странно для чернокнижника, способного выпить чужую жизнь.
– К себе он старался не применять силу, – Ксандр тщательно мыл руки. – Вероятно, понимал, что… не стоит. Однако интересно то, что связь в горах не оборвалась. Более того, он научил свою… возлюбленную.
– Возлюбленную?
– Мне показалось, что он был к ней весьма неравнодушен. Да и вообще, что за предубеждения, Ричард? Если чернокнижник, то, стало быть, без возлюбленной живи?
Это было произнесено с насмешкою. И Ричард фыркнул.
Пускай.
– В общем, он научил её забирать чужую силу.
– И жизнь.
– Именно. Он отметил, что так даже лучше, что теперь она не зависит от него, что может сама жить и решать… они добрались до города, а на обратном пути попали под лавину.
– Погоди, тебе это не кажется… знакомым?
Наемники.
Прекрасная дева, уцелевшая лишь чудом.
Ксандр задумался и нахмурился. Повернулся к телу, что тихо лежало под простыней. А от тела – к окну. И снова к телу.
– Знаешь… а ведь я… ведь и вправду, если так, то получается… это она? Та женщина, которая прокляла наш род.
– А она прокляла?
– Ну… скажем так, после её гибели все и пошло наперекосяк, – Ксандр покачал головой. – Вот и выходит… погоди. Давай я сначала расскажу, что знаю, а уже потом будем думать вместе. Итак, она выжила, но вынуждена была выпить остальных. Отца, брата… а потом их нашли. И вот тут становится непонятно. Он отметил, что ей удалось забраться дальше, чем он предполагал. К слову, имени он не упоминал. Странно, если подумать. Там было много всего, от описания её волос до того, сколько раз, уж извини, она на нужник сходила. Но не имя.
– А зачем ему знать… сколько раз… ну…
– Он следил, как работает её тело. Опасался, что болезнь слишком уж его изменила.
Логично, если подумать.
– Главное, что записи обрываются. Это тоже было странно. То он весьма подробен, пишет порой о совершеннейших мелочах. То вдруг ни слова. Причем довольно долго. Когда он снова вернулся к записям, почерк стал уже другим. И чернила. И сама бумага. Честно говоря, мне показалось, что это все вообще другой человек писал.
– Еще один чернокнижник?
Ксандр задумался. Так и замер, прикрыв глаза и скрестив руки на груди.
– Тогда… эти записи я читал исключительно из любопытства. И порой пролистывал целыми страницами. Ну вот как-то не вязалось у меня с великим чернокнижником подробное описание коровьего стада, которое они встретили. Или жалобы на клопов в трактире. Да и… знаешь… действительно другой почерк. Жаль.
– Что?
– Эти записи сожгли. Потом. Мой… друг и наставник, он сказал, что так будет лучше. Что не стоит смущать неокрепшие умы. Что… лучше, если люди будут считать чернокнижников чудовищами, что не надо их очеловечивать. И что Сердце – слишком большое искушение. Ведь случается, что дети болеют. И даже у тех, кто способен позволить себе лучших целителей, все одно болеют. И человек, который любит своих детей, разве не согласится он обменять их жизнь на жизнь других? Мне это показалось весьма логичным. И я согласился. А теперь вот… память у меня хорошая. Но… что если и вправду другой? Если связать эту историю с тем, что знаем мы?
– Что вы знаете? – прозвучал такой тихий голос.
А дверь отворилась беззвучно, впустив демоницу. Та поежилась и обняла себя. И Ричарду захотелось тоже её обнять. Успокоить.
Сказать…
Вот что говорят в таких случаях, он понятия не имел. А Ксандр, смерив демоницу взглядом, сказал:
– Да вот… обо всем понемногу.
Глава 29
Где понемногу оживает прошлое
«…и подарила ей бабушка красную шапочку, сказавши: «Вот, примерь, дорогая внученька. И никогда-то не снимай. Ибо зачарована она. С нею сумеешь ты понимать язык звериный, а еще видеть сокрытое. Но никому-то никогда не говори о том». Послушала девочка и примерила шапочку. Тут-то все и переменилось».
Страшная сказка о ведьме, ведьминой внучке и звере, ею призванном во устрашение честного люда.
Слушала, я слушала и… вот еще чернокнижник добавился, который то ли один, то ли два. А… три с учетом того, которого с собой вироссцы притащили. Симпатий к ним поубавилось. Вот вроде приличные люди, а тащут в гости всякую погань.
Я даже головой покачала от возмущения.
А потом села и задумалась.
Как-то оно вдруг… складываться начало? Ну или почти. Раз чернокнижник, два чернокнижник… и зеркальце, и красавица раскрасивая, которая обличья меняла, что змея шкуру. Хотя что это я, змеи – животные приличные, в отличие от некоторых.
– А если с самого начала… если предположить, – я покосилась на труп, который лежал тихо, под простынкой, и вряд ли подслушивал. Но сама близость покойницы как-то вот… не располагала. – Предположить, что это все и вправду связано. И потому Замок показывает нам картинки. Только… надо время установить. И Лассара найти.
Ксандр с Ричардом переглянулись.
И кивнули.
Лассар отыскался в библиотеке, где, устроившись на полу, что-то тихо говорил Светозарному, который выглядел до того несчастным, что даже у меня появилось желание пожалеть его.
Рядом с ним лежал меч.
На колене примостилась та самая корона, выглядевшая на диво затрапезной. Даже вон ржавчина пошла по одному краюшку.
– Доброй ночи, что ли, – сказала я вежливо и присела, юбку за краешки приподнявши. Ну, так, на всякий случай. А еще спряталась за Ричарда. А то с этими светлыми рыцарями никогда не знаешь, что им в голову взбредет. Еще сочтет, что это я ту девицу убила и возжелает спасти прочих, еще неубитых.
– Доброй, – рыцарь поспешно поднялся и поклон отвесил. – Что удалось выяснить?
– Да как сказать… – Ричард поглядел на Светозарного презадумчиво. – Что вы знаете о чернокнижниках?!
– Подлые создания, продавшие душу тьме.
– А если поконкретнее? – уточнила я. – Скажем, где они водятся, что творят и, главное, как их… выявить? Обезвредить.
Артан выразительно возложил руку на меч.
Понятно. Во всяком случае с обезвреживанием.
В библиотеке мы и устроились. Лассар на полу, он вовсе с места не сдвинулся. Мне досталось мягкое кресло, которое Ричард притащил откуда-то из темных книжных глубин. Причем нес легко, будто бы весу в этом кресле не было. Сам он тоже на пол сел, на ковер, и ноги скрестил.
Ксандр на низенькой скамеечке устроился.
А Светозарный мялся, озирался, но вздохнул и тоже сел. Слушал он внимательно. Задумчиво. И губу пожевывал, так, что едва до крови не разжевал.
– А в этом… в этом, пожалуй, есть смысл, – первым заговорил Лассар. – Честно говоря…
