о сапоги и Марк, присев, провел рукой по её голове, получив в ответ тихое довольное урчание. Кошка еще раз теранулась о сапог и, вдруг, резко оглянувшись, быстро шмыгнула куда-то под забор.
— Муська, да где же ты!?
Из-за скрипнувшей калитки появилась белобрысая девочка лет десяти и замерла в нерешительности, увидев незнакомого ей мужчину. Марк приветливо улыбнулся ей и, указав глазами на растущие вдоль забора покачивающиеся кусты, направился дальше по улице.
Надо сказать, терраинженеры поработали на славу доподлинно воссоздав экосистему Земли…можно сказать, даже чересчур доподлинно. Он, чертыхнувшись, хлопком убил приземлившегося на шею комара и, вытерев руку о штанину, пробормотал:
— А вот этих тварей лучше было бы оставить на родине.
Еще несколько минут неспешной ходьбы и дорога вывела на окраину деревни после чего, изогнувшись дугой, побежала вдоль крутого берега полноводной реки. Свежесть ударила Марку в лицо, заставив вздохнуть полной грудью. Почему-то сразу нахлынули воспоминания о доме… о том доме на берегу реки, где он пусть не долго, но был счастлив со своей Катей.
— Дядя, а вы к кому приехали?
Дорнер рассеянно оглянулся, к своему удивлению обнаружив, что его окружила стайка ребятишек лет десяти-пятнадцати. Спрашивающий его пацаненок в широких черных штанах и потрепанной серой футболке, шмыгнул носом, оглянулся на державшихся позади друзей, словно ожидая поддержки, и вновь спросил:
— Дядь, вы к кому, может мы подскажем, а то бродите тут чего-то?
— А тут разве нельзя ходить? — с улыбкой спросил Дорнер. — Может я на рыбалку приехал, вон речка у вас больно хорошая, рыбы тут думаю много.
— Рыбы — это да, — вновь хлюпнул носом мальчонка. — Только надо выше по течению подняться, тут сплошные перекаты и лишь мелочь берет.
— Ага, а это у вас, наверное, удочка.
Дорнер обернулся, встретившись с дерзким взглядом ярко зеленых глаз. Стоявшая чуть сбоку и одетая в шорты и майку худощавая девчушка, лет пятнадцати, показывала пальцем на выбившийся из-под ткани приклад «хазтара».
— Это не удочка, — спокойно ответил Марк, одновременно судорожно прикидывая свои дальнейшие действия. — Охотник я. Это запрещено?
— Нет, — мотнула головой девочка, так, что её тонкие, но довольно длинные, косички разлетелись в разные стороны. — Но вы все рано подозрительный.
— Да, и в чем же я так подозрителен? — поинтересовался Марк, краем глаза замечая, что за ними из-за заборов уже наблюдают взрослые жители села.
— Просто подозрительный, — отрезала девочка. — Одежда чудная и говор странный, отрывистый какой-то, смысл понятен, а слова странные, не такие как надо.
— Кончай дуру включать, Олеська, «перемещенец» он, сама же видишь, — сказал вышедший из ближайшей калитки и подошедший к ним парень. — Поди с «бродяжка» выкинуло, вот и не знает куда податься и что делать. Хорошо хоть по-нашему балакает и никакой-то там чудик. Веди его к Федоровичу, пусть он с ним разбирается, а то сча звякнут сибовцем, опять суета начнется.
— А может сам отведешь, коль такой умный, — уперла руки в бока зеленоглазая.
— Не, не, не, — замотал головой юноша, выставив перед собой руки. — Не хочу очередной лекции от дяди Семена.
— И в чем же мы опять провинились? — зеленые глаза девчонки превратились в насмешливые щелочки.
— Да ни в чем, честно не в чем, просто пацаны… Стоп, а почему это я должен перед всякими пигалицами отсчитываться. И вообще, мне пора.
