совершить такое, я права?
– Если бы Анхелика столкнулась с лесной нежитью, то вы нашли бы лишь ее обглоданное тело, – рассудительно проговорила ведьма. – И на сидов это непохоже: они никогда не проходят мимо красивых девиц, а потому непременно забрали бы ее с собой в Полые Холмы, не оставив ни следа.
– Кто бы то ни был, он настиг Анхелику в лесу, значит, неизвестный расхаживает где-то совсем рядом.
– Хуже, – ответила Керидвена и строго взглянула на Регину. – Я думаю, он прямо среди нас.
Как только Анхелике удалось погрузиться в успокоительный сон, а за окном завечерело, Керидвена созвала общее собрание в трапезной зале. Все вновь набились гурьбой в общей зале и переговаривались между собой полушепотом.
– Отныне покидать территорию Кайллех-Хилла запрещено, – повелительно проговорила глава ковена, стоя на небольшом возвышении перед ведьмами и старейшинами. – Мы не знаем деталей: к сожалению, Анхелика не смогла рассказать ничего, что пролило бы свет на произошедшее. В интересах вашей же безопасности внять этому приказу и не нарушать правил, пока мы не выясним, с чем имеем дело. Я говорила это ранее и повторю сейчас: лес небезопасен для вас, особенно если вы вошли в него в одиночестве. Вместе с другими старейшинами я буду денно и нощно вести наблюдение за окрестностями и стеречь границы леса. На этом совет окончен, расходитесь по комнатам, девушки.
Юные ведьмы ковена обступали Регину, не замечали ее, будучи погруженными в свои мрачные мысли. Нутром она чуяла, что все таинственное, произошедшее за последнее время, прочно связано с той скверной, клубящейся где-то в глубине нее. Опасность подобралась слишком близко, и, если ничего не предпринять, шепот тьмы скоро услышат все. Да только будет поздно, она это чувствовала.
– Не стоило Анхелике соваться одной в лес. – Голос Кэссиди неожиданно раздался в повисшей тишине и вывел Регину из раздумий. – Даже я не рискую забираться так глубоко в чащу, уж больно много тварей там бродит.
Регина обернулась. Неужели подруга решила переступить через прошлые обиды и по-человечески поговорить? К тому моменту в столовой они остались совершенно одни и могли говорить, никого не таясь.
– Где ты была весь день? – спросила Регина, осознав, что с самого утра не видела Кэсс. Ее не было с ними на лугу, не было, когда они побежали на помощь Анхелике. Наверное, не такой реплики Кэссиди ожидала спустя месяцы их молчания. Лицо ее сначала вытянулось от удивления, а потом посерьезнело, глаза потемнели.
– Я должна кое-что показать тебе. Долгое время я искала правду, Регина. И, наконец, ее нашла.
– О чем ты говоришь?
На миг показалось, что в глазах Кэссиди сверкнули слезы. Регина дотронулась до руки подруги, преодолевая выросшую между ними стену за долгие месяцы размолвки. Кэсс ответно схватилась за ее ладонь, крепко и решительно.
– Идем, я покажу.
Вместе они зашли в свою комнату, и Кэссиди плотно закрыла дверь. Затем подошла к своему столу, отодвинула ящик, подняла ловко сконструированное двойное дно и достала небольшой пузырек из прозрачного стекла. Она вручила его Регине – она повертела склянку, всмотрелась в темную вязкую жидкость и спросила:
– Что это?
– Назовем его эссенцией памяти, – туманно ответила Кэссиди, вызвав раздражение Регины. Когда она прекратит говорить загадками? Встретив скептический взгляд, соседка пояснила: – В это зелье я добавила волос Керидвены, чтобы выудить ее воспоминания. Просто выпей его на ночь и увидишь сон, который откроет тебе правду. Только она едва ли придется тебе по душе.
Кэссиди хотела добавить что-то еще, но осеклась и передумала. Источая волны душевных терзаний, она обошла Регину и покинула комнату.
Оставшись в одиночестве с пузырьком, наполненным странной жидкостью, Регина села на кровати и задумалась. Она вертела в ладони зелье, всматривалась в его содержимое и долго не могла решиться. Что откроется ей, сколь много боли принесет эта правда? Подтвердит ли слова Керидвены, опровергнет ли их? Регина так долго подбиралась к истине, почти жаждала ее, но вместе с тем и в страхе закрывалась от нее, как если бы та могла ослепить ее или поранить.
Однако хватит бежать от неизбежности. Чем дольше она оттягивает момент прозрения, тем ближе подкрадывается к ней тьма.
Регина откупорила пузырек и одним махом его осушила, стараясь не внюхиваться. Нестерпимая полынная горечь обожгла горло, в глазах даже выступили слезы. Она откинулась на прохладные подушки и уставилась в потолок, выжидая реакции на снадобье. Какое-то время ничего не происходило, и Регина решила было, что Кэссиди ее надула, решила попросту посмеяться над доверчивой дурочкой, но потом мысли ее начали путаться, а глаза слипаться…
Незаметно она провалилась в сон. В чужое воспоминание, которое, вполне возможно, создаст еще одну брешь в ее сердце.
Сначала ее обступила темнота. Прошла минута, две, прежде чем перед глазами вспыхнули образы, сменявшие друг друга так быстро, что она не сразу поняла, что видит.
То был кабинет Керидвены, но не сейчас, а много лет назад. Солнечные лучи пробивались сквозь витражное стекло и отбрасывали на лица разноцветные тени. В кабинете находились двое: Керидвена, чуть затронутая течением лет, и зрелая девушка с длинными волосами цвета ржавчины. Пышная грудь была спрятана в завязке корсета, длинная юбка молочного оттенка струилась по бедрам и открывала щиколотки. Лицо ее было утонченным, но печальным: девушка горько плакала и изумрудные глаза ее поблекли от слез. Сходство с Кэссиди было видно невооруженным взглядом – Регина быстро признала в ней мать своей соседки.
«Если ты не расскажешь мне сию же минуту, что натворила Гвендолин и как ты с этим связана, я отлучу тебя от ковена и передам в руки Трибунала, Ингерн», – процедила сквозь зубы глава ковена. Глаза ее метали молнии.
Ингерн роняла слезы на пол и еле слышно бормотала:
«Я… Я не могу».
«Неужели тебе хватило глупости связать себя клятвой?!» – почти взревела Керидвена, хлопнув ладонью по столу, отчего книга и письменные принадлежности, что лежали на нем, подпрыгнули.
«Керидвена, пожалуйста, – молила Ингерн, хватаясь пальцами за блузу стоящей у стола ведьмы. – Прошу, молю, не дай мне упасть во тьму…»
Керидвена резко отдернула вцепившиеся в нее пальцы и грубо прорычала в ответ:
«Ты свой выбор сделала, Ингерн. Завтра же тебя отлучат».
Ингерн прерывисто дышала, пытаясь выдавить хоть слово.
«Не отворачивайся от меня! Я ведь знаю, ты можешь помочь! Я признаю, что совершила страшную ошибку, я переступила запретную черту…»
«Ты сама желала встречи с Темным,
