Тот, как и большинство тех, кто прошел школу ЦРУ, считал себя великим мастером плести интриги и заговоры. Первое, что пришло ему в голову, это установить личный контакт с похитителями. Гейл, верившая каждому его слову, легко согласилась и, когда позвонил Чинкуанта, передала трубку Флетчеру. Но тот, к сожалению, не говорил по-итальянски и попытался объясниться с мафиози на ужасном испанском, чем вызвал сначала его недоумение, а затем раздражение. В результате Чинкуанта еще более уверовал в то, что семейство Гетти, несмотря на все предупреждения, не желает отнестись к похищению со всей серьезностью.
Чейс фактически попал под влияние распространявшихся по Риму слухов и небылиц о причинах исчезновения юноши. И в этом ему помогла обворожительная красотка, с которой он познакомился в ресторане отеля. Забравшись к нему в постель, она сделала все возможное, чтобы Флетчер чувствовал себя в Риме комфортно и, что важнее всего, поверил бы в версию полицейских о мистификации. Бывший цээрушник быстро понял, что она работает на карабинеров, но ее ласки были столь изысканны, а его наслаждение столь острым, что отказаться от ее услуг был не в силах. Ей также было поручено выведать у него все, что он успел узнать о похищении.
Однако на самом деле ему было известно немногое — лишь множество слухов о том, что кто-то где-то видел Пола. Несколько подобных заявлений Гейл слыхала и от людей, которых хорошо знала, и Чейс настоял на том, чтобы побеседовать с каждым из них лично. Эти опросы заняли несколько дней, но ничего существенного ему узнать не удалось. Один из бывших дружков Пола сообщил, что тот якобы скрывается в монастыре в Монте-Кассино, но парня там найти не удалось, а «свидетель», получив от Чейса 3 тысячи долларов, бесследно исчез.
В результате миссия Чейса закончилась полной неудачей и лишь обострила ситуацию. Обозленный и озадаченный, Флетчер уцепился за версию карабинеров о том, что похищение было инсценировано самим Полом, и сообщил о своих выводах в Саттон-Плейс, что еще больше утвердило решимость старого Гетти не давать Гейл ни пенса.
Самой Гейл он об этом ничего не сказал и решил попытаться озадачить организаторов похищения и неумолкавшую итальянскую прессу, временно исключив Гейл и ее дочерей из игры. В начале сентября он стал уговаривать ее уехать на время в Лондон. Гейл понимала, что потерять контакт с похитителями очень опасно, но поверила в убеждения Чейса и скрепя сердце согласилась.
В Англии Чейс спрятал ее и дочерей в заранее подготовленном безопасном месте — в небольшом особняке в предместье Лондона.
Рыцарь плаща и кинжала, довольный своей уловкой, вернулся в Рим, но контакта с Полом ему установить так и не удалось. Отправляясь в Лондон, Гейл надеялась, что ей удастся найти выход из создавшегося положения, переговорив с бывшим мужем или самим Гетти-старшим, но у нее ничего не получилось. Пол-младший снова замкнулся в себе и отказался обсуждать случившееся. Что касается патриарха династии Гетти, то тот до такой степени боялся, что его похитит мафия, что согласился говорить с Гейл только через посредника — Чейса. Свою посредническую миссию тот превратил в сверхсекретную операцию. Он встретился с Гейл в одном из безлюдных парков Лондона и пообещал, что передаст ее мольбы о спасении Пола его деду.
Сделал он это или нет, сказать трудно, но ответа от Гетти не поступило. Большой Пол упорно цеплялся за свои принципы и успокаивал свою совесть версией Чейса о том, что похищение его внука — тайна за семью печатями и что не исключено, что Пол организовал его с целью выманить деньги у старика. Пробыв в Англии десять дней, Гейл поняла, что ничего не добьется, и вылетела с дочерьми в Рим. Чейс сказал ей, что задержится на пару дней и попытается переубедить своего патрона.
К середине сентября стало ясно, что никому из тех, кто занимался делом о похищении Пола, добиться ничего не удалось, и ситуация грозила катастрофой. В те дни некоторым утешением для Гейл стали два события. Во-первых, ей удалось наконец обменять свою квартиру в районе Париоли на квартиру в центре Рима. Окна ее выходили на старинную рыночную площадь Кампо де Фьори. Новые апартаменты очень понравились ее девочкам, а сама Гейл чувствовала себя здесь не так одиноко, как на окраине города. Во-вторых, из Америки вернулся тринадцатилетний Марк. Он очень скучал по матери и сестрам и переживал из-за случившегося с братом, и родители Гейл не смогли уговорить его остаться в Сан-Франциско. С приездом Марка решимость Гейл спасти Пола возросла.
Что касается похитителей, то внезапный отъезд Гейл их явно обозлил, и Чинкуанта в своем разговоре с нею сообщил, что его приятели не желают больше ждать и готовы пойти на крайние меры.
По его тону Гейл поняла, что он не шутит и ее жалоб на то, что ей никак не удается собрать деньги, никто принимать во внимание уже не будет. Неожиданно для себя она вдруг услыхала новое предложение Чинкуанты: «Почему бы вам, синьора, не встретиться с нами с глазу на глаз. Думаю, что нам бы удалось обо всем договориться. Я гарантирую вашу безопасность, и вы сможете наконец увидеть своего сына».
Гейл попросила его дать ей время подумать. Он согласился и сказал, что ждет ее решения завтра вечером.
Инстинкт матери подсказывал ей, что она должна с ними встретиться. Безусловно, это было очень опасно, но в Риме помочь сыну она ничем не могла. Надеяться же на Чейса и карабинеров было бессмысленно. В этом случае она рисковала тем, что никогда так и не увидит своего мальчика. Встреча с похитителями могла бы помочь ей найти выход из создавшегося положения и на некоторое время уберечь Пола от их жестокости. Но больше всего ее привлекала возможность повидаться с сыном.
Поэтому на следующий день Гейл объявила Чинкуанте, что согласна. Он, похоже, обрадовался и точно проинструктировал, что ей следует сделать. На крыше своего автомобиля она должна закрепить белый чемодан, а на бампере наклеить красную полоску. Затем ей следует двигаться по автостраде на юг, в сторону Неаполя, до тех пор, пока она не встретит на обочине человека, который бросит горсть гравия на лобовое стекло ее машины. Это будет для нее сигналом к остановке. После этого один из похитителей доставит ее к месту, где спрятан ее сын. Чинкуанта еще раз подчеркнул, что гарантирует ей полную безопасность. Гейл ответила, что все поняла, и подтвердила свое согласие.
Однако такое решение встретило резкую критику. Судья Харрис, узнав о том, что собирается сделать его дочь, очень встревожился и заметил, что риск невероятно велик, и сказал: «Подумай, что станет с остальными твоими детьми, если они тебя убьют? Чем это поможет Полу?» Еще более категоричным был вернувшийся в Рим Чейс. Он пошел еще дальше ее отца и заявил, что за ее смертью обязательно последует смерть Пола или похищение остальных детей. Аргументы против подействовали на нее неотразимо, и она отказалась от своего решения.
