за слабость. Вот ладно бы брат пришёл. Перед ним и плакать не стыдно. А они? Они теперь все увидят, сколь Теттенике ничтожна.
И волосы растрепались.
Лицо, верно, опухло, покраснело, как оно от слез бывает.
– Доброй ли, – хмыкнула Ариция. – Да успокойся ты… или еще надеешься замуж выйти?
Теттенике вздохнула.
Замуж ей не хотелось категорически.
– Выжить бы, – очень осторожно сказала она.
– Вот и я о том, – Летиция Ладхемская коснулась виска. Короткие рыжие волосы её завивались спиральками, и бледная кожа выглядела почти прозрачною. – Извините. Голова все еще болит.
– Лежать бы тебе, – проворчала её сестра.
– Ну да… лежать… належишься тут. Все смотрят на меня, как… не знаю…
– На некромантку, – прогудела островитянка.
– Именно, – Летиция издала нервный смешок. – Мне теперь домой возвращаться нельзя. Мигом в монастыре запрут. А я в монастырь не хочу.
– Будто я хочу.
– Тебя с чего?
– На всякий случай. Сама слышала, как наша… – Ариция скривилась. – Матушкина подруга втирала послу, что нас срочно надо увозить и там, на границе, заковать в железо, чтобы не сбежали. И в монастырь. Что мы прокляты… и ведь эту чушь остальные повторять станут.
– На чужой роток не накинешь платок, – подала голос Мудрослава Виросская. – Что? Так у нас говорят. И ведь правду. Не заткнешь. А главное, не важно, что там на самом деле. Придумают. Переврут и…
Она махнула рукой.
– У матушки с отцом не останется другого выхода. А то и вовсе… это хороший повод. Давно уже ходят разговоры, что в прежние времена государством управлял совет достойных. Так что… возвращаться нельзя.
И все кивнули.
– Меня тоже дома не ждут, – сказала Брунгильда как-то тихо и несчастно, отчего появилось желание обнять её, утешить. – Даже наоборот теперь… Никас ведь… все одно племянник. Родная кровь. А что сволочь, так это со всеми случается… вернусь и чего? Спросят, где он?
– А где он?
– Этот… который неживой уволок. Может, посадил куда, а может, и вовсе сожрал.
– Это вряд ли, – Ариция Ладхемская осторожно погладила островитянку по руке. – Он с виду человек приличный и не станет жрать всякое там… или ты его любишь?
– Кого?! – удивилась Брунгильда.
– Не знаю… Ксандра?
– Окстись!
– Тогда этого… хотя, конечно, извини, вкус у тебя странный.
– Тебя не спросила.
– Тише, девочки, – Мудрослава Виросская подняла руки. – Поругаться еще успеем. Надо решить, что делать. Я-то вернуться могу, но… это многое осложнит. Боюсь, у нас дома тоже не все спокойно. И слухи опять же… замуж мне больше не выйти.
– П-почему? – собственный голос показался Теттенике донельзя жалким.
– Да потому что я эта… Повелительница Разума, – она потерла лоб. – Не было печали. Кому надобна жена, которая такое умеет? А если я не только зверями повелеваю? Ведь найдутся такие, что скажут, раз зверь, то и человек. И еще потом заговорят, что я на брата тоже…
Принцессы переглянулись и вздохнули.
Хором.
– Никому не придется возвращаться, – Теттенике обняла подушку, от которой пахло розой. Но теперь этот запах внушал отвращение. – Мы все тут умрем.
– Вот… знаешь, это не то, что я хотела бы услышать, – проворчала Ариция Ладхемская и огляделась. – Может… чаю попьем? Поговорим о… делах наших скорбных.
– Мы…
– Умрем, я слышала. И что, теперь нам без чаю сидеть? Пока-то мы живы…
– У меня тут вот… сушеное акулье мясо, – Брунгильда сняла с пояса мешок. – Оно соленое, но я вот люблю… если кто попробовать хочет.
– Орехи в меду, – Мудрослава поставила на стол низкую банку. – Лесные. И мед липовый. С детства обожаю.
– Лепестки розы в сахаре, – рядом с первой банкой встала вторая. – Знаете… с чаем оно всегда думается проще. Только еще бы найти кого… тут есть служанки?
– Были, – Теттенике окончательно успокоилась.
Почти.
Она… она никогда прежде не пила чай вот так, чтобы с кем-то… с кем-то… вроде подруг? И подруг у неё не было. И сейчас нет, не стоит обманываться.
Но чаю внезапно захотелось прямо до жути.
– Они меня боятся, – призналась она.
– Было бы чего, – хмыкнула островитянка, потянувшись. – Ты же вон, что тростиночка… дунь и унесет.
– Меня прокляли.
– Подумаешь…
– А еще… я вот… я ведь видела. На самом деле видела!
– Тише, – Мудрослава Виросская подошла и обняла. – Мы верим. О том и пришли поговорить… нам самим надо решить, что делать. Всем. И лучше бы вместе. Тогда и шансов выжить больше будет. Понимаешь?
Теттенике кивнула.
– Но чаю сделать надобно.
Чай подали. Бледная до серости служанка принесла тяжеленный поднос, который разве что не бросила на стол.
– Ишь ты… – покачала головой Летиция Ладхемская. – Матушки на них нет…
– Она просто думает, что я убила ахху. А это… это… ахху – благословенные. Они дочери Великой Матери. И нет в степи никого, кто бы оскорбил ахху. А теперь выходит… – Теттенике понурилась. Но в одну руку ей сунули чашку с чаем, а в другую тонкую полоску мяса.
– Ты ешь, – тяжелая рука погладила по спине. – Оно сытное. И успокаивает.
– Итак, – Мудрослава осмотрела собравшихся. – Очевидно одно, что возвращаться домой нам никак нельзя. Стало быть, нужно найти способ остаться здесь. Но тут есть некоторые проблемы.
– Мы все умрем, – пробурчала Теттенике, пытаясь разжевать деревянное мясо. Как ни странно, но это и вправду успокаивало.
– И это тоже. Но куда серьезней тот факт, что один Повелитель Тьмы не может жениться на пятерых сразу.
Все задумались.
А Летиция меланхолично уточнила:
– На шестерых. Ты демоницу забыла.
– На демонице жениться не обязательно.
– Может, и так, но он же ж слишком порядочный. По морде видно. Такой только женится… так что считай и её сразу. А лучше только её, – Мудрослава задумалась. – У меня вон брат неженатый…
– Где?
– Там, – Мудрослава махнула рукой. – Не важно…
– Не скажи, – Летиция вцепилась в акулье мясо и глаза прикрыла. – Неженатый брат – это очень даже важно. Я бы сказала жизненно важно.
– У него характер…
– У кого его нет?
– А мне вот Ксандр нравится… – Ариция понюхала чай. – Хотя, наверное, он будет против.
– Зачем тебе мертвый муж?
– Живые меня раздражают. Не знаю, это из-за дара или в принципе, но вот… – она тяжко вздохнула и оглядела принцесс. – Замуж у всех выйти не получится. Иначе надо.
– Как?
– Обыкновенно. Без замужа. Без замужа если, то оно даже лучше. Смотри, ты… – палец указал на сестру, которая все так же задумчиво мусолила мясо. – Ты можешь видеть причину смерти. Это очень полезный дар. Я… у меня тоже имеется.
– Какой? – встряла Мудрослава.
– Не думаю…
– Она мертвецов поднимает, – Теттенике чай пригубила. – Я видела. Ну там, когда…
– Мы все должны были умереть?
– Должны будем, –
