гнев, я знаю, что ему не доставило никакого удовольствия бить друга. Он сделал это, чтобы вправить Шону мозги и напомнить ему, что нужно относиться с уважением к младшему боссу. И даже если я не поддерживаю насилие, я спокойна и уверена, что он ограничится этим простым ударом. Мы все в этом уверены.
Он ходит кругами по комнате, сжимая и разжимая кулаки, чтобы прийти в себя.
– Мне было скучно сидеть в комнате, я вышел подышать свежим воздухом. На улице мне встретился парень, которому я и врезал. Если еще хоть кому-нибудь придет в голову, что я в состоянии дойти до физических разборок с Авалон, я его уделаю. Ну а ты, – говорит он Шону, – чтоб ты сгорел в сраном пламени Рагнарека, придурок!
Это первый раз, когда я слышу, как он упоминает о своей религии, и то в качестве оскорбления. С досадой потираю рукой лоб. Худшее начало дня было бы трудно придумать.
Сет с Шоном пожимают плечами, что, по-видимому, должно означать «ладно, проехали». Они берут из пакета по булочке, протягивая одну мне. Я смотрю на сильно покрасневшую челюсть Шона: когда он, принявшись за еду, начинает жевать, то морщится от боли.
– Давайте, пора идти, – распоряжается младший босс.
В довольно напряженной атмосфере мы забираем вещи и выходим из комнаты.
На стоянке ребята снимают кожаные куртки, и Кларк делает мне знак последовать их примеру. Я не спорю и молча подчиняюсь, понимая, что это делается для того, чтобы избежать лишнего внимания на границе. Мы прячем куртки в машине под пассажирское сиденье, и Сет с Шоном направляются к мотоциклам, тогда как я собираюсь сесть в машину, но Кларк меня останавливает.
– Ты поедешь с Сетом.
Я в недоумении сдвигаю брови.
– Это что, шутка?
Я поворачиваюсь к Сету, уже протягивающему мне шлем, и застываю на месте, изменившись в лице.
Если Кларк не хочет, чтобы я садилась в машину вместе с ним и с нелегальным грузом, значит, это наверняка небезопасно.
У меня начинает сильнее стучать сердце, я рассержена и напугана, и, глядя на него, я развожу руками.
– Так и знала, на границе может произойти все что угодно!
Он говорил, что никакой опасности нет, потому что уже тогда знал, что, когда наступит момент, он примет весь риск себя.
– Я поеду с тобой.
Сын Дьявола выпрямляется, глядя на меня сверху вниз с высоты своего роста.
– Ты же сама сказала, что у тебя впереди нет долгих лет жизни, чтобы тратить время в тюрьме.
– Но если я поеду с тобой, то меньше шансов, что машину будут проверять!
Здоровенный парень с холодным презрительным взглядом, весь в татуировках, на роскошной машине, явно вызовет вопросы у сотрудников таможни. Но если его будет сопровождать относительно хрупкая блондинка, то это может усыпить подозрения таможенников.
– Это не обсуждается. Ты садишься на мотоцикл Сета, Авалон!
– Я не передумаю!
Я стою, не двигаясь и скрестив на груди руки, чтобы доказать ему серьезность моих намерений, но это не оказывает на него никакого впечатления и не влияет на его решение.
– Тогда ты останешься здесь, потому что в эту машину ты не сядешь.
Кларк раздражен и бесится от нетерпения, однако я раздражена не меньше.
– Разве не это значит быть в составе Сыновей Дьявола? Вместе принимать на себя все риски?
Он прищуривается, однако взгляд его непроницаем.
– Это был мой выбор – работать на Картера, и я сделал его, невзирая на связанный с этим риск. А у тебя не было выбора.
– И ты точно так же лишаешь меня возможности выбирать самой, Кларк! Вчера, когда ты соврал мне о том, что находится в ящиках, и сейчас, когда ты запрещаешь мне ехать с тобой!
Я нервно провожу по лицу рукой.
– Я могла бы вызвать такси и сразу же вернуться, когда узнала, что погрузили в машину, или могла бы позвонить в полицию и заявить на вас. Но ведь я все еще здесь, с вами. У меня теперь есть своя доля ответственности, и я не вижу причин для того, чтобы ты один подвергался риску!
