Дольше всех собиралась с силами Ингрид. Из всех присутствующих не ел только мистер Мерфи. Он по-прежнему не открывал своего лица при посторонних.
— Рой не видит в этом ничего предосудительного. Вся их жизнь проходит в служении, и для каждого из них честь быть полезным своему народу даже после смерти, — подытожил праотец.
— Это многое объясняет. Я бывал на стене. Нападают они обычно ночью, а к утру тел не остается. Часть служащих на рубеже легионеров считают, что они забирают их, чтобы похоронить. Суеверные же верят, что они призраки, — сказал консул, и Итан тут же вспомнил, что уже слышал эту историю от Минны.
До окончания завтрака Кэр следил за Карой и Эйденом. Он понимал, что происходит между ними, едва ли хуже их самих и боялся этого. Их миссии сейчас совсем не нужна была еще одна причина для раздора. Дождавшись, когда мистер Мерфи покинет стол, чтобы отправиться вместе с чашей в свою комнату, он подловил его у самой двери. Итан попытался использовать все свое красноречие, чтобы убедить дуэлянта не совершать глупостей. Судя по взгляду, которым его одарил Эйден, тот сразу понял, о чем идет речь.
Через час за ними прибыл Чаар-Тоа-Вал-Готэ. Почтительно склонившись, он обратился к Вендэлю. Внимательно следившие за диалогом путники терпеливо дожидались окончания их разговора.
— Посланник королевы предлагает нам немного развеяться. Три месяца — долгий срок, и госпоже Чаар не хочется, чтобы мы чувствовали себя пленниками, — объяснил неожиданный визит офицера праотец.
Никто и не подумал возражать. Многие действительно опасались того, что им не позволят покидать пределы отведенного им дома. К тому же часть пленников испытывала неподдельный интерес к необычному народу и желала узнать о нем как можно больше.
У выхода их уже ждала ладья. Трудолюбивые безымянные рабочие тянули ее на своих плечах, выводя путников из города. Необычный транспорт разрезал пустынные барханы подобно скользящему по волнам кораблю. Сейчас, когда пустыня не угрожала жизни членов отряда, она даже казалась притягательной. Бескрайние просторы песков очаровывали своей пустотой. Невообразимые пространства без какого-либо намека на жизнь были способны вскружить голову.
Ладья привезла их к одному из карьеров, как две капли редкой в этих местах воды похожему на тот, которого когда-то достиг мистер Мерфи. Здесь не добывали камень или драгоценности. Это была самая настоящая кухня. Еще издалека путники увидели несколько десятков подобных их собственному кораблей. Сюда свозили тела погибших особей, чтобы переработать их в питательную пищу. Часть из них умерла от естественных причин, но на многих можно было заметить следы насильственной смерти. Едва ладья разгружалась, как ее тут же заполняли многочисленными бочками.
Чаар-Тоа-Вал-Готэ первым покинул транспорт. Чтобы избежать попадания на лицо солнечных лучей, воин надел на голову необычную шляпу. Судя по всему, подобные головные уборы плели из плюща, который изредка попадался пленникам на глаза еще во время их первого путешествия сквозь пустыню. Имея дискообразную форму, она отбрасывала тень не только на лицо, но и на тело своего обладателя.
Консул не оставлял попыток узнать своего врага как можно лучше и оттого досаждал Вендэлю бесконечными вопросами. Остановившись, праотец оглядел внимающих каждому его слову слушателей. С понимающим снисхождением, он протянул перед собой руку. Песок у его ног задрожал и неожиданно поднялся в воздух, превратившись в некое подобие замка, практически ничем не отличающегося от того, что так любят лепить аурлийские дети. Застыв, песок принял форму шестигранника.
— Давайте представим, что это улей. Рой предпочитает называть обитель царицы Сэйн иначе, но его название слишком сложное, чтобы вы могли его запомнить, — тоном учителя начал свое повествование первородный.
