пальцами по торчащим швам на кофте.
— Это точно. Бабушка меня к ворожбе почти не допускала. Только травам учила. И заговорам немножко.
— у тебя еще вся жизнь впереди.
Я увидел указатель города и привычно сбросил скорость.
Машину оставили у киоска с мороженным. Там было самое удобное место. Я взвалил сумку на плечо и протянул Вике руку. Она в ответ охотно доверила мне свою ладошку. Я поднял голову вверх — к ярким звездам, к темно-синим небесам. Подумал, что сегодня мне с моей Викой предстоит пройти тот же путь, что однажды тринадцать лет назад я уже проделал с Викой другой. Поразился, насколько разнятся мои ощущения.
— Ты чего застрял? — Девчонка нетерпеливо сжала пальцы. — До полуночи ждать будем?
— Нет, задумался немного.
Я шагнул вперед, потянул ее за собой. Мы пересекли дорогу, прошли между домами, попали в место, лишенное застройки.
— Там море, — махнул я рукой вперед. — Минут пятнадцать ходу.
Вика чуть притормозила, повертела головой. В свете ущербной луны над миром царствовали густые тени. Все казалось таинственным и мрачным. Совсем как давешней песне.
Девчонка неуверенно махнула рукой направо.
— А развалины где-то там?
— Да, — я кивнул, — совсем недалеко.
Она не колебалась.
— Идем.
Глава 27. Фантом
Вика вырвала ладошку, подхватила меня под локоть. Я не стал ничего менять. Только спросил:
— Ты все запомнила?
— Да, — ответила она.
— Тогда повтори.
— Зачем? — Девчонка даже остановилась, повернулась ко мне лицом.
— Затем. Просто повтори, мне так спокойнее.
Она оглядела меня серьезно, нахмурилась, сказала:
— Хорошо.
Принялась повторять:
— Я должна подойти к развалинам одна. Ты спрячешься за специальным заклятием. Призрак тебя видеть не должен. Иначе он испугается, и у нас ничего не выйдет. Кстати…
Она снова остановилась.
— А почему не выйдет? Какая ему разница, кто с ним заговорит?
Я усмехнулся.
— Не скажи. Разница большая. Такие фантомы довольно наивны и глупы, если, конечно, не видят перед собой подходящую жертву. А ни ты, ни я совершенно не в его вкусе.
— Это хорошо, — проговорила Вика, — это просто замечательно. Значит, мы его обманем.
— Не мы, ты обманешь. Глупы-то они глупы, но очень осторожны. Я его один раз уже победил.
— Ты думаешь, он об этом помнит?
— Я не думаю, — палец мой показательно постучал по лбу, — я знаю. Мне книга сказала.
— Ага, значит, тебя он к себе не подпустит.
— Именно так. Не подпустит и не согласится со мной уйти. Здесь самая большая проблема в том, что он должен захотеть уйти добровольно. Я не смогу его уговорить, а ты сможешь. Ты не выглядишь опасной.
Вика хихикнула:
— Вот спасибо. Вот комплимент, так комплимент.
И тут же стала серьезной.
— Хорошо, значит я к нему подошла, завязала разговор. Он согласился уйти. Потом я говорю, что должна подготовить ритуал.
Викин голос журчал, как ручеек. Под его звуки я незаметно уплыл в далекое прошлое. Там тоже была ночь. Были звезды, луна, море. Дядя Толя, Юлька, развалины, Ирка, прикованная магией к большой бетонной плите. Маленькая девочка, похожая на праздничное блюдо на обеденном столе безжалостной твари. Был ужас. Липкий, удушливый, безграничный. Такого ужаса мне никогда больше не доводилось испытывать.
Было ощущение безысходности и собственной никчемности. Была боль…
— Олег! — Вика совершенно искренне возмутилась. — Я тут распинаюсь, а ты даже не слушаешь!
Пришла моя очередь извиняться:
— Прости, воспоминания они такие…
— Тяжелые? — Тут же перестала шуметь она.
— Угу.
Я кивнул.
— Можно, я дальше не буду рассказывать? Я, честное слово, все помню.
— Можно. Тем более, мы почти пришли.
Я остановился и скинул сумку с плеча.
* * *
Первой оттуда достали полынь. Вика разодрала ее на кусочки, распихала по карманам себе и мне. Покрутила в руках оставшуюся лишней ветку. Спросила, не решаясь выкинуть:
— А эту куда?
Я молча открутил у полыни толстый стебель, верхушку засунул девчонке за пазуху, застегнул пуговки.
— Зачем? — Изумилась она.
— Пусть будет. Лишняя защиты не помешает. Сама же говорила…
— Говорила, — Вика жалобно вздохнула, поежилась, прижала ладонь к груди, — щекотно.
— Ничего, — отрезал я, — потерпишь.
Достал из сумки гвозди, осиновую рогатину с живым сюрпризом, остальное отдал девчонке.
— Давайте, леди. Ваш выход.
— А ты? — испуганно пискнула она.
— А я повешу на себя зеркальную защиту и пойду следом.
— Можно я посмотрю?
— На что?
— Как ты защиту будешь делать.
Я хмыкнул понимающе.
— Можно, только ты ничего не увидишь. Это же не от тебя защита.
— Все равно. — Она решила проявить упрямство.
— Смотри.
Я наклонился и положил на землю все свое добро. Потом набрал полную грудь воздуха, задержал дыхание, выставил перед собой раскрытую правую ладонь. После на выдохе принялся говорить, представляя, что между мной и остальным миров вырастает зеркальная гладь, отражающей стороной наружу: «Правой рукою, живою лунною водою зеркало оживляю, защиту себе выставляю…»
Не знаю, что увидела в этот момент Вика, только она тихонечко охнула, прикрыла ладонью рот и вытащила круглые глазищи.
Я от этого едва не сбился, но смог договорить до конца: «Отныне и вовеки ты для меня защита от зла любого живого и неживого».
Когда заклинание закончилось, и я опустил руку, Вика затараторила:
— Олег, оно светилось, представляешь?
— Ты о чем? Что светилось?
— Зеркало твое. Когда тык начал читать, сначала забегали крохотные огоньки, а потом засияло целиком.
Я немного испугался. Не хватало мне еще обзавестись неистребимой иллюминацией. Это ж как потом посторонним объяснять? С чего вдруг нормальный мужик светится в темноте. Я пошарил вокруг глазами, пытаясь уловить свечение, но ничего не увидел, хоть призрачное зеркало ощущал прекрасно. Оно висело передо мной надежной преградой. Закрывало от ног до головы. От досады сплюнул.
— А сейчас светится?
— Нет, — успокоила Вика, — как только ты договорил, так и погасло.
Она вдруг встревожилась:
— А должно было остаться?
— Нет, — ответил я, потом уточнил, — не знаю. Но лучше не надо.
— А-а-а-а, — девчонка замялась, словно не решалась задать следующий вопрос.
— Да что еще? — я немного вспылил.
Она решилась:
— А ты уверен, что это
