href="ch2.xhtml#id49" class="a">[162].
Да, Николаю Ивановичу постоянно приходилось бороться с рутиной, полновластно царившей в стране с ее крепостными порядками. Однако не может не вызвать удивление та, пусть и ограниченная, свобода, имевшаяся в царской России, которая позволяла различным слоям общества открыто выражать свои гражданские чувства восхищения и благодарности человеку, отстраненному государственной властью от успешной и полезной деятельности на ниве образования.
Вечером 15 апреля 1861 г. Пирогов на лошадях выехал из Киева в свое имение «Вишня», расположенное вблизи Винницы, тогда еще входившей в Подольскую губернию.
На другой день он посетил в Бердичеве училище, где ему была оказана теплая встреча. В речи при прощании с еврейской общиной Пирогов говорил, что сочувствие еврейскому народу – вовсе не заслуга его: «…Это лежит в моей натуре. Я не мог действовать против себя самого. С тех пор как я вступил на поприще гражданственности путем науки, мне всего противнее были сословные предубеждения, и я невольно перенес этот взгляд и на различия национальные. Эти убеждения, выработанные целою жизнью, сделались для меня второю натурою…»[163]
Руководитель русской научной смены
Однако Пирогов недолго пробыл в своем имении, где он был утвержден мировым посредником Винницкого уезда Подольской губернии, принимая участие в решении спорных вопросов, возникших в период проведения крестьянской и земельной реформ 1861 г. Вскоре сельскохозяйственные заботы и общественные дела по уезду ему пришлось отложить на будущее.
В марте 1862 г. по инициативе министра народного просвещения А. В. Головнина, сменившего на этом посту Е. П. Ковалевского, было принято правительственное постановление об отправлении молодых ученых за границу для подготовки к должности профессоров и преподавателей российских университетов. Новый министр, который, так же как и предыдущий, испытывал глубокое уважение к Николаю Ивановичу и высоко ценил его педагогические достижения, выдвинул Пирогова на пост руководителя молодых русских ученых, командируемых за границу. Император Александр II согласился с министром, и 17 марта Пирогова назначают на эту должность. В «Журнале Министерства народного просвещения» (март, 1862) появляется сообщение: «О командировании тайного советника Пирогова за границу», где извещается, что «Государь император, по всеподданнейшему докладу управляющего Министерством народного просвещения, высочайше соизволил на командирование члена Главного правления училищ тайного советника Пирогова за границу на четыре года для исполнения разных трудов по учебной и педагогической части»[164].
Между новым министром народного просвещения и Пироговым быстро возникли доверительные отношения, основанные на взаимном уважении. Александр Васильевич Головнин, занимавший пост министра народного просвещения в 1862–1866 гг., был одним из видных прогрессивных представителей российских «либеральных демократов». Ближайший помощник великого князя Константина Николаевича, Головнин, не занимая формально высоких постов, в период подготовки реформы по освобождению крестьян от крепостной зависимости оказал большое влияние на ее подготовку и проведение. Став министром народного просвещения, он смог произвести значительные преобразования. При нем было вдвое увеличено бюджетное ассигнование, был открыт Новороссийский (Одесский) университет, приняты новый университетский устав и положение о начальных народных училищах, созданы учительские семинарии. Головнин был убежденным сторонником проведения реформ во всех сферах государственной и общественной жизни, справедливо считая, что это позволит избежать социальных потрясений и укрепит государственную стабильность[165].
В Пирогове Головнин видел сторонника проведения своих преобразований в Министерстве народного просвещения. Когда известный журналист М. Н. Катков, ставший в 60-х годах XIX века одним из вдохновителей контрреформ, выступил с критикой работы Пирогова как руководителя подготовки молодых ученых, Головнин резко выступил в защиту Николая Ивановича. «Н. И. Пирогов, – писалось в отповеди Министерства народного просвещения, – принявший на себя, как известно, руководство занятиями кандидатов, занимающихся за границей, постоянно свидетельствовал об их усердии и ревностной любви к науке. Его отзывы имеют для нас особенное значение, потому что едва ли найдется в России хоть один благомыслящий человек, который бы решил усомниться в правдивости того, о чем свидетельствует Н. И. Пирогов»[166].
В июне 1862 г. Пирогов уезжает из Петербурга за границу. Местом основного пребывания Пирогов выбрал Гейдельберг, знаменитый своим университетом, в котором сосредоточились самые выдающиеся в то время ученые по специальностям. Гейдельберг, главный город герцогства Баден, расположен в одной из прекраснейших местностей Германии, на берегу живописной реки Неккар, при выходе ее в Рейнскую равнину. Гейдельбергский университет прославился высоким уровнем преподавания и был особенно популярен среди русских, желавших получить образование за рубежом. В 60-х годах XIX в. там училось до 100 русских студентов.
При содействии своего руководителя профессорские кандидаты в складчину выписывали книги, журналы и газеты, в том числе и из Петербурга и Москвы. Затем было снято помещение, где была устроена читальня. Там поочередно устраивались литературные и научные вечера, где молодежь выступала с докладами и научными сообщениями. Читальню посещали русские писатели, поэты, ученые. В мае 1881 г., когда отмечался юбилей Пирогова, ей было присвоено его имя[167].
У себя на квартире Пирогов так же, как в свое время в Дерпте, устраивал по субботам для молодежи встречи, где в непринужденной обстановке молодые русские ученые обсуждали волнующие их вопросы. Николай Иванович очень любил такие субботы. Это позволяло ему ближе познакомиться с молодыми людьми, узнать их устремления. Пирогов быстро завоевал уважение обучающейся молодежи, которая с восхищением смотрела на прославленного врача и хирурга. Ей импонировала его простота и доступность, несмотря на его возраст и высокий чин тайного советника. Один из профессорских кандидатов, ставший впоследствии известным русским педагогом, Л. Н. Модзалевский вспоминал: «Жизнь в Гейдельберге чрезвычайно благоприятствует ученым занятиям: ни шуму, ни развлечений, множество русских, своя библиотека со всеми русскими газетами и журналами… У нас устраивались учено-литературные вечера раз в неделю: каждый по очереди предлагает какой-либо интересный вопрос из своей специальности и старается разобрать его… Часто также собираемся у Пирогова. Это наш патриарх! Я еще не видывал человека столь человечного: так он прост и вместе с тем глубок.
Удивительней всего, как этот человек таких лет и чинов мог сохраниться во всей чистоте, и притом же у нас на Руси, переживший целое николаевское царствование» [155].
Николай Иванович после приезда в Германию провел большую организаторскую работу по созданию необходимых условий для занятий молодых ученых. Он не ждал, когда подопечные ему молодые ученые, занимавшиеся в 25 зарубежных университетах, обратятся к нему с просьбами или пришлют свои отчеты. Пирогов выезжал из Гейдельберга в Швейцарию, Италию, Францию, Англию, где подготавливались будущие русские профессора, переписывался с учеными, которые были научными руководителями российских стипендиатов в разных странах. Посещая европейские университеты, он знакомился с системой преподавания многих дисциплин, приобретал программы курсов различных университетов и обеспечивал ими всех, кто занимался в «профессорском институте».
В апреле 1865 г. Пирогов обратился в Министерство народного просвещения
