— всюду были видны последствия налетов вражеских бомбардировщиков. Местами полыхал огонь, рядом сновали люди, засыпая возгорания землей и заливая водой. Кто-то копал новые траншеи, устанавливал противотанковые ежи и заграждения, другие просто брели — с котомками, сумками и мешками, часто с изможденными животными — коровами, ослами, козами — худыми и какими-то безжизненными.
— Я вообще не представляю, где мы едем… — сказала Лена, глядя в окно.
— Я тоже, — ответил Витя. — Никогда не был в этой стороне.
Через одну остановку в трамвай начали набиваться люди, а скоро места и вовсе не осталось и им пришлось уступить места взрослым — в основном женщинам, старухам и старикам. Все они были с перевязанными коробками и мешками, некоторые пытались впихнуть в трамвай огромные тюки. Лица у людей были тревожными и напряженными. В этой толчее никто не замечал и не обращал внимания на шестерых школьников, сжавшихся в задней части салона.
По трамваю прокатился возбужденный шепот:
— Немцы в городе, слышали? Они уже здесь!
— Руководство, говорят, выехало полностью… все…
— Кто — все?
— Все, это все. Правительство, министры, все!
— Чушь! Не верю!
— Посмотрите в окно, не верит он!
Они смотрели в запотевшие окна и там всюду были люди — они шли, бежали, что-то тащили и кричали, размахивая руками. Некоторые дрались, падали, потом вставали и снова шли. Когда трамвай проезжал по какому-то смутно знакомому проспекту, Витя вдруг увидел, что витрину одного из магазинов разбили и прямо через нее прыгают люди, прижимая к себе бумажные пачки.
Милиции нигде не было видно. Трамвай катился среди этой паники, рассекая и преодолевая ее словно океанский лайнер. Его мощный дребезжащий сигнал гремел почти беспрерывно.
Только бы не пропустить нашу, — думал Витя, вглядываясь в незнакомые улицы.
Вагоновожатый перестал объявить остановки. Витя слышал, что почти всем ехать до «Курского вокзала», который был конечной. Им же нужно было выйти раньше, на «Ильинских воротах». Где эти «Ворота», он понятия не имел.
Беспомощно обернувшись, он вдруг увидел старика с кривой палкой вместо трости, который ехал с ними с самого кольца.
— Вы не подскажете… нам «Ильинские ворота» остановка нужна. Где это?
— Так вот же! — вдруг сказал старик. — Стоим сейчас на ней!
И правда, за звоном сигнала они пропустили остановку и то, как двери открылись.
— Выходим! — закричал Витя и его голос прокатился по трамваю.
Какой-то мужик с тяжелым мешком преградил ему путь, но чья-то рука спереди схватила его за пальто и потянула к выходу.
— Дайте пройти!
Это был Давид. Маленький, у него вдруг откуда-то появилась огромная сила и он, первым выбравшись наружу, начал вытягивать остальных, попутно при этом придерживая двери, чтобы они никого не прихлопнули.
Последняя с трудом выкарабкалась Катя. Она зацепилась ногой за поручень, и Давид буквально поймал ее, падающую с лестницы.
— Ох! — вырвалось у девушки. — Меня чуть не задавили!
Трамвай огласил окрестности яростным звуковым сигналом и тут же исчез из виду.
Витя быстро обернулся — сердце екнуло, когда он вдруг потерял руку Лены. Ему показалось, что девушка поехала дальше в переполненном вагоне с этими злыми мрачными людьми.
Он заметил Давида в съехавшей набок шапке, Петю, поправлявшего после толчеи пальто, высокую Катю, а рядом с ней Дениса.
— Лена! — закричал Витя, но его голос его утонул в шумном окружении. Он беспомощно оглянулся, и почти бросился вслед за трамваем, когда его поймала чья-то рука.
— Я тут, я тут! Витя! — это была Лена. Она смотрела на него большими глазами, и он даже не сразу узнал ее, настолько был встревожен.
— Ты… Фу-ух… — вырвался у него вздох облегчения. Он вдруг покраснел, но отворачиваться было неловко — все слышали, как он звал ее. — Я думал… что ты не смогла выйти… испугался…
— Спасибо, что волновался за меня… — сказала она тихо.
Витя посмотрел на другую сторону улицы. Там, в середине большого дома находился магазин с вывеской «Продукты». Сам магазин был закрыт, витрины не светились, дверь не хлопала, но рядом со входом стояла голубая тележка, а за нею скучала продавщица — женщина в тулупе и сером пуховом платке.
На тележке крупными буквами наискось было написано «Мороженое. Мосхладокомбинат им. Микояна».
Витя сглотнул слюну. Он вспомнил про рубль, который нашел по дороге со стадиона. Кажется, с того времени прошла целая вечность.
— Ты думаешь о том же, о чем и я? — спросил его Петя.
Витя кивнул.
— У меня дома в копилке… — Петя осекся. — А черт… тут же, наверное, совсем другие деньги.
— Конечно… — услышал их разговор Давид. — Была реформа в сорок седьмом году. Так что наши деньги тут не пойдут…
— Сколько же оно стоит? — тихо произнес Витя.
— Рубль десять, — сказала Катя, услышав их разговор. Она покачала головой, потом хлопнула себя по карману и достала красноватую купюру. Протянув ее Вите, Катя улыбнулась. — Беги быстрее, а то наш трамвай пропустим.
Он не заставил себя долго упрашивать, схватил деньги и понесся через дорогу — благо машин почти не было, зато можно было угодить под коня или корову — люди вели домашний скот вдоль тротуаров, и это было очень непривычно.
Он подбежал к мороженщице, протянул деньги и выкрикнул:
— Шесть штук! Только если можно, побыстрее, а то у нас трамвай!
Женщина взяла купюру, на которой Витя заметил странного, похожего на рыцаря, мужика в шлеме (это явно был не Владимир Ильич), а рядом с ним красовалась цифра «1».
Его прошиб холодный пот. Наверное, Катя ошиблась и этих денег не хватит даже на одно мороженое!
Вдали снова забренчал-загрохотал трамвай.
Мороженщица тем временем окинула его удивленным взглядом, но потом зачем-то полезла в карман и принялась считать деньги.
— Три сорок… — отсчитала она и протянула Вите. — Держи.
В недоумении он взял сдачу, наблюдая за ее дальнейшими движениями. Она проворно опустила похожую на поварешку штуковину в бак, плюхнула на форму, прикрыв ее вафельным кружком. Отточенными движениями повторила процедуру шесть раз, собрала получившееся мороженое в охапку и протянула Вите.
— Приятного аппетита, молодой человек! — сказала она, слегка улыбнувшись.
— Спасибо! — ответил он быстро, схватил мороженое и понесся назад.
Петя встретил его у дороги, чтобы помочь донести мороженое. Он показал рукой на приближающийся трамвай.
— Ты помнишь номер?
Теперь сомнений
