отправился отдыхать. Адель расстелила шкуры на каменном полу в стороне от Кзара и Юлианы. Из щели в потолке лился голубоватый свет, поддувал морозный ветер, поэтому пришлось натянуть толстый плед и укрыться с головой. Еще какое-то время, прежде чем провалиться в беспамятство, я слышал как тихо переговаривались Адель, Фриг и Лихтор. Сон не был глубоким, туманной дымкой затянулся внутренний взор, на котором из неведомых глубин сознания возникали ночные грезы. Спустя какое-то время рядом легла Адель. В полусне я отметил, как она положила голову мне на плечо. Стало теплее, но не намного. Ночь на Черной земле холоднее урфинской. Мороз кусал пальцы рук, стопы. В конце концов, он выдернул меня из беспамятства.
Распахнув глаза, я посмотрел по сторонам. Адель так и лежала у меня на плече, улыбаясь во сне. Ее белые локоны падали мне на грудь, на ресницах блестел иней. Волшебница была невероятно красива. Я невольно залюбовался ей. Редко когда довелось видеть ее не чародейкой, бесстрашной разведчицей, а обыкновенной маленькой девушкой. Она нахмурилась во сне и поближе прижалась ко мне. Прелестна…
В камине слабо тлели угли. Утомившиеся разбойники и колдун спали мертвым сном. Из дыр в полу лился тусклый свет костра, и доносились тихие бормотания выживших из ума отверженных. Фриг тихо сопел, устроившись на походных мешках. Я, нахмурившись, снова обвел взглядом все помещение. Лихтора нигде не было. Беспокойный мальчишка, неужели его понесло посмотреть на отверженных?
Стараясь не потревожить свою «женушку», я выскользнул из ее объятий, прихватил саблю. Не хотелось никого разбудить, поэтому я старался двигаться бесшумно. Подкрался к краю пола, я поглядел вниз. Туманная магическая дымка скрывала тела отверженных, превращая их в огромные коконы. Один из несчастных лежал на каменном полу, его глаза были пусты. Мертвый. Второй сумасшедший сидел прям на нем. Меня затрясло. Толи от мороза, толи от этого сумасшествия. Чудовищное зрелище. Слава богам Лихтора внизу не оказалось. Тогда где он?
Я тихонько направился к лестнице, прислушался. Сверху донесся шорох.
— Лихтор, — тихонько позвал я.
Никакого ответа. И зачем мне это надо? Свихнется мальчишка, и хрен с ним… Я глянул вверх по лестнице. Она вела в башню. Звук пришел оттуда. Ступени оказались обломлены, но вдоль стены до самого поворота тянулся узкий длинный уступ. Внизу пропасть, в которой лежали обломки былой лестницей, освещенной звездным светом. Острые края каменных булыжников направлены в мою сторону. Шорох повторился. Ладно, попробуем. Я ухватился за выбоину в скале и поставил ногу на уступ, блестящий голубым инеем. Шаг, второй… Рука сама находит неровности в стене. Пальцы схватились за обледеневший держатель для факела. Очень вовремя, из под сапога вниз полетели мелкие камешки. Проклиная себя за неоправданный риск, я все-таки добрался до поворота лестницы и с радостью обнаружил, что здесь она не обрушена. Впереди вверху виднелся лаз и резкий обрыв. Раньше башня была на несколько этажей выше, но теперь над головой блестело лишь ночное небо.
— Лихтор, — позвал я.
Секунду оставалось тихо, а потом я услышал тихий голос паренька.
— Господин Марк…
Лаз оказался неправильной формы. За ним виднелся декоративный парапет, и нечто наподобие балкона. Пол испещряли глубокие трещины, одно из перекрытий обвалилось, и часть его торчала из ближайшей расколотой стены. Выбравшись на балкон, я окинул взглядом каменную кладку, некоторые блоки уже вывалились. Все здесь держалось на честном слове… У края балкона на полуразвалившемся парапете ко мне спиной стоял Лихтор. Ветер трепетал в его одеждах. Парень, казалось, абсолютно не боялся огромной высоты, любовался темными кронами леса, раскинувшегося под ногами. Во мне вспыхнуло раздражение.
— Забери тебя боги, Лихтор! — зло бросил я. — Почему я должен постоянно рисковать своей шеей ради тебя? Какого хрена ты туда влез? Хочешь свалиться?
Парень никак не отреагировал. Сжав губы, я широким шагом направился к нему, собираясь стащить его с парапета. Но тут он медленно повернулся, и я резко остановился. Глаза Лихтора представляли собой две светящиеся щелки.
— И, правда, Марк. Зачем ты рискуешь собой ради этого безмозглого сопляка? — это не был голос парня. Это был шипящий, рычащий змеиный голос до невозможности противный.
Безумие. А мы уже успели забыть о проклятье. Смешно ожидать, что ребенок справится с чужой волей. А мы с Аделью оказались слишком заняты Кзаром, чтобы думать еще об одной проблеме — тех неведомых личностей, кто проклял мальчишку и кто вселяется в его тело…
Горящие глаза вперились в меня, детские губы растянулись в хищной усмешке. Он был страшен.
— Кто ты такой? — как можно спокойнее спросил я, положив ладонь на рукоятку сабли.
Безумный Лихтор тихонько засмеялся, заметив этот жест. Он прошелся по парапету, легко и непринужденно, как будто не было той высоты под ногами.
— Тебе нравится эта ночь? — он закинул голову и поглядел на небо.
Оно действительно было прекрасно. Диск сиял как фонарь. Полоса более мелких и тусклых звезд пролегла с севера на юг. Они светились различными оттенками от теплого красноватого до светло синего. Ночь как чарующая женщина украсила себя звездами подобными брильянтам. Далеко на горизонте виднелись темные горбы далеких гор, в звездном свете светились их белые шапки, а вокруг колыхалось темное лесное море.
— Нравится, — поджал я губы. — Но ты не ответил на мой вопрос. Кто ты такой и зачем явился?
— Сразу к делу? Ну что же, для тебя я величайший предсказатель, — прошипел он, широко улыбался.
Что за бредятина? Какой еще предсказатель? Наверное, эти мысли отразились на моем лице, так как вселившаяся в Лихтора сволочь хитро сощурилась.
— Можешь не хотеть в это верить, но ты поверишь. Ты же обладаешь пытливым умом и сам все поймешь. А сегодня я пришел просто рассказать тебе кое о чем, даже скорее напомнить.
— Ничего не понимаю. Почему ты вселился в несчастного мальчика?