Из углов геометрической фигуры протянулось шесть линий. В этот раз уровень песка поднялся не так высоко, как в прошлый. Итан оглядел своих соотечественников, ожидая увидеть на их лицах вызванное волшебным фокусом удивление, но ничего подобного разглядеть не смог. После всех испытаний, выпавших на долю его товарищей, поразить их было уже не такой легкой задачей, как прежде. Появившиеся линии плавно перетекли в выступающие из песка шестигранники, в разы меньше того, что обозначал улей царицы.
— Города дочерей Сэйн, — пояснил Вендэль.
Шестигранники, символизирующие владения потомства эльфийской царицы, в свою очередь испускали по три луча, оканчивающиеся карьерами, один из которых сейчас был прямо перед глазами удивленных слушателей.
— В некоторых из них перерабатывают тела, где-то добывают камень. Самым редким ресурсом после воды здесь является дерево, — пояснил праотец равнодушным тоном.
— Те твари, что выходят на охоту по ночам. Кто они? Тоже часть роя? — спросил капитан Хольт, и всех присутствующих передернуло от нахлынувших воспоминаний о жутких щупальцах.
— Нет, эти твари — лишь бездумные животные. Рой не признает их частью своей системы, считая их паразитами-арахнидами. Интересно, что в условиях тотальной нехватки всего, рой научился извлекать пользу даже из них. Более того, одна из каст роя специализируется на охоте за подобными существами. Если им удается захватить и обездвижить их щупальца, те вполне способны предложить дефицитное волокно. Одежды, что вы носите на себе, сшиты при помощи этих нитей. — После этих слов первородного половине отряда тут же захотелось немедленно избавиться от подарка королевы Чаар.
Позднее Вендэль поведал о том, что знатность и положение особи можно определить по цвету ее панциря. Знатный воин имел более темный оттенок, чем любой рабочий. Это легко объяснялось тем, что местное подобие аристократии реже покидало город и попадало под солнце. Аурлиец посмотрел на Чаар-Тоа-Вал-Готэ. Все тело офицера было скрыто от солнечных лучей, а широкополая шляпа надежно защищала лицо.
— Ты можешь научить меня говорить на их языке? — спросил Клетис.
— Это вряд ли возможно. Эльфийский изначально было невероятно сложным в изучении. Тысячи лет деформации и особенности строения голосовых связок роя сделали его окончательно непостижимым для остальных.
— Сколько их? — не отставал имперец.
— Тебе не хватит жизни пересчитать. Вам кажется, что город Чаар велик, но вы удивитесь, увидев главный улей, — лишь открыто рассмеялся Вендэль.
— Королева сказала, что у первой особи было двенадцать детей. Что случилось со всеми мужчинами? — влезла в их разговор Ингрид.
— Я верю, что она по-своему любила их. Поначалу они вместе пытались выжить в пустыне, но чем больше разрастался рой, тем больше угрозы она в них видела. Ее первые дети были свободны в своей воле и потому опасны. Если над дочерьми она чувствовала свой контроль, то сыновья создавали постоянный риск для исполнения ее мести. Когда мужчины стали не нужны, от них пришлось избавиться, — мрачно произнес праотец, словно говорил о старой возлюбленной, чьи поступки он осуждал, но из-за оставшихся чувств не мог делать этого полностью искренне.
Отказавшись спускаться в карьер, путники согласились вернуться в город. По возвращении Чаар-Тоа-Вал-Готэ подошел к мистеру Норрингтону и предложил ему меч. Джонатан вопросительно уставился на первородного. Вендэль обратился к офицеру, чтобы понять, что именно тот хочет от аурлийца.
— Господин Чаар-Тоа-Вал-Готэ следил за тобой на арене. Видел, как ты поддался. Он хочет знать, чего ты стоишь на самом деле, — перевел слова воина праотец.
— Кажется, некоторые из нас все же умеют разговаривать на одном языке, — усмехнулся убийца и, уважительно склонив голову, принял меч.
Офицер роя достал оружие и принял непривычную для всех присутствующих боевую стойку. Стоя в углу, мистер
