в том числе заботу об обеспечении наглядности преподавания, о развитии мышления учащихся, введение литературных бесед и внеклассного чтения, регулярного обсуждения циркуляров на педагогических советах. Он также отмечал, что в других округах не видно такой реформаторской деятельности, как в Одесском.
Военная муштра, введенная в гимназиях во время царствования Николая I, вызывала возмущение Пирогова. В ноябре 1857 г. он обращается в Министерство народного образования с письмом «О замене маршировки преподаванием гимнастики» и получает согласие от министра.
Впервые Пирогов выступил и против наказания школьников розгами, которое было широко распространено во всех гимназиях. Особенно дурной репутацией пользовалась Херсонская гимназия. Там наказания были особенно жестокими и регулярными. Провинившихся наказывали оставлением без обеда, холодным карцером и, конечно, розгами, что проводилось в присутствии других учеников.
Пирогов, как попечитель округа, потребовал от руководства гимназий привести сведения о всех видах наказаний учащихся. Херсонская гимназия по числу наказаний оказалась в лидерах. Пирогов осудил такую практику этой гимназии, что вызвало со стороны ее директора возмущение. Тогда Николай Иванович решил вынести свое мнение на суд общественности, опубликовав в газете «Одесский вестник» в апреле 1858 г. статью «Нужно ли сечь детей и сечь в присутствии других детей?». В ней Пирогов доказывал, что розга есть грубый акт и насильственный инструмент для возбуждения стыда, а само ее применение содержит в себе элемент глубочайшей безнравственности. Статья вызвала большой резонанс в кругах интеллигенции. Действия Херсонской и других гимназий, подобных ей, были осуждены и признаны безнравственными и недопустимыми. Статью поддержал Н. А. Добролюбов.
Посещая занятия в учебных заведениях округа, Пирогов смог убедиться в плохо поставленном обучении отечественного и иностранных языков. Видя в изучении языков не самоцель, а средство познания наук, Пирогов добился от Министерства народного образования согласия на организацию специальных отделений для усиленного изучения иностранных языков. Он также получил разрешение назначать надзирателями в пансионах преимущественно учителей иностранных языков с тем, чтобы они одновременно могли исполнять и репетиторские обязанности по отношению к учащимся-пансионерам. Последнее давало возможность повышать учителям их заработок.
Николай Иванович старался пробудить творческую мысль учителей округа. Он рекомендовал им заниматься литературным и научным трудом, собирать исторические и статистические сведения о Новороссийском крае и публиковать их в печати. Пирогов сам стал принимать участие в работе Одесского общества истории древностей, и вскоре после приезда его избирают членом, а затем и вице-председателем Одесского общества истории древностей.
Пользуясь правами цензора местных изданий, Пирогов с согласия генерал-губернатора графа А. Г. Строганова передает редактирование «Одесского вестника» в руки либеральных профессоров лицея. В специальном распоряжении по этому поводу он подчеркивал необходимость считаться с пестрым национальным составом населения Новороссийского края. «Вспомните, – писал он, – что “Одесский вестник” может попасть в руки и великоруса, и малороссиянина, и молдаванина, и грека, и еврея».
Однако новое, независимое направление газеты в руках либерально настроенных профессоров лицея, идейно руководимых Пироговым, вызвало резкое возражение местных дворянских кругов, не согласных с позицией газеты, поднимающей обсуждение давно назревшего в России крестьянского вопроса. Легальное издание периодического органа, каким являлась газета «Одесский вестник», ставило генерал-губернатора в затруднительное положение, тем более что попечителю принадлежало законное право цензора над местными изданиями.
Пирогова обвинили в свободомыслии и подрыве авторитета местных властей. Генерал-губернатор и предводитель дворянства жаловались в Петербург на то, что Пирогов своими идеями развращает интеллигенцию и гласно пропагандирует опасное вольнодумство, насаживает новые, придуманные им реформы, которые грозят разрушить устоявшиеся в России воспитательные традиции. Пирогов должен был писать новому министру народного просвещения Е. П. Ковалевскому, который сменил А. С. Норова, объяснение по поводу изменения направления «Одесского вестника».
Евграф Петрович Ковалевский, по образованию горный инженер, в том же 1856 году, что и Пирогов, был назначен попечителем Московского учебного округа. В марте 1858 г. он стал первым министром народного образования, назначенным Александром II, и направление, данное Ковалевским своему ведомству, гармонировало с эпохой реформ, начатых при новом государе. [Ковалевский выдвинул на первый план заботу о народных училищах, воскресных школах и т. п., но при кратковременности своего управления (до июня 1861 г.) многого не успел сделать.][151] Новый министр принял меры и сохранил Пирогова в своем министерстве, а 18 июня 1858 г. последовал указ о назначении Пирогова попечителем Киевского учебного округа.
За время работы в Одессе попечителем учебного округа Пирогов приобрел огромную популярность среди прогрессивно настроенной интеллигенции. Поэтому проводы его при переводе в Киев вылились в своеобразную демонстрацию глубокого уважения со стороны представителей различных национальностей Одессы. По случаю отъезда Николая Ивановича из Одессы было устроено несколько банкетов, где выступавшие благодарили Пирогова за труды в области просвещения и распространения культуры в Новороссийском крае. В знак своей признательности ему были преподнесены священные книги, евреи подарили Тору и ее толкование Талмуд, а татары – Коран.
Попечитель Киевского учебного округа
После летних вакаций, в сентябре 1858 г., Пирогов занял должность попечителя Киевского учебного округа. Назначение Николая Ивановича на этот пост совпало с одним из критических моментов в политической жизни империи – началом развития очередного восстания поляков в борьбе за свою независимость. Напряжение в стране, связанное с грядущей реформой по освобождению крестьян от крепостной зависимости, затрагивающей важнейший вопрос о земле, также давало себя знать и среди учащейся молодежи, особенно в университете. Административные власти Киевского генерал-губернаторства не знали других методов поддержания социального покоя, кроме полицейского сыска и насилия. Такую систему отношений к университетской молодежи киевская власть, возглавляемая генерал-губернатором князем И. И. Васильчиковым, пыталась навязать новому попечителю учебного округа. В ответ на это Пирогов стал открыто отстаивать и проводить в жизнь свое убеждение, что «попечитель обязан оказывать на учащих и учащихся одно лишь нравственное влияние».
Новый попечитель учебного округа с самого начала пребывания в Киеве сохранил сугубо официальные отношения с губернскими властями и с самим генерал-губернатором.
По прибытии в Киев Пирогов долго не хотел наносить визит местному митрополиту Исидору, чем уже обидел «владыку». Когда же генерал-губернатор упросил Николая Ивановича поехать к митрополиту, то и сам был не рад своей затее. После представления губернатором Пирогова митрополиту тот сразу предложил Николаю Иванович взять на свободную вакансию цензора своего ставленника – Кульжинского. Пирогов уже слышал об этом кандидате в цензоры. Это был оголтелый мракобес, вынужденный вследствие начавшегося либерального движения оставить службу по ведомству просвещения еще до приезда Пирогова в Киев. Пирогов на просьбу митрополита Исидора не ответил. Он посмотрел на потолок, затем на развешанные по стенам портреты архиереев, а потом, сделав два шага назад и не простившись, быстро вышел из приемной митрополита.
Не могла не испортить отношений между Пироговым и губернатором и следующая история. Она свидетельствует не только