На какую-то долю секунды его глаза вспыхивают незнакомым блеском, но он тут же берет себя в руки и, не произнеся ни слова, забирается в машину. После этого он блокирует двери, перекрывая для меня возможность доступа в машину.
Я закрываю глаза и, пытаясь успокоиться, делаю глубокий вздох. Мне очень плохо. Двигатель «Мерседеса» с ревом заводится, и Сет берет меня за локоть. Остается только смириться, и я поворачиваюсь к нему, чтобы взять протянутый им шлем.
Знаю, они поступают так, чтобы меня защитить, однако они не могут брать от меня только то, что им нравится. В какой-то момент им придется принять меня полностью или позволить мне уйти.
Дорога до границы кажется бесконечной, но, когда мы оказываемся в очереди других водителей в ожидании прохождения таможни, сердце у меня начинает неистово колотиться. Меня так сильно трясет, что я, кажется, этого не вынесу. Мы стоим впереди: от внедорожника с нелегальным товаром нас отделяют несколько машин. Мне и в самом деле не очень хорошо – я в ужасе, и Сет это чувствует.
– Все будет хорошо. Мы далеко не первый раз проделываем такие вещи.
Он кладет свою руку на мою, и я сжимаю ее изо всех сил, чтобы успокоиться.
– Эй, ты хочешь, чтобы и у меня вся рука была разодрана? – шутит он.
– Прости.
Наша очередь подходит быстро. Когда мы доезжаем до двух таможенников, я притворяюсь, что чувствую себя абсолютно непринужденно. Они даже не смотрят на нас, однако сердце внезапно замирает, когда один из них обращается к нам:
– Проверка документов. Отъедьте в сторону и остановитесь.
Если мы задержим их подольше, у Кларка очень большие шансы проскочить без проверки. Между тем внешне я выгляжу спокойной и расслабленной, чтобы не давать таможенным инспекторам повода для подозрений.
Сет и Шон кивают и отъезжают к обочине. Мы слезаем с мотоциклов и снимаем шлемы, в то время как один из таможенников направляется к нам.
– Удостоверение личности, пожалуйста.
Поскольку моя сумка в машине, то у меня нет с собой документов; тем не менее, когда Шон достает свой паспорт, Сет предъявляет для проверки два, и один из них мой.
Предоставив ребятам перебрасываться дежурными фразами с инспектором, я пробегаю глазами автомобильную очередь в поисках внедорожника: волнение стремительно растет. Руки у меня влажные, а дыхание прерывистое.
Сильнейшая тревога грызет меня изнутри, еще чуть-чуть – и я из-за нее могу слететь с катушек. Она завязывает мне кишки узлом, и скоро я уже, наверное, буду готова броситься под автобус – лишь бы заставить себя думать о чем-нибудь другом.
– С какой целью вы ездили в Канаду?
– У нас есть друг, он живет недалеко от границы. У него был день рождения.
Машина Кларка приближается: теперь она уже вровень с таможенниками. У меня перехватывает дыхание, и я не в состоянии отвести от нее взгляд, хоть при этом и рискую выглядеть подозрительно. Нужно, чтобы он смог проехать без проверки – иначе ему светит билет в тюрьму, и это будет билет в один конец.
У меня возникает впечатление, что Мидгард начинает трястись под ногами, когда инспекторы останавливают внедорожник. У меня скручивает желудок, меня тошнит все сильнее и сильнее. Сотрясается теперь уже весь Иггдрасиль, так как я вижу, что Кларк направляет внедорожник к полосе аварийной остановки для осмотра автомобиля.
Я наверняка бледная как смерть. Судя по мурашкам, побежавшим по рукам и ногам, приступ уже не за горами. Мне уже начинает не хватать воздуха, а в желудке будто появился огромный ком. Мысли разбегаются, и, не зная, что делать, я поворачиваюсь к ребятам.
– Мне что-то совсем нехорошо.
Три пары глаз немедленно обращаются на меня, и, судя по их явной озабоченности, выгляжу я неважно. Благодаря тому, что взгляд Сета, на мгновение оторвавшись от меня, устремляется мне за спину, я понимаю, что внедорожник уже в нескольких метрах от нас. И тогда я падаю на землю, больно ударившись сразу несколькими частями тела, изображая внезапное недомогание. Остается лишь надеяться, что ребята догадаются воспользоваться этой ситуацией, чтобы спасти Кларка.
Сет и Шон
