отец бросится Ярославе на шею и с надеждой поинтересуется, не назначена ли дата свадьбы, правда, с учетом возникшего между нами потепления наивно рассчитывал на подобие улыбки. Зря. Свое недовольство моим выбором он явно не видит нужным скрывать, хотя и открыто язвить не пытается. Просто сидит за столом с каменным лицом и молча ковыряет салат. Так что все положительные баллы за встречу можно отдать маме. Она хотя и разочарованно покривилась при виде Ярославы, но быстро собралась и теперь старательно поддерживает разговор.
— Эта та вилла, в которой вы с Леликом в последний раз останавливались? Чуть повыше отсюда?
Я мотаю головой.
— Нет. Эта тоже на первой береговой примерно в километре отсюда.
Со стороны отца раздается неопределенный звук, и я, как ни странно, прекрасно знаю, к чему он приурочен. Первая береговая линия в сезон стоит немало, и так он недвусмысленно намекает на мое расточительство. Пусть. Во-первых, это всего три дня, а во-вторых, это первая поездка Ярославы. Интересно, стал бы он так хмыкать, встречайся я с дочерью Гнесиных. Вряд ли. Напротив, переживал бы, как бы отпрыск не ударил перед именитым семейством в грязь лицом.
— Вы уже были на Кипре, Ярослава? — С застывшей и потому немного неестественной улыбкой на лице мама смотрит на мою спутницу.
— Не-а, — быстро отвечает она, а потом, смутившись, поправляется. — То есть, нет. Я ни разу не была. Вообще впервые заграницей.
— И как вам? — стоически продолжает мама, на ходу смиряясь с тем фактом, что избранница ее единственного сына ни разу не покидала пределы родины.
— Мне очень нравится. Алан подтвердит… — Засияв, Ярослава смотрит на меня и ее голос заметно оживает. — Я всю дорогу головой по сторонам крутила. Кажется, будто попала в другой мир.
— Рада, что вам понравилось. Значит, будете теперь чаще приезжать.
Наверное, еще ни разу мне так сильно не хотелось обнять и расцеловать маму. Видно, что ей непросто, но она действительно старается.
— Да… Я бы с радостью… — подхватывает Ярослава. — Вот только у меня работа… Да и билеты… В общем, мы будем стараться…
Осекшись, она настороженно смотрит на меня, будто испугавшись, что сказала что-то лишнее.
— Конечно, мы будем стараться, — подмигнув, я глажу ее голую коленку под столом. — Нужно обкатывать твой загранпаспорт.
— Я пойду на террасе посижу, — одновременно со скрежетом выдвигаемого стула рычит отец. — Душно.
В доме вовсе не душно хотя бы потому, что работают кондиционеры, но вряд ли кому-то потребовалось бы более правдоподобное объяснение. Мама старательно удерживает на лице улыбку, создавая видимость, что ничего не произошло, а Ярослава, явно расстроившись, разглядывает свою полупустую тарелку.
А меня его отношение задело, хотя, казалось бы, с моим-то опытом должен был выработаться иммунитет. Все же я слишком близко к сердцу принял его внезапную человечность… Наивно было полагать, что пара уютных встреч и звонков без упреков что-то в корне между нами изменят. Хотя Ярослава наверняка скажет, что мне не нужно сдаваться и что именно так отец проявляет свою любовь... Открыто презирая мой выбор, видимо.
— Могли кстати и у нас остаться, — неожиданно говорит мама. — Комнат у нас достаточно. Вы ведь все равно в доме много времени проводить не будете. Алан наверняка захочет к Виктору в Лимассол съездить.
Нет, все же я не зря последовал ее совету. Черт с ним с отцом.. Зато мама, наконец, приняла мою сторону.
Я открываю рот, собираясь поблагодарить ее за радушие, но звонкий голос Ярославы, как это часто бывает, меня опережает.
— Извините меня, пожалуйста, за то что не слишком вежливо вела себя с вами в тот раз… Ну вы помните… Мне тогда показалось, что вы… А вы совсем другая… — Ее пронзительный сияющий взгляд падает на меня и снова обращается к матери. — Спасибо вам большое…Я знаю, что я совсем не та девушка, о которой вы мечтали для Алана… Я, если честно, и сама до сих пор не верю, что он выбрал меня… Но в одном можете быть уверены: в мире нет никого, кто любил бы его сильнее, чем я… Потому что он замечательный… Так что еще раз спасибо вам.. За него. И за предложение остановится у вас тоже, конечно. Жалко, что уже поздно… Алан бы мог столько денег сэкономить.
За время ее сбивчивой речи на лице мамы проносится самый разный спектр эмоций: от растерянности до удивления. Особенно ярко среди ни выделяется одна, совсем ей не свойственная. Все-таки она замужем за моим отцом более тридцати лет, а это равносильно профдеформации. Ярослава ее растрогала.
— Очень рада, что мой сын нашел себе ту, кто так искренне к нему относится, — произносит она через паузу. Улыбка появляется на ее лице, но, дрогнув, быстро меркнет. Оглянувшись на террасу, туда, где предположительно сидит отец, она добавляет: — Для жизни это очень важно
40
— Мне кажется, все хорошо с твоими родителями прошло, — воодушевленно говорит Ярослава, едва мы покидаем стены курортно-семейного храма. — Душевно посидели. Жалко только, что папа твой почти все время на террасе проторчал.
— По работе ему приходится много общаться, потому в жизни он не слишком социален, — вдохновенно вру я.
— Ой, хватит меня утешать. Он из-за меня ушел. Не такую девушку хотел рядом с тобой видеть. Но я вообще не расстроилась. Зато мама твоя меня приняла… Ну или мне так показалось. Даже ночевать остаться предложила, слышал?
— Слышал, — улыбаюсь я, в очередной раз мысленно благодаря мать за неожиданные радушие и человечность. Приятно, что родительская любовь пересилила ее закоренелый снобизм. Наверное, помогло еще и то, что отца за столом не было. Он умеет давить одним лишь своим присутствием.
— Ну, так какие у нас планы дальше? — Голос Ярославы звучит бодро и воодушевленно с явным намеком на то, что отдых после четырехчасового перелета ей совершенно не требуется.
— Первым делом предлагаю пойти искупаться. Зря, что ли, я отдал последние деньги за виллу с видом на море.
От этой шутливой ремарки на ее лице отражается самая настоящая паника.
— Ты серьезно потратил…
— Да нет, конечно, — смеюсь я, обнимая ее за талию. — Это твой самый главный