Он развернулся на пятках, сунул руки в карман и направился в сторону реки, насвистывая какую-то бодрую мелодию.
— Идиот, — притопнула ногой девчонка, выбив из-под каблука туфли облачко пыли.
— Обо мне не забыла? — подал голос с легкой улыбкой наблюдавший за всем происходящим Дорнер.
— Нет, — буркнула девочка, с хмурым видом наблюдая как распадается круг дорнеровского окружения.
Судя по всему, мало кто горел желанием провожать незнакомца к таинственному дяде Семену.
— Ладно, — наконец вздохнула она. — Идемте, тут недалеко.
Они прошли обратно по улице, свернули в малозаметный проулок, миновали дыру в заборе, в которую Марку удалось протиснуться с большим трудом и, поднявшись на небольшой, поросший соснами холм, оказались у небольшого кирпичного здания.
— Слушай, пигалица, и как тебе не страшно было со мной идти? — поинтересовался Дорнер, поднимаясь за своей проводницей на крыльцо. — Незнакомый мужчина, да еще и с оружием…
— И страшнее видали, — отмахнулась девчонка и, подергав закрытую дверь, добавила: — Неужели я так похожа на трусиху?
— Ну…
— Ладно, некогда мне болтать. Семен Федорович скоро подойдет, наверняка ему уже доложили, дожидайтесь тут, он все объяснит и решит, что с вами делать.
— А не боишься, что не стану ждать и уйду?
— А вам есть куда идти? — усмехнулась девчонка и, махнув на прощание рукой, почти бегом скрылась за поворотом ведущей с холма тропинки.
Марк вздохнул, прошелся по крыльцу, подергал дверь, обошел вокруг дома, пытаясь заглядывать в прикрытые ставнями окна, вернулся назад и только тогда заметил закрепленную около двери серую табличку, точнее табличек было несколько и размещались они одна нал другой.
— Приреченский опорный пункт милиции. Пункт регистрации. Паспортный стол, — прочитал он, озадаченно хмыкнул и, достав сигарету, уселся на ступеньке крыльца.
Откуда-то из травы вынырнула знакомя уже кошка и, вспрыгнув на крыльцо, растянулась на нем, занявшись приведением в порядок своей трехцветной шкурки.
— Странно все это, подруга. Летишь за сотни световых лет, пронзаешь межмировой барьер, забираешься в какие-то хреновых дебри и каков результат? Сижу вот на крыльце, курю и как придурок болтаю с кошкой. Черт, хорошо-то как, спокойно….
Дорнер выпустил изо-рта струйку дыма и автоматически погладил вспрыгнувшую ему на колени кошку, которая тут же заурчала от удовольствия миниатюрным трактором.
— Хороший вы видимо человек, коль эта вредная скотина позволила вам себя гладить, обычно она только детишек к себе подпускает, да и то не всех.
Кошка встрепенулась, бросила на подошедшего сердитый взгляд и, спрыгнув с колен Марка, гордой походкой удалилась за угол дома, держа хвост трубой и недовольно подергивая лишь его кончиком.
— Меня всегда кошки любили, — ответил Дорнер, поднимаясь. — Как я понимаю, Семен Федорович.
— Он самый, — хмыкнул в густые усы пожилой седовласый мужчина в темно-синей форме. — А ты видимо тот самый перемещенец о котором мне сегодня все уши прожужжали. Хорошо, что дождался, а то не люблю в эти дурацкие догонялки играть.
— Много раз играли?
— Немного, но пришлось, хотя конечно стар уже стал. Ладно, что болтать на улице, пошли бумажки заполнять, — он поднялся по крыльцу и некоторое время проковырявшись с замком, открыл дверь, легким взмахом руки пригласив внутрь.
Небольшая полутемная прихожая, с длинной гудящей и мерцающей лампой, похожая на странную шлюзовую камеру, за приоткрытой дверью которой обнаружилась довольно большая светлая комната, в которой из
