варианты, кроме как согласиться с аргументами двух весьма умных и не самых простых мужчин? Ну вот и она подумала, что вряд ли.
Съехав по задней стенке шкафа спиной, она села на пол, прижала к себе коленки, обхватила их двумя руками и собралась честно ждать того момента, когда ее обещанно выпустят.
Ага, хорошее намерение, кто бы спорил, но, посидев вот так, теперь уже в совершенно четкой и по-настоящему кромешной темноте да в полной, звенящей от напряжения тишине минуту… вторую… пятую…
Кто-нибудь когда-нибудь пробовал сидеть в шкафу в непроглядной темнотище и такой же абсолютной тишине? При этом не имея никакой возможности узнать о том, что происходит снаружи, учитывая, что там находится страшная опасность для твоей жизни, причем не только твоей, но и дорогого тебе человека? А?
На минуточку, такое даже представить жутко, мозг просто отказывается принимать подобные условия, распознавая их как пороговое состояние на грани смерти – ни хрена не вижу, ни хрена не слышу, а страшно так, что сердце разорвется. А уж находиться в этом!
Бр-р-р-р! – жуть полная, ну его на фиг, такие экстримы!
На минуте шестой подобного сидения Ева отчетливо поняла, что если она сейчас не сделает ничего, то просто тупо и незатейливо сойдет с ума! Соскочит к етишкиной кондрашке напрочь и с гарантией!
Ей этот квест с ужастиками не пройти однозначно!
Это ей только казалось, что она сильна духом, волей и характером, прямо эге-гей, какая крутая! А вот сейчас выяснилось, что ни фига не эге-гей и не крутая, а очень даже слабая и бессильная, и вообще…
– Так, Ева, – одернула она себя шипящим, придушенным шепотом, – давай, соберись! – И поворчала, как старушка: – Страшно ей, саспенс, етить его понимаешь, она словила, ой-ей-ей… Делом займись, чтобы херня всякая в голову не лезла!
И решительным движением из серии «а вот вам шиш!» она нашарила рукой на полу возле себя смартфон и активировала его, сразу же убавляя яркость экрана.
И, поддерживая в себе состояние отрезвляющей злости и недовольства, Ева вошла в одно из приложений и пролистала скачанные туда файлы.
– Делом, говорите, – шипела раздраженно-ворчливо она на себя, – будет вам дело. Вот вам занятие, Ева Валерьевна, – найдя искомый документ, немного успокоилась Ева.
Недавно в медицинском научном журнале по ее профильной специализации вышла интересная статья, которую Ева давно хотела прочитать, как и еще одну статью, той же тематики, но уже в медицинском индийском альманахе с очень хорошим переводом. Обе эти статьи еще с неделю назад она закачала себе на смартфон, чтобы обязательно проштудировать при случае, да только времени никак не выкраивалось для внимательного, с толком и расстановкой изучения материала.
Ну, вот тебе и место, и, чтоб ему… время для того самого вдумчивого изучения – поворчала-поругалась еще немного она на себя, но уже умеренно, без огонька, так, вдогонку, прежде чем начать читать.
Врубиться в материал статьи сразу не удалось, несколько раз подряд Ева перечитала первое предложение, устремляясь всеми своими думами совсем в ином направлении, а именно: что там сейчас в доме происходит и что с Орловским, – какие там на фиг исследования ученых. Но волевым усилием ей все же удалось уговорить себя отключиться от этой темы, пусть и остро животрепещущей в самом что ни на есть прямом смысле, отлично понимая, что, «трепеща» и вибрируя, мужскому делу Павла в данный момент она никак не сможет помочь. Зато, поддавшись сильным эмоциям, себя она точно накрутит до состояния нервного срыва. И так поуговаривала-поуговаривала она себя какое-то время, и через несколько минут ей все же удалось сосредоточиться на чтении, а вскоре и погрузиться полностью в статью.
Когда Ева услышала легкие шаги двух человек, зашедших в комнату, то она даже не сразу сообразила, что это за шум отвлек ее от чтения, поэтому даже не успела толком отреагировать на возможную внешнюю угрозу, испугаться и подняться на ноги, когда дверца шкафа отворилась и перед ней предстал Орловский в компании Данича.
– Нет, я, конечно, всегда знал, что вы человек неординарный, Ева Валерьевна, но что у вас настолько мощная выдержка и крепкие нервы, чтобы во время нападения на ваш дом и боя, можно сказать, рокового, вы будете спокойно себе что-то читать, даже и предположить не мог, – с преувеличенным, наигранным уважением произнес подполковник.
– А что, сидеть в кромешной темноте и тишине, запертой в шкафу в полной неизвестности и умирать от страха, по-вашему, Константин Алексеевич, лучше? – поинтересовалась у Данича Ева не самым любезным образом и, опершись руками о заднюю стенку шкафа, встала на ноги.
Павел шагнул вперед и подал ей руку, помогая подняться.
– Мы победили? – спросила Ева, настороженно всматриваясь в лицо Орловского, не сумев-таки скрыть своей тревоги, как ни пыталась она хорохориться и выдерживать спокойную уверенность.
– На этом этапе да, мы победили, – вместо Павла ответил на вопрос девушки Данич.
– Что значит «на этом этапе»? – выйдя из шкафа, но продолжая крепко держаться за руку Орловского, спросила Ева, посмотрев на подполковника.
– Это значит, Ева Валерьевна, – пояснил он с легкой улыбкой, – что двое террористов-диверсантов, которые стали причиной смерти вашего соседа и пытались проникнуть в ваш дом, обезврежены и не успели нанести ущерба и причинить вреда вашему имуществу. Разве только замки на двери черного хода вам придется поменять. Но уверен, с этой задачей легко справится Павел Андреевич.
– И нам теперь ничего не грозит? – все выясняла Ева подробности. – Больше никто не попытается проникнуть в дом с… А кстати, с какой целью они сюда к нам притащились-то? – пришел вдруг ей в голову закономерный, логичный вопрос.
– Это предмет обстоятельного разговора, Ева Валерьевна, – легонько качнул головой Константин Алексеевич, – так, на бегу и в двух словах, не объяснишь.
– Давайте обстоятельно, – согласилась Ева с предложенным «форматом» объяснений, – и не в двух словах.
– Ну-у-у… – протянул иронично-задумчиво подполковник, – тогда, возможно, будет удобней поговорить, скажем, за чаем в столовой, а вам, как мне отчего-то кажется, Ева Валерьевна, комфортней будет принять участие в беседе, когда вы оденетесь, – заметил вроде как бы между прочим Данич.
– Оденусь? – удивилась Ева и, опустив голову и осмотрев себя, обнаружила, что стоит босиком на полу, а из одежды на ней только шелковый пижамный костюмчик, состоящий из шортиков, правда, длинненьких, и маечки на тонких лямочках, мало что скрывавшей из того, что находилось под ней.
– М-да, – заметила Ева, даже не подумав смущаться, – пожалуй, вы правы, Константин Алексеевич, одеться было бы для меня, несомненно, удобней.
– Давайте так поступим, – внес конструктивное предложение Орловский, – мы с
