постаралась сказать я как можно небрежнее.
– Может, мне сходить проведать её?
– Нет, пусть отдохнёт, – ответила я, всё ещё стоя спиной к Хлое. – Не надо её будить.
– Ну ладно, – сказала она напряжённым голосом, открывая духовку, чтобы полить индейку соусом.
Я попыталась взять себя в руки, но тревога разрывала меня на части. Я знала, каково это – потерять мать. То, что Хлое придётся через это пройти в таком юном возрасте, было ужасающе несправедливо. Я обязана не допустить, чтобы случилось такое несчастье. Должна успокоить Хлою и сказать ей, что всё будет хорошо.
– Хлоя, – тихо проговорила я.
– Да? – Она обернулась и посмотрела на меня печальными глазами.
– Твоя мама обязательно выздоровеет. Она справится.
Эти слова были обещанием, укрепившим мою уверенность, но Хлоя, очевидно, решила, что я просто пытаюсь её утешить. Она беззвучно заплакала, пытаясь улыбнуться сквозь слёзы.
– Нет, не выздоровеет.
– Доверься мне, – я пыталась сказать взглядом больше, чем словами. – Я ей помогу.
Судя по выражению лица Хлои, она догадалась, что я пытаюсь донести до неё нечто важное, но не поняла, что именно. Да и как бы она поняла? Хлоя знала о моём истинном возрасте, но мы с Анной сохранили тайну нашего исцеления.
Мы больше не обсуждали эту тему, а просто готовили еду, радуясь обществу друг друга.
Глава двадцать четвёртая
Уильям ни слова не сказал о Дне благодарения. Если он и злился на меня за то, что я провела его с Анной, то держал это при себе.
Я замечала, как время от времени Уильям оглядывается через плечо, но, видимо, Кара действительно ничего не сказала Райдеру, потому что он не появлялся на горизонте.
– Надо бы сообразить, чем займёмся в выходные, – подумала я вслух, засовывая в тостер несколько замороженных вафель.
Всю неделю мы с Уильямом провели затворниками, наслаждаясь обществом друг друга и не обращая внимания на внешний мир.
Уильям растянулся на диване, уткнувшись в еженедельный информационный бюллетень штаб-квартиры.
– Не надо ничего соображать, – сказал он, даже не оторвав взгляда от статьи.
Больше никаких объяснений он не дал – то ли поддразнивал меня, то ли недоговаривать вообще было в его характере.
– Почему нет?
– Потому что у нас уже есть планы.
– Какие планы? – предсказуемо спросила я.
Уильям ответил моментально, будто ему давно не терпелось сказать мне об этом, но он не хотел, чтобы я узнала раньше времени.
– Мы кое-куда едем.
– Ну… и куда же?
– Это довольно далеко, так что поездка займёт весь уик-энд.
Я схватила выскочившие из тостера вафли и освободила себе немного места на диване, раздвинув бёдрами ноги Уильяма.
– То есть подробностей не будет?
– Нет, – отрезал он.
– А ты скажешь, если я угадаю?
– Конечно, – ответил он с ухмылкой, откладывая еженедельник. – Но ты ни за что не догадаешься.
– Ладно. А как же я тогда узнаю, что мне брать с собой?
– Ты уже собрала вещи.
Зловещее выражение лица делало неотразимого Уильяма ещё более красивым, и трудно было на него злиться.
– Как это?
– Я собрал твои вещи прошлой ночью, когда ты уснула. Сумка у тебя в шкафу.
Я откусила одну ягоду от своей вафли.
– А если ты что-нибудь забыл?
– Не забыл.
Уильям никогда не страдал от недостатка самоуверенности.
– Купальник? – спросила я, надеясь понять, куда мы едем.
– Возможно, он понадобится.
– А какую ты взял обувь? Шлёпки или тенниски?
– То и другое.
– Как насчёт нижнего белья? – выпалила я.
– Угу.
– Серьёзно? Ты рылся в моём ящике с бельём? – ошарашенно спросила я.
Что он увидел? Я была не из тех девушек, которые уделяют много внимания своему белью. Перед глазами встали жуткие образы розовых хлопковых трусов из серии «неделька» и вусмерть застиранных «Хейнсов», и я застонала от смущения.
Уильям рассмеялся.
– Не переживай. Я их не рассматривал. Просто схватил и запихнул.
– Ладно, – пробурчала я, не веря ни единому его слову.
День шёл за днём, и я томилась в ожидании, размышляя, куда мы едем, но ни одна из моих догадок ни на йоту не приблизила меня к нашему таинственному месту назначения.
В перерывах между стирками я выяснила, что выезжать за пределы штата не планируется, но Уильям не сказал, в какую именно точку Калифорнии мы направимся. Я исключила Лос-Анджелес, Сан-Диего и округ Ориндж, но не была уверена, что Уильям честно подтвердит мою догадку, даже если я назову правильный ответ.
Охваченная нервным напряжением, я вымыла всю посуду, пропылесосила, помыла пол и протёрла пыль, а Уильям даже помог мне вымыть всю ванную сверху донизу, так что квартиру официально можно было признать чистой.
Наконец, после ужина, он открыл шкаф и вытащил мою сумку.
– Итак, ты готова?
– Ну а как я, по-твоему, узнаю, готова ли я, если понятия не имею, куда мы едем?
– Хорошая попытка. – Уильям лучезарно улыбнулся. – Пока что нужно просто спуститься вниз. Никс и Сэм ждут нас у «Серно».
Не дав мне заглянуть в сумку, Уильям с ней в руках отправился за машиной. Никс и Сэм ждали на тротуаре, и, запирая дверь, я задавалась вопросом, почему они не сидят внутри, попивая мокко или клубничный чай. Лишь подойдя к ним, я увидела на двери кафе красно-белую табличку «ЗАКРЫТО».
– Привет, – сказал Сэм, когда подъехал Уильям. – Серно сказал, что можно припарковаться на его месте. Не хочешь объехать сзади, чтобы не тащить сюда всю снарягу?
– Снарягу? – переспросила я, пытаясь понять, о чём речь.
– Да, снаряжение. Оно тяжёлое, – отозвалась Никс, усаживаясь сзади.
Сэм устроился рядом с ней, оставив переднее сиденье для меня.
– Так почему «Серно» закрыт? – спросила я, переживая за будущее кафетерия. – Это ведь не навсегда, правда?
– Что? Нет, конечно, – рассмеялся Сэм. – Серно всегда закрывается из-за Ленайи.
– Сэм, заткнись, – простонал Уильям.
– Ленайя? – ошарашенно спросила я. – О чём речь вообще?
– Что? – Сэм, словно защищаясь расправил плечи. – Ты ей ничего не сказал? Так предупреждать надо было!
– Ладно, проехали. Помоги загрузить вещи в багажник.
Я слышала, как они тихо препирались сзади, но что сделано – то сделано. Впрочем, я до сих пор ничего не знала, кроме этого странного названия. Я даже не видела, что там Уильям с Сэмом пихали в багажник – только слышала, как они пыхтели и переругивались, пытаясь всё уместить.
– Значит, ты даже не слышала о Ленайе? – спросила Никс с заднего сиденья.
– Нет, – ответила я, оборачиваясь к ней. – А должна была? Это что, какая-то церемония посвящения?
– Вовсе нет. Это просто праздничный фестиваль. На самом деле, там весело.
– Да ладно! Никс, и ты туда же? – сердито сказал Уильям, возвращаясь
