и сказала:
– Как хочешь.
Она не стала доказывать своей правоты, не стала осуждать его дочку, она молчала. Ей нужно было жить в этом доме еще два-три месяца, пока не будет готова ее пермесса. Если раньше Маша жалела мужа и сомневалась, уходить от него или нет, то сейчас она твердо решила: «Уйду!»
Лука был в отчаянии. Он любил Машу и не хотел с нею расставаться. Он, конечно, понимал, что все равно долго не удержит жену. Врач котегорически запретил принимать таблетки для занятий любовью. Лука очень страдал от этого и был постоянно в плохом настроении. Но он надеялся, что Маша все же пожалеет его и останется с ним, но его дочки все больше были недовольны его женитьбой. Къяре нужна была свобода в доме и деньги отца. С появлением Маши отец резко урезал ее бюджет и постоянно гнал на работу. Она работать не хотела и все время делала вид, что ищет работу и не может найти. Она постоянно огрызалась и говорила отцу:
– Почему я должна работать, а твоя жена сидит у тебя на шее, да еще твои денежки в Россию отправляет.
– Да нет, она не мои деньги отправляет. Ведь она подрабатывает понемногу, – отвечал Лука.
А с другой стороны младшая дочь постоянно требовала денег от него.
– Зачем тебе такая жена, которая так много тратит денег! – кричала она со слезами на глазах. – У меня квартира пустая, а ты ни чем мне не помогаешь.
– Доченька, ну как пустая, – возражал отец, – я ведь купил тебе и кухонный гарнитур, и диван. Постепенно помогу еще.
Но дочь не унималась:
– Она твои деньги отсылает в Россию, а ты терпишь такое.
– Да не отсылает она мои деньги в Россию, откуда вы взяли, и ты, и Къяра!
– Да я видела ее возле конторы, где деньги за границу отсылают.
– Да свои она деньги отсылает, не мои!
– Откуда у нее свои деньги? – не унималась Симона.
Лука уже боялся приходить в дом тещи, где по выходным собирались дочери. Теща Литиция приносила кофе и всегда бурчала:
– Я говорила тебе, что ничего хорошего не выйдет из твоей женитьбы. Мало, что она много денег тратит да еще нападает на Къяру, что та у нее деньги ворует. Как ты можешь допустить такое! Девочке совсем жить невозможно стало в ее собственном доме. Она не может даже привести друзей в дом! – возмущалась она.
Литиция была еще нестарой, полной и несимпатичной. У нее что-то проскакивало мужское и злое. Ее маленькие глазки невозможно было рассмотреть, какого они цвета. Они постоянно бегали и смотрели в сторону. Маша видела эту женщину два раза и так и не запомнила ее серое невзрачное лицо. Литиция вроде улыбалась, но улыбка больше походила на хищный оскал, и Маше была очень неприятна эта женщина.
– Почему не может? – защищал жену Лука.
– Может, но только не в два часа ночи, как это она делала раньше. Вот ты всегда жену защищаешь, а на дочек тебе наплевать, – не переставала нападать теща.
– Литиция, ну согласись, как только появилась Маша, мне стало лучше и легче жить. Мой дом стал чистым и ухоженным, мы стали хорошо питаться, она вкусно готовит. А посмотри на кухню и мою спальню, там всегда лежали груды Къяриных тряпок и кучи пыли, а сейчас какая чистота и порядок. Я привык уже, что у меня все вещи всегда постираны и выглажены и аккуратно сложены в шкафу. И потом, она тихая и добрая, она никогда не кричит на меня, она ласкова со мной, в конце концов! – воскликнул Лука.
Но Литиция не унималась:
– Ты эгоист, ты думаешь только о себе!
– И вообще, – встала из-за стола Къяра, – или я, или она. Я уйду из дома, буду скитаться по друзьям, и тебе пусть будет стыдно, что ты кормишь какую-то иностранку, а родная дочь умирает с голоду, – она вышла, хлопнув дверью.
– Ладно, я пошел домой, – расстроено сказал Лука и вышел вслед за Къярой. Он увидел ее далеко и не стал догонять. Он думал. Думы его были невеселыми. Что же ему делать? Луке не хотелось расставаться с Машей, но и дочек он любил. И он решил Маше денег совсем не давать, еду покупать самому, а дочкам добавить выдачу денег.
И он сказал об этом жене. Лука думал, что Маша возмутиться или будет плакать, и очень удивился, когда она сказала: «Как хочешь». Он заметил в ее глазах вспыхнувший огонек, но она сразу же захихикала дурочкой.
– Ты хозяин в доме, поступай, как хочешь, – сказала она.
– Вот так бы давно, а то совсем хозяином меня не считаешь, – улыбнулся он.
Лука любил жену, но его постоянно возмущала ее независимость. Ему не нравилось, что она, не спросив его, может привести в дом какую-нибудь подругу. Ему не нравилось, что она могла сама найти себе работу без его помощи. Ему не нравилось, что она собирала деньги, которые зарабатывала, для того чтобы поехать в Россию, навестить родственников, не посоветовавшись с ним. Перед ним она бегала на задних лапках, но он часто замечал в ее глазах изумрудный блеск ее гордой и независимой натуры. Она была вроде с ним, и вроде не с ним. Он никак не мог ее понять. Ему больше нравилось, когда она хихикала дурочкой. Он боялся ее строгого взгляда, он чувствовал в этой женщине независимый характер и пасовал перед нею. Но он любил ее. Душа его наполнилась нежностью и счастьем, когда он женился на Маше. Он взял отпуск на месяц и не отходил ни на шаг от своей любимой. Он не мог на нее налюбоваться. Он даже никогда не думал, что ему так повезет и такая женщина ему достанется. Он был в восторге от своей жены. Ему нравилась ее стройная фигурка. Он не мог пройти мимо, чтобы не потрогать ее круглые твердые ягодицы, зазывно выпирающие из джинсов. Ему все время хотелось дотронуться до ее небольшой твердой груди. Он не мог насмотреться на ее прекрасное личико с прямым носиком, пухлыми, красными губами. И особенно притягивали ее глаза зеленые и загадочные. А белокурые, коротко подстриженные волосы делали ее похожей на подростка.
Когда Маша стояла рядом с Дашей, то казалось, что они не мать и дочь, а две сестры. Одно и то же лицо, одна и та же стать и одинаковые загадочные глаза.
Марио как-то сказал Луке:
– Никак не могу понять свою жену, она такая загадка для меня.
То же
