через вашу Россию летим. Ну и огромная она у вас, я тебе скажу.
Женщины пожелали ему счастливого полета, а Маша добавила:
– Передай привет России.
* * *
Дни летели монотонно и одинаково. Кончался октябрь, и заканчивалась работа. Маша несколько раз звонила мужу, что не может на выходные приехать.
Лука был всегда недоволен, но Маша всячески старалась его успокоить:
– Лука, мой дорогой, когда я вернусь, мы будем с тобою вместе каждый день. Я тебя целую! – и чмокала в трубку.
Отработав последний день и распрощавшись с Розелей, Маша поехала домой. Она ехала в автобусе и вдруг поняла, что ей ужасно не хочется возвращаться домой.
«И что я там не видела? – подумала Маша. – Лука все равно в командировке, а с его дочкой как-то не очень хочется общаться. Заеду я к Вере», – решила Маша и попросила водителя остановить автобус на развилке к дому Дарье. Немного поголосовав, Маша пошла пешком. Не останавливаются итальянцы, у них не принято подвозить чужих людей. Идти было километра два, и Маша быстро пришла. Она вошла во двор и увидела Веру. Та сидела на скамейке с надутыми губами.
– Вера, подруженька моя, – подскочила Маша к ней и обняла. – Кто обидел мою подруженьку дорогую?
– Ой, Машунь, не могу я больше здесь жить. Представляешь, эта старая – мать Дарьо – вечно недовольна. Что я ни сделаю – все не так. А когда кто-нибудь приходит, она всем говорит, что я не работаю, а только сплю. Она кричит, что я должна в пять часов утра вставать и убирать в доме. А что убирать? Я уже вылизала все! И зачем именно в пять утра.
Маша смотрела на сильно исхудавшую подругу, и ей было жалко Веру.
– Я здесь без выходных, без проходных и всегда не так! И всегда плохо! – продолжала жаловаться Вера.
– А что, ты уже понимаешь по-итальянски?
– Да как не понять, когда она всегда одно и тоже: не так, не так, не так!
– Верочка, ты просто устала, тебе нужно немного отдохнуть. Давай я тебя отпрошу на сегодня, должен же быть у тебя выходной.
– Давай, давай, – улыбнулась Вера – Дарье за домом, что-то делает, скажи ему.
– А что, он опять не работает? – удивилась Маша.
– Нет, его мать не пускает на работу. Ей нужно, чтобы все вокруг нее сидели и жалели ее, какая она бедная и несчастная. Она уже замучила всех, никто не может из дому никуда выйти, – ответила Вера.
Из-за дома выскочил Дарье:
– О, чао, чао, как дела? – он поцеловал Машу в щеки.
– Хорошо, а ты, как твои дела?
– Отлично! – он обнял Веру за талию и склонил голову на ее плечо. – Только вот Вера капризничает немного.
– Вера устала, отпусти ее на выходной, на сегодняшний день. А вечером заберешь ее обратно, – попросила Маша.
– Да, да, конечно, я не против. Пусть поедет, отдохнет, – сказал Дарье.
Но по глазам было видно, что ему не хочется, чтобы Вера уезжала.
Через несколько минут они уже стояли на перроне, поджидая местный поезд. Всю дорогу подруги оживленно болтали, но когда пришли домой, моментально умолкли обе. Лука был дома.
– Чао, мой дорогой, – подскочила к мужу Маша.
– А ты почему дома, что-то случилось?
– Нет, ничего не случилось, сегодня забастовка и нас отпустили домой.
– Что за забастовка? – удивилась Вера. – Вам что, плохо живется? – она это сказала наполовину по-русски и Лука не понял.
– Да они здесь часто бастуют, это у них бывает по графику. Один день рабочие, другой день водители, третий еще кто-нибудь. Это у них так положено, – сказала Маша.
– Ну ладно, ну и чудесненько, – сказала Маша. – Сейчас сходим в магазин, купим еды и приготовим обед.
Маша видела, что муж не в восторге оттого, что приехала подруга.
– Опять притащила в дом без разрешения подругу, – недовольно бурчал он.
Придя из магазина, Маша приготовила обед и все сели за стол. Разговор не клеился. Лука мрачно молчал. Когда почти закончили есть макароны, Лука полез в холодильник и достал маленький сверточек, грамм на сто. Там оказалась колбаса, тончайше нарезанная и красиво сложенная. Он положил ее возле себя и стал жевать, не предлагая никому больше. Маше не хотелось колбасы, но ей стало обидно и неловко за мужа.
«Хоть бы при чужих вел себя нормально», – с досадой подумала Маша.
Вера сидела как на углях.
– Это он не хочет, чтобы я у вас была, – шепнула она Маше.
– Ничего страшного, успокойся, он все равно сейчас пойдет спать часа на три, – успокаивала она подругу.
Когда Лука поел и отправился спать, Маша с Верой пошли погулять на улицу.
– Боже, какой бардак кругом в доме, – вздохнула Маша. – Къяра ничего не хочет делать. Ну да ладно, завтра уберу. В конце концов, я тоже весь месяц работала без выходных. Вер, а ты знаешь, я опять похудела на шесть килограммов. Так хорошо, я сейчас в любые джинсы помещаюсь.
Они пришли на берег реки. Был тихий осенний еще совсем по-летнему теплый день. Подруги сели на лавку и с наслаждением подставили лица солнцу.
– Последний загар, он самый полезный, – сумничала Вера и добавила: – А как там наш дед Нико?
– Представляешь, ждет меня. Он сказал, что пока я работаю в агритуризме, в его доме никто убирать не будет, – улыбнулась Маша. – Надо будет на днях поехать к нему. Представляю, какая там у него в доме грязь.
– А может быть, я к нему съезжу? – предложила Вера.
Маша удивленно посмотрела на подругу.
– А ну признавайся, что это ты задумала?
– Ну ты же сама говорила, что он тебе не нужен, что он тебе не нравится.
– Да, но он, по-моему, влюблен в меня, – сказала Маша.
– Да нет, ему просто нужна женщина и он не знает на ком повиснуть. Ты бы видела его там, в лесу, когда я с ним поехала, – сказала Вера, – он такой темпераментный.
– Верка, тебе что Дарье не хватает? – засмеялась Маша.
– Да ты знаешь, я сразу как будто загорелась, вроде бы и полюбила его. Но что-то не получается у нас. Плохо мне живется у них. Он хороший, добрый. Он любит меня. Но эта беспредельная его скупость, я не знаю, что и делать. Я конечно, понимаю, что он от родителей зависит, а старики экономят на всем. Но нельзя же экономить в ущерб себе. Едят лишь макароны и траву. Иногда по маленькому кусочку мяса. Я не могу принять ванну, потому что нужно много горячей воды, а ее нужно экономить. Я не могу
